Военный мятеж и поражение в сражении близ Вероны императора Филиппа Араба со всей ясностью в очередной раз продемонстрировали, что теперь только армия стала единственной значимой политической силой в Империи. Ни Сенат, вынужденный сначала осуждать очередного узурпатора, чтобы потом признать его, ни преторианская гвардия, куда более заинтересованная в долгой жизни императора, так как только это и обеспечивало их стабильное положение, более не имели никакого влияния на выбор нового правителя. В лучшем случае сенатор или префект претория оказывался в нужном месте в нужное время и возглавлял взбунтовавшуюся солдатскую массу. Для этого, правда, нужна была сущая мелочь – военный опыт и какой-никакой авторитет в войсках. А вот желания свергать действующую власть можно было и не иметь – по крайней мере, Деций Траян оставался верен Филиппу Арабу даже в самый тёмный для него час и возглавил бунт войск, как сам заявлял, не по своей воле, а ради пресечения бессмысленного и беспощадного насилия...

Сам Деций, став императором, оказался ровно в том же положении, что и его предшественник. Очередная узурпация вызвала вал новых узурпаций калибром поменьше по всей территории Империи, варвары снова начали давить на границы, экономика стала трещать по швам. Императору нужно быть одновременно везде, чтобы купировать угрозы и показывать своим военачальникам, что всё под контролем. И при этом ему одновременно нужно быть в Риме, чтобы пытаться как-то ещё управлять государством и спасать экономику. Деций мечется между фронтами, куда-то направляет наиболее лояльных военачальников, но на ключевые направления ударов варваров вынужден отбывать сам. Очевидно, что долго империя в таком режиме не протянет. И тогда в его голове рождается гениальная на первый взгляд идея – найти себе помощника. Так как основа власти императора это армия, то логично выделить весь гражданский сектор отдельному человеку, можно даже сенатору, но лояльному: в его руках будет тыловое обеспечение, но без возможности заработать репутацию в армии.

Идеальная схема, особенно с учётом того, что Сенату она была продана, как возврат к республиканизму. И Деций даже нашёл такого лояльного человека: Публия Лициния Валерия – одного из знатнейших сенаторов, каких только можно было найти в то тёмное время (правда, представлял он одну из побочных ветвей рода Лициниев, но на то время и такого родства было уже достаточно). Одна беда: от такого предложения и он, и прочие кандидаты отказались, так как хорошо понимали, что их положение будет всецело зависеть от Деция и его популярности в войсках. Провал попытки реформы не смутил императора, но второго шанса судьба ему не дала: он погиб во время отражения натиска готов на балканскую границу. Погиб позорно – утонул в болоте, спасаясь бегством после разгрома. Деций проправил всего 1,5 года.

Новым императором был провозглашён войсками на Балканах командующий второй римской армии, шедшей на подмогу Децию – Требониан Галл (вообще он этруск, а Галл это его когномен – личное прозвище одного из предков, ставшее родовым). Так как положение на границе после поражения было чудовищным, то Требониан решился на мирные переговоры и откупился от готов огромной контрибуцией. В Риме новый император приблизил к себе сына Деция — Гостилиана, дав ему титул августа, своего же сына – Волузиана – в ранге цезаря сделал соправителем. Таким образом Требониан пытался показать, что он продолжает дело почившего императора. Это не спасло его от очередной порции мятежей, для которых, тем более, были основания.

Сразу же после воцарения Требония поползли слухи, что тот заманил Деция в ловушку, а готам заплатил потому, что был с ними в доле. Всё усугубилось, когда из-за очередной вспышки чумы, начавшей опустошать империю, погиб Гостилиан, но слухи ходили, что его убил император. Чтобы хоть как-то улучшить мнение граждан император взял на себя похороны обездоленных римлян. Репутацию это не спасло, так как одновременно резко ухудшилась ситуация на границах: на Балканах готы решили, что им заплатили слишком мало и пришли снова постукать римлян, на востоке персы начали свой очередной дранг нах вестен. А римляне очень не любили плохие новости с фронтов.

Солдаты на балканском фронте, недовольные общей ситуацией в стране и тем, что император с сыном находятся в Италии, пока готы опустошают Балканы, после победы над готскими варбандами провозглашают императором собственного командующего – Эмилиана. Попытка лихорадочно организовать оборону Италии привела к тому, что солдаты, уставшие от двухлетнего и чрезвычайно неудачного правления, зарезали Требониана и его сына и признали Эмилиана императором. Но правление Эмилиана продлилось едва ли месяц. Вызванный Требонианом ранее на помощь с рейнскими легионами Валерий прибыл в Италию и победил в бесконтактном бою: солдаты Эмилиана, как и ранее Требония, тоже не хотели умирать и зарезали уже Эмилиана.

Валерий вступал на престол государства, которое активно катилось в пропасть. Рим и Италия после чумы вообще представляли собой жалкое зрелище. Экономика в разрухе, враги напирают на все границы (после увода войск с Рейнской границы этим тут же воспользовались франки, осуществив глубокий рейд в Галлию). Валериан (имя Валерий было не столь благозвучно, поэтому император его немного поменял) снова вынужден был решать проблему: как быть в нескольких местах одновременно. Решение, аналогичное тому, что принял Требониан: назначает сына Галлиена соправителем с титулом августа, а своего внука Валериана, а после его смерти, второго внука - Салонина, делает цезарями.. В этом триумвирате вся полнота власти находится только у Валериана, но Галлиен и его сын имеют значительную степень свободы и им даются отдельные фронты для сдерживания угроз. Назначение собственных наследников на столь ответственные посты позволяло снизить риск военного мятежа, так как они будут иметь наивысший авторитет в войсках и при этом будут знать, что власть в империи рано или поздно будет их. Но всё это в теории, на практике же всё выйдет несколько иначе.

Пока Галлиен защищал Рейнскую границу, Валериан сначала восстановил конституционный порядок на Востоке, пошатнувшийся из-за узурпации. После этого он отправился на Балканы, где опять бесоёбили готские варбанды. Но в это время другая армия готов вторглась в Малую Азию и опустошила значительную часть провинции. В это же время с другого края римские территории покусывали персы. Устранив угрозу Балканам, Валериан стал готовиться к походу на восток. На столь масштабную операцию нужны были деньги, а денег нет. Тогда Валериан разворачивает кампанию против христиан, отдельным пунктом которой была конфискация имущества сенаторов и всадников, исповедующих этот деструктивный для империи культ. Это была уже третья попытка гонений на христиан: первая – при Деции – закончилась с гибелью императора в болоте, вторая при Требониане – убийством императора своими войсками, ну а третья, самая жёсткая из всех, завершится феноменальным позором.


С семидесятитысячной армией Валериан прокатывается паровым катком по варварам, опустошавшим Малую Азию, после чего выступает против персов и в битве между Эдессой и Каррами терпит сокрушительное поражение, теряя всю армию. Сам Валериан первым из императоров попадает в плен к варварам, и персидский шах Шапур обращает его в раба, используемого в качестве подставки для ног. По одной из версий, когда раб-император надоел шаху, то тому по примеру Красса влили расплавленное золото в глотку. По другой версии он умер от плохого обращения.

В любом случае это был невероятный позор. У империи не было ни сил, чтобы отбить своего правителя, ни денег, чтобы выкупить. Галлиен сделает плохую мину при плохой игре, заявляя, что выкуп одного человека, даже императора, не стоит денег империи. Решение вполне понятное, но для Рима крайне позорное. При этом он останется единственным законным правителем Империи, которая буквально на глазах разваливается: восточные провинции, не получив никакой помощи из Рима, откалываются, лишь формально признавая Галлиена императором; в Галлии вспыхивает мятеж Постума, который завершается отделением Галлии и Испании, при этом погибает Салонин; мятеж поднимает дунайская армия, а также македонская; откололся Египет. В итоге в руках Галлиена осталась Италия, Транспадана, Иллирик и Африка. Как будто и не было никаких римских завоеваний последних 400 лет. Империя уже стояла почти на краю пропасти, занеся одну ногу и готовясь сделать шаг второй. Казалось, что от полного падения её уже не спасти...Источник: "Катехизис и Катарсис"