Я уже не раз подробно говорил о том, что Святая Инквизиция - это следственный орган католической церкви (собственно, и само слово переводится с латыни именно так). А сегодня расскажу яркую историю о том, как должен был действовать настоящий инквизитор. Увы, так выходило далеко не всегда... но. Кстати, история снова о любви! В своеобразной пикантной форме. Как ни странно, добрая и позитивная история...

Но для начала - всё-таки, пара общих слов.

Я никоим образом не оправдываю инквизицию как явление в целом. Хорошего в подобных методах мало. Тем не менее, не устаю объяснять две вещи. Во-первых, то, что борьба за чистоту веры в Средневековье - не прихоть фанатиков, а совершенно насущная необходимость. Средневековый человек не знал понятий "нация" и "государство", и не чувствовал с людьми буквально-то из соседней деревни ничего общего, кроме... веры. Религия в ту эпоху - единственный надёжный маркер "свой-чужой", и единственный эффективный цемент социума. Крайне разобщённого и неоднородного. И без подобного органа существовать оно просто не могло. А методы... время было жестокое, сами знаете. Не прижились ещё в Европе идеи гуманизма, и даже не родились.

Во-вторых то, чему посвящён этот пост. Инквизиция - не репрессивный аппарат как таковой: она не имела никаких собственных силовых рычагов, не исполняла наказания. Инквизитор занимался именно inquisitio, расследованием. Вердикт шёл на стол властям - светским (которые могли казнить, посадить и т.п.) и церковным (которые могли отлучить, наложить епитимью и т.п.). И смысл тут не в геноциде, а в поддержании порядка - которому костры как раз часто вредят. Не случайно нынче данная организация именуется Конгрегацией доктрины веры.

Естественно, были хорошие и плохие инквизиторы. Пример плохого - тот же Генрих Крамер. Откровенный маньяк, дорвавшийся до полномочий. А вот о правильных инквизиторах я вам сейчас поведаю...

Дело было в Париже, в 1390 году.

Столичным инквизиторам поступил донос, касающийся странных событий в доме дворянина Робера де Сен-Кле. Шевалье был довольно богатым человеком, жил в большом доме на Ру де ла Ферроньери - там, где в XVII веке убьют Генриха IV. Неудивительно, что жена Робера была младше его на 50 лет, правда?

Бдительные соседи однажды заметили: в окно спальни жены Робера (по имени Алис) повадился забираться по ночам некий весьма ловкий мужчина. Уж явно не муж, которому было за 70. Само по себе ещё не дело Инквизиции, конечно, но свидетели наблюдали в окне странные вспышки. Заподозрили - уж не Дьявол ли, или инкуб какой?..

Поначалу никто такой ерундой заниматься не стал, но скоро Алис забеременела. А вот это было уже очень серьёзно, так как Робер неоднократно публично жаловался на импотенцию. Дело пахнет "ребёнком Розмари", как говорится... и серой. Ведь очевидно, что хозяин дома не мог ничего не заметить, раз уж постоянно видели соседи.

Вот тут-то за дело взялись не на шутку. Занялась целая следственная группа, во главе с самим руководителем местного трибунала, Аньелем д'Овернем - который был, ни много ни мало, приором Доминиканского ордена. "Следователь по особо важным делам", считайте, полковник юстиции...

Как бы поступил в такой ситуации Генрих Крамер? Ясное дело: бросили бы Алис в кутузку, сотворили бы там с ней нехорошие вещи, выбили бы признание, да на костёр. Но, к счастью, д'Овернь был не таков. Он был добросовестным, дотошным, въедливым следователем.

Прежде всего, вызвали на ковёр самого Робера де Сен-Кле, чтобы выяснить: действительно ли он импотент, или жаловался попусту? Документы особо подчёркивают, что физического воздействия не применяли. Робер подтвердил: да, увы. А после поведал презабавное...

Оказывается, мужское бессилие тяготило его не только из-за невозможности насладиться молодой женой. Он переживал и за саму Алис, прекрасно понимая, что ей-то хочется. Однако, позволить просто завести любовника - это пятно на репутацию, обязательно ведь узнают. Да и вдруг человек непорядочный попадётся... Робер нашёл иной выход.

Шевалье был дружен с местными госпитальерами. Пожаловался как-то рыцарям, видимо, в застольной беседе: так и так, сам-то не могу жену удовлетворить, а она мучается, нехорошо.... Друзья-то Роберу и предложили решение.

В их обители проживал некий Жиль: это был человек с Востока, принявший христианство, и привезённый крестоносцами во Францию. Происхождение не записали: может, бербер, или араб какой, или турок... кто знает. Вероятно, это был один из пленных, согласившийся креститься. Жиль был молод, хорош собой, и легко согласился тайно удовлетворять естественные потребности Алис де Сен-Кле. Почему его не впускали через дверь, сказать трудно. Возможно, для самой женщины условия договора оставались тайной - и она думала, что муж не в курсе.

Надо сказать, что Робер платил Жилю за эту приятную работу очень щедро: более 8 ливров в месяц, а столько далеко не каждый парижанин в год получал. Хорошо устроился бывший пленник, ничего не скажешь!

Что до странных огней, то это объяснилось предельно просто: Жиль был факиром, именно потому и притащили его во Францию. Развлекал Алис всеми доступными способами, честно отрабатывая огромное жалование.

Естественно, после этого в Трибунал вызвали уже госпитальеров. Те тоже не стали отпираться, подтвердив слова шевалье, и предоставив самого Жиля, который тоже охотно сознался во всём.

А теперь самое пикантное!

Инквизиторы не были бы хорошими следователями, не владей они методикой проверки доказательств. Сначала от Алис получили показания относительно размера и особых примет мужского достоинства Жиля. А потом исследовали сам предмет, о чём составили все соответствующие протоколы. Подтвердилось. Никаких сношений с Дьяволом.

Дальше встал вопрос наказаний по церковной линии. За Жиля попросили госпитальеры: дескать, не судите строго - иностранец, не понимал, что у нас так не принято. На него наложили обязательство замолить грех, да и отпустили с миром. В этом месте я должен отметить: тогда мусульман в Европе считали людьми крайне свободных нравов. Потому и отнеслись с пониманием: дескать, ещё проникнется христианскими ценностями, раз уж крестился...

Со сводниками поступили построже: сослали их в Испанию, сражаться в Реконкисте. Вот это достойное дело для рыцарей, а не то, что... Впрочем, на тот момент уже полвека, как состоялась битва при Рио-Саладо, и Реконкиста в активной форме фактически завершилась. Так что особых опасностей службы не ожидалось, вот отправить на Родос - это было бы суровее.

Саму чету Сен-Кле, естественно, никак не наказали. Дело закрыли по линии Инквизиции, передали светским властям, а тех подобное вообще не волновало.


Вот так должна была работать Святая Инквизиция. И так это было гораздо чаще, чем в тиражируемых кроваво-безумных эпизодах. Увы, судят то или иное явление обычно не по лучшим представителям.

P.S. Конец у истории и вовсе счастливый: как порядочный человек, Робер де Сен-Кле узаконил ребёнка. Как дальше решали вопрос желаний Алис, неизвестно: но, думаю, какое-то решение нашли.Автор: А.Миллер
Источник: "Катехизис и Катарсис"