Благодаря Цицерону Геродот Галикарнасскийуда всех последующих поколений получил имя «отец истории». С равным успехом его можно назвать отцом антропологии и этнографии в современном понимании этих терминов. Энциклопедически образованный грек оказался сведущ и в других областях гуманитарных знаний - он разбирался в географии, литературе, отлично знал мифологию.
По официальной версии, которая, кажется, не менялась с V века до нашей эры, Геродот родился в городе Галикарнасе, который был основан дорийцами, но потом оказался в составе Персидской империи. Город был, разумеется, греческий, но расположен в Карий, на малоазийском берегу Средиземного моря.

Беспокойная юность

По местной легенде, он был основан ещё во времена Троянской войны, хотя поздние историки ставили это под сомнение и относили основание Галикарнаса к временам массовой греческой колонизации, то есть к VIII веку до нашей эры. К V веку, когда родился Геродот (484 год до нашей эры), Галикарнас стал ионийским городом. А ещё через 4 года его захватили персы.
О детстве и юности Геродота известно лишь то, что его семья была богатой и влиятельной, а молодой Геродот дружил с поэтом Паниасидом, написавшим эпическую поэму о Геракле и стихотворное историческое сочинение «Ионика». Паниасид приходился Геродоту дядей и участвовал в неудачном восстании против тирана Лигдамида. В этом восстании принимал участие и молодой Геродот. Дядю, как вдохновителя бунтовщиков, казнили, а Геродота отправили в изгнание на остров Самос. Можно сказать, это была сама судьба. Не будь этого изгнания, Геродот вряд ли бы занялся написанием истории. Но на Самос приплыли афинские греки, они помогли скинуть власть галикарнасского тирана и персов. А молодой Геродот, разумеется, отправился вместе с ними вершить историю.

Путешествия и впечатления

Побывал он во многих землях. А поскольку Геродот был одарён гибким и острым умом, хорошей памятью, был внимателен к деталям и умел расспрашивать людей, откуда бы родом они ни были, то за время странствий он накопил огромный и интересный материал. Набравшись опыта и возмужав, он вернулся в Галикарнас, но горожане изгнали его во второй раз, не желая, очевидно, иметь ничего общего с семейством Ликса. Ему ничего не оставалось, как около 447 года до нашей эры покинуть город навсегда. Перебрался он в демократические Афины, которыми правил Перикл, но гражданства не получил и был вынужден уехать в Туриум. Геродот побывал в Египте, Вавилоне, Ассирии, Северном Причерноморье и городах Малой Азии, основательно поездил по Балканам от Южного Пелопоннеса до Северной Македонии и Фракии и был свидетелем греко-персидских войн.
Геродоту было что рассказать своим соотечественникам. Опирался он, разумеется, на сочинения предшественников — Дионисия Милетского, Харона Лампсакско-го, Гелланика Лесбосского, Ксанфа Лидийского, Гекатея Милетского. А они строились как ораторские выступления перед публикой — таков был стиль авторов, специализировавшихся на исторических сюжетах. Геродот не избежал подобного построения, он специально вводил в повествование пересказ мифов и местные байки. Считалось, что это оживляет серьёзные предметы и делает выступление запоминающимся. Совсем как сегодня, когда американцы обязательно вставляют в свои речи анекдоты и шутки. «Отец истории» тоже играл со слушателями, чтобы целиком завладеть их вниманием. Для этого он использовал также и патетические восклицания, которые любит толпа. В психологии масс он разбирался замечательно и в наши дни непременно стал бы автором бестселлеров.

Правда или ложъ?

Он рассказал массу впечатляющих историй о жизни Креза, Кира, Камбиса, Бардии, Дария, Ксеркса, не оставил в стороне описание великих битв своего времени, но, как обвиняли его критики, добавил массу легенд и недостоверных сведений. Предшественники тоже вольно подходили к изложению событий и вплетали самые невероятные рассказы, особенно если им приходилось рассказывать о животных, которых они никогда в жизни не видели. Многие потомки Геродота, наткнувшись у него на аналогичные байки, немедленно окрестили его «отцом лжи». И даже в современных исследованиях есть разоблачения, которые кочуют из текста в текст более двух с половиной тысячелетий. Одна такая история связана с рассказом Геродота о гигантских мохнатых муравьях, которые роют норы и добывают золотоносный песок для жителей далёкой персидской окраины. Критики со смехом всегда указывали на недостоверность этого факта. Однако в Северном Пакистане на плато Деосай действительно водятся не муравьи, конечно, а крупные гималайские сурки, которые роют норы и выбрасывают вместе с землёй золотоносную пыль. Люди просеивают эти кучи и так добывают золото. Мишель Пайселль, французский этнограф, видел этот процесс в XX веке. Вот вам и миф! Но как Геродот перепутал сурка с муравьём? А тут всё просто. Отец истории собирал интересные рассказы, но персидским языком вряд и владел. По-персидски муравей и сурок сходны по звучанию.
Обвиняли историка и в том, что он обязательно использовал местные мифы и легенды, в которые критики уже не верили. Но Геродот вовсе не выдавал мифы за реальную историю, он обязательно указывал, что так рассказывают в легендах. Впрочем, и сам историк оказался персонажем легенд и мифов как доброжелательных к нему, так и не очень.
Спустя столетия жители города Бодрум, бывшего Галикарнаса, рассказывали, что Геродот, до того как стать историком, поднял в городе восстание против местного тирана, сразу почти после того проигранное, в результате которого его дядя был казнён. И якобы это восстание было удачным, и Геродоту жители были благодарны, но он хотел увидеть мир, потому отказался от предложенной ему власти и уехал в Афины.
Другая легенда о Геродоте рассказывает, что, готовясь выступить перед публикой на праздничном собрании, он поглядывал на небо и ждал, когда соберутся тучи и дадут хоть немного тени. Но облака не собирались, люди стали расходиться. I С тех пор напрасное ожидание удачного момента стали называть так: «Геродот и его тень», то есть упущенная возможность. С лёгкой руки составителей легенд стало известно, что Фуки-дид, когда был ребёнком, расплакался, когда внимал историческим рассказам, а Геродот, заметив это, сказал его отцу: «Душа твоего сына жаждет знаний».
Впрочем, напутствие Геродота ничуть не помешало взрослому Фукидиду обвинить Геродота в легковесности. Обвинения других критиков были ещё оскорбительнее. Один из них утверждал, что Геродот ненавидел Фивы, поскольку там ему отказали в создании собственной школы. А другой отмечал, что Геродот имел предубеждение против Коринфа, поскольку потерял деньги в какой-то сделке с коринфянами.

Бессмертная классика

Но даже те, кто не поддавался обаянию текстов Геродота и обвинял его в бессмысленном делении народов на цивилизованные и дикарские, первые из которых всегда благородны, а вторые всегда лгут и нарушают клятвы, любили книги историка. Ведь, по сути, таких масштабных исторических трудов до Геродота и вовсе не существовало. Его можно было упрекать в непоследовательности и излишней доверчивости, но при всём при том он старался честно излагать факты. Просто дело в том, что факты эти часто черпались только из одного источника, сравнивать их было не с чем. И если критики искали ошибки и искажения правды, то основная масса античных читателей числила книги историка среди «вечных текстов».Автор: Е.Филимонова