Почему, чтобы стать мужчиной, иногда нужно как следует пострадать? Обряды инициации - перехода в то или иное мужское сообщество - бывали и кровавыми, и обидными.
Разумеется, сегодня, чтобы стать совершеннолетним, тоже придется помучиться - одна добыча нормального, без уха на кадыке, снимка для паспорта чего стоит! Но в целом сегодня мы переходим в мир взрослых дядей вяло, пресно и без затей (хотя, конечно, очень зависит от того, что это за дяди). А вот раньше у разных народов инициация могла воплощать в себе самые садистские фантазии...

Дети вне ритуала

Логическая ошибка «после — значит вследствие» оказала огромное влияние на становление любой цивилизации. Когда ты не знаешь законов, по которым существует твоя вселенная, ты вынужден обо всем догадываться сам, методом проб и ошибок. Если вчера тебе удалось убить земляную крысу после того, как ты помочился на восток, — всегда мочись на восток. И ни в коем случае — на запад, ведь, когда ты в прошлый раз так поступил, тебя больно укусил стервятник.
Человек всегда параноидально подозревал, что в этом мире ничто не существует просто так, все связано невидимыми, но мощными связями, незримые страшные силы наблюдают за тобой из кустов, а пролет журавлей по небу и планет по Галактике регулируется усердием, с которым ты соблюдаешь правила — например, не ешь после шести репу.


В идеале существует только один совершенно правильный метод жить, спать, зевать, жениться и убивать водяных крыс, а отступление от ритуала — это дорога к хаосу и разрушению. Этнографы, наблюдавшие за жизнью очень диких племен, всегда с изумлением отмечали, что при кажущейся европейцам абсолютной свободе (ни фраков, ни браков, ни книжек по этикету) дикари часто ведут чрезвычайно однообразную жизнь, подчиненную множеству табу и ограничений.


Но есть категория населения, к которой это не относилось. Дети. Ребенок, особенно мальчик, в примитивном обществе совершенно свободен — просто потому, что детей много, они неразумны и за всеми не уследишь. В лучшем случае их можно кое-как уговорить не дразнить крокодилов, но ожидать от них следования ритуалу — утопия. Поэтому абсолютно во всех культурах возникла традиция инициации детей, когда те достигают возраста, в котором им уже придется соответствовать правилам и традициям, а также отвечать за свои поступки.
До инициации ребенок носит особые детские прически или одежды (или не носит никаких), он фактически не считается человеком, поэтому его ритуальные грехи не падают на голову всего племени, окружающие относятся снисходительно к его неразумности. Для того чтобы Маленький Змей, этот похититель чужих лепешек, стал существом, ответственным за свои поступки, ему придется родиться заново, уже по-настоящему.

Многоэтапное рождение

На самом деле ступеней инициации всегда было несколько. Традиционно этнографы выделяют четыре основные.

Инициация рождения

Понятно, что этот вытащенный только что черт знает откуда кусок пищащего мяса может принести кучу неприятностей племени. Он не член нашей стаи, его не защищает Великая Жаба, потому что она с ним незнакома, да и явился он из мира мрака и духов, будучи сам пока еще злым духом и наверняка прихватив с собой за компанию в наш добрый мир уйму всякой нечисти.
Именно поэтому в эру инфантицида (длилась примерно до VI века до нашей эры) первенцев юных матерей так часто убивали: считалось, что они злые духи огромной силы, раз им удалось прорваться в реальность по еще не хоженной дороге первыми. Также истреблению в разные эпохи в разных народах подлежали близнецы, альбиносы и младенцы, родившиеся с зубами, не говоря уже о детях с выраженными пороками внутриутробного развития.


Так что ребенка нужно было ритуально очистить, а пока людям, кроме специально обученных шаманов, просто опасно приближаться к этим крохотным вместилищам зла. Сохраняемая до сих пор в наших областях традиция не показывать совсем маленького ребенка (даже его фотографии) посторонним людям вызвана не тем обстоятельством, что ребенка могут сглазить, а тем, что изначально младенец был магически опасен для окружающих.


Младенца омывали, читали над ним заклинания, изгоняли из него злую силу (да-да, обряд крещения к нам тоже не с Луны свалился). Во многих традициях считалось необходимым нанести ему кровоточащую рану, чтобы духу было откуда выйти. У некоторых народов это превратилось в обрезание новорожденных, в других культурах младенцам наносили неглубокие ранения на лбу, груди или ладонях. В тех племенах, которым была понятна роль отцовства, также проводились ритуалы, подтверждавшие связь отца с новорожденным. Например, согласно Дж. Фрэзеру, у северных индейцев существовал обряд, когда отец имитировал роды и младенца протаскивали у него между ногами. Был также прекрасный обычай в Индии: детей ритуально рожали с помощью статуи йони — деревянного изображения огромного влагалища.

Инициация детства

Вторая инициация, тоже встречаемая во многих культурах, является самой поздней из всех. Это ритуал, связанный с переходом от младенчества к детству, и он отсутствует у самых примитивных народов. Обычно такой ритуал совершается в возрасте 3–5 лет, когда ребенок признается (в разных вариациях): полностью отлученным от груди; способным носить длинные рубашки или штанишки — как существо, уже умеющее управлять своими естественными потребностями; готовым есть любую взрослую пищу; пригодным к началу обучения.
Тут тоже читаются заклинания, ребенку дается взрослое или предвзрослое имя, на него торжественно надевают запретную раньше одежду, за него зачитывают первые строки священных книг или как-то еще помогают выполнить некую ритуальную норму. Скажем, зажечь или загасить огни на жертвеннике, выстрелить из лука, принять из рук отца кисть и тушечницу — существует множество традиций. В общем, это поздняя норма, сразу ставшая скорее семейным праздником, чем истинным ритуалом.

Скажите спасибо, что «деды» во время твоей службы плохо знали этнографию.

Инициация воина

А вот это уже серьезно. Именно данный тип инициации предназначался для того, чтобы сделать из мальчика мужчину. Преследовал обряд несколько целей одновременно: изъятие юноши из общества женщин и переход его к мужчинам; обучение юноши всем ритуальным обязанностям мужчины; испытание его мужества, самоконтроля и терпения — важных качеств для воина; снижение его сексуальных желаний, замедление вовлечения во взрослую половую жизнь.
Как ни странно, но именно четвертая цель была, пожалуй, самой важной. Совершать поклоны перед могилами предков и бросать копья в коров можно и без особых внешних воздействий. Но юнец в разгаре пубертата был головной болью для любой общины. Ромео, готовые непринужденно отдать жизнь за ночь с женой вождя или дочерью жрицы, малолетние насильники девственниц или не менее малолетние многодетные отцы были последним, что требовалось для комфортной жизни в обществе. Поэтому очень часто инициационные испытания приводили к тому, что юноша на продолжительное время вынужден был отказаться от любой сексуальной жизни.
На египетских фресках мы видим, как тринадцатилетним «мужчинам» наживую проводят обрезание. Обитатели Калимантана вшивали своим подросткам в пенис рыбьи кости, африканцы некоторых племен практиковали вытягивание пениса, привязывая к многострадальному органу каменные диски. Шрамирование, татуаж, натирание пениса едкими составами — вот обязательные этапы взросления во множестве культур. (Отметим, что инициация девушек часто была не менее травматична, а последствия некоторых ритуалов просто чудовищны.
Немалая часть египетских женских мумий имеет инфибуляцию — тип женского обрезания, при котором удаляли клитор и половые губы, а остальное наглухо зашивали, оставляя лишь маленькую дырочку для всяких нужд. Во время брачной ночи мужу приходилось ножом делать надрез, чтобы исполнить свой супружеский долг, а во время родов разрез расширяли и сшивали заново. Кстати, в 29 странах мира этот тип обрезания практикуют до сих пор — например, в Судане, Индонезии, Сомали).
Кроме издевательств над пенисами в меню также были длительные посты, ритуальные избиения и увечья, отрезание фаланг мизинцев на руках, разрывание ушей и ноздрей, выбивание зубов… В общем, скажи спасибо, что «деды» во время твоей службы в армии были недостаточно знакомы с трудами таких этнографов, как Арнольд ван Геннеп и Рене Генон, а то могли бы почерпнуть массу интереснейших идей из собранного учеными материала. С другой стороны, нам известны и менее кровавые обряды в более развитых цивилизациях. В Китае, Корее и Японии, скажем, ограничивались постом, молитвами и обстоятельным письменным экзаменом для мальчиков из среднего и высшего общества. Хотя есть основания полагать, что многие опухшие от свитков и премудростей соискатели звания «сюцай» предпочли бы, чтобы им без затей вставили в пенис рыбью кость. Да и наши мученики ЕГЭ, возможно, не отказались бы.

Инициация брака

Иногда третий этап инициации совмещался с четвертым, но чаще разрешение на вступление в брак требовало отдельных подвигов и ритуалов. Все эти сказки, в которых руку принцессы обещают смельчакам, готовым скакать по стеклянным горам и убивать драконов, заимствованы из инициационных брачных обрядов. В Африке, например, получить право на женитьбу можно было, только раздобыв шкуру леопарда. У индейцев племени черноногих жениться могли только убийцы — те, за кем числился хотя бы один проклятый кроу или подлый бледнолицый. Где-то права на брак добивались ловким воровством, кулачным боем или соревнованиями в беге; где-то требовалось обладать определенным количеством имущества. Контроль за численностью и качеством населения не дремал никогда.


Современные инициации

По мере усложнения общества и человеческих представлений о природе вещей важность ритуалов сошла на нет. Тебе уже не надо собственноножно присутствовать в Вестминстерском соборе на коронации, чтобы убедиться в легитимности королевы, — достаточно прочитать газету. Ты уже точно знаешь, что выкрашенные в брачную ночь белой краской яички не помогут тебе не зачать демона-людоеда, пусть зачинается то, что зачинается, — это проб­лема того заведения общего обязательного образования, куда демон отправится. И новогоднюю елочку мы больше не украшаем кишками ритуальной жертвы, так как возвращение солнца из мира зимнего мрака непременно состоится и без этого (по крайней мере, так говорят по телевизору). Ритуалы остались важной частью религиозной жизни, но и там их значимость неуклонно ослабевает.


Тем не менее ритуальчики и обрядики наполняют нашу жизнь — уже в качестве легкого суеверия, игры, общепринятой формальности. Торжественно вручить парню в смешной шляпке свидетельство об окончании школы или отлупить его до потери сознания плетью из кожи гиппопотама — такой выбор перед обществом не стоит. Почти не стоит. Есть, однако, уголки, где жестокие законы инициации по-прежнему функционируют.
Прописка в тюрьмах, издевательства над новичками в школах, особенно закрытых, чморенье «духов» в армии — это не просто свинство от скуки и безмозглости, а прорастание архаичных норм в искусственно сформированных по архаичному принципу обществах, обитатели которых в массе своей не слишком далеко ушли от первобытных племен.
Но есть группы, состоящие из людей взрослых и образованных, которые тоже требуют весьма жесткой инициации при вступлении. Отчасти к таким можно отнести некоторые монастыри и, скажем, сектантские общины, но наиболее полно мы видим вполне кровавые инициации в студенческих братствах и различных тайных и полутайных организациях, из которых самыми известными являются масонские. Вот там избиения, издевательства, голодовки, запугивание, беспрекословное подчинение старшим являются почти непременным испытанием для кандидатов.


О том, как работает этот механизм, когда-то рассказал MAXIM Дэн Рапопорт, прошедший жесткий кандидатский отбор в элитном студенческом братстве «Сигма Альфа Эпсилон»: «Несмотря на кажущуюся абсурдность и жестокость всех этих законов, они имели глубокий смысл. Нам устраивали трудности, чтобы сплотить нас, чтобы попадание в братство воспринималось как добытое дорогой ценой. Чтобы пережившие вместе эти ужасы действительно стали друг для друга как братья, как однополчане. Для многих эти пять месяцев оказывались единственным серь­езным испытанием в их благополучной жизни. Нас было двенадцать человек, в итоге приняли четверых. И эти ребята остались моими лучшими друзьями на всю жизнь».
Несмотря на, казалось бы, абсурдную жестокость этих законов, они имели смысл.
В этологии существует термин «дорогое доказательство лояльности», когда за право вой­ти в какую-то группу животные некоторых групповых видов подвергают свою жизнь риску (например, нарываются на взбучку от высокоранговых самцов или берут на себя рискованные обязанности часового во время по перехода по саванне). Также этим термином называют долгий период ухаживания у отдельных видов, когда самка подпускает к себе только самого настойчивого кавалера. Чем дороже оплачивается право пребывания в группе, тем выше ты ценишь привилегию находиться в ней, тем больше ты привязан к другим членам группы. Карточку клуба, за членство в котором ты заплатил деньги, не выкинешь из бумажника с той легкостью, с какой избавишься от карточки бесплатного клуба. Женщину, за которой безнадежно и яростно ухаживал полгода, ты, вероятнее всего, не оставишь после первого секса, так как потратил слишком много ресурсов на ее завоевание, теперь твое подсознание настойчиво требует от тебя сидеть рядом с ней и умолять ее выйти за тебя замуж.


Обряды инициации всегда как нельзя лучше использовали принцип «дорогого доказательства лояльности». Подростки, прошедшие совместный ад испытаний, оказывались более сплоченной группой, высоко оценивали свой новый статус и, что самое главное, ревностно, неукоснительно исполняли все ритуалы, которые к этому статусу прилагались. И Великая Жаба была довольна, и на запад никто не мочился.

По-взрослому

Бар-мицва

Тринадцатилетние иудеи получают все религиозные права и обязанности взрослых мужчин, а также пухлые конверты с деньгами от гостей и родственников: на бар-мицва принято дарить вполне серьезные суммы, которые когда-то должны были стать изначальным капиталом для нового мужчины, а сегодня чаще всего откладываются на его образование. У девочек есть аналогичный обряд — бат-мицва, он проходит более скромно, к тому же еврейка по религиозным нормам становится совершеннолетней раньше еврея, в 12 лет, так как девочки умнеют раньше.


Гэмпуку и Моги

Обряд надевания взрослой шапки на мальчика (гэмпуку) и взрослого пояса на девочку (моги) в древней Японии совершался с подростками 12–16 лет. Сегодня в этой стране оба обряда соединились в один официальный государственный праздник — День совершеннолетия. Во второй понедельник января вся молодежь, которой в прошлом году исполнилось 20 лет, одевается в национальные костюмы — кимоно, носки, сандалии-гэта (впрочем, для юношей допускается и европейский костюм), выходит на улицу, слушает речь мэра, совершает в храме молитвы, а вечером отрывается в ресторанах и караоке-барах, оплаченных частично родителями, частично городской казной.


Конфирмация

У католиков и некоторых протестантов требуется, чтобы, достигнув определенного возраста, человек, крещенный в младенчестве, уже сознательно признал себя христианином. Обычно конфирмация проводится массово (например, для учеников католических лицеев), но возможны и вполне частные конфирмации. Хотя обряд все же чаще совершается с группами подростков: проводить его может только епископ, так что организационно это весьма сложное мероприятие. Возраст конфирмантов — 13–14 лет. Девочек традиционно наряжают в белые платья, мальчиков запихивают в новые костюмы, затем исповедуют, причащают, мажут миром, дарят им молитвенники.


Калита

Сохранившийся до сих пор в сельской Украине обряд инициации парубков 16–18 лет. Девушки села совместно выпекают особый каравай-калиту и высоко его подвешивают — к потолку или к шесту. К калите на кочерге подвозят инициирующегося со связанными сзади руками, парень должен допрыгнуть до калиты и откусить от нее кусок. Не получилось — позор на его голову. Получилось — теперь он уже взрослый и может тусоваться со взрослыми же парнями, а также ухаживать за девушками.


Балы и кольца девственности в США

В очень протестантской сельской Америке распространены балы, на которых девочки и мальчики 13–16 лет дают публичный обет хранить девственность до брака и получают особое кольцо, которое и носят до помолвки. По понятным причинам родители на эти балы активнее тащат девочек, чем мальчиков. Так что кое-где балы трансформировались в традицию «обручения с папой»: девочка обещает, что ее единственным бойфрендом до брака будет ее папочка — именно ему она будет поверять все свои беды и обиды, а он будет ее верным рыцарем и другом. Разумеется, никакого инцеста, исключительно духовное единство.Источник: "Maxim"