Должность постельничего была учреждена во время правления Ивана III и впервые упоминается в 1460 году в Софийском летописном своде. Само звучание термина заставляет нас представить человека не слишком значимого, например, слугу для взбивания перин и перетряхивания простынёй. Но это абсолютно не так.
Исторический казус состоит в том, что Ивана IV при жизни никогда не именовали Грозным. Прозвище появилось много позже и стало нарицательным лишь благодаря учебникам истории. На самом деле Грозным звался дед покорителя Казани и Астрахани - Иван III Великий.

Великие и грозные

Именно Иван III, носивший ещё одно прозвище — «собиратель земли русской», начал создавать приказы. Так в XV веке на Руси назывались органы центрального государственного управления, ведавшие особыми родами деятельности или отдельными областями страны. Приказы назывались также палатами, дворами, дворцами, четвертями.
При Иване III были организованны приказы: управлявшие военными (служилыми) людьми, делами холопов, государственной казной, снабжавшие армию лошадьми, распоряжающиеся запасами хлеба, курировавшие царские земли, города и села, а также приказ, ведавший непосредственно бытом царя, — постельный.
Во главе приказов стояли окольничие, назначаемые царём из уважаемых бояр. В подчинении окольничих находились судьи, принимавшие решения по тем или иным вопросам. Документальным оформлением решений занимались дьяки, командовавшие мелкими писцами — подьячими.
Василий III, последовавший за Иваном Великим, ввёл в систему несколько новых должностей и новых приказов, в том числе оружничий и ямской, но окончательно машина государственного управления сложилась при Иване IV после принятия Судебника. Появились Посольский, Стрелецкий, Челобитный, Пушкарский, Земской и другие приказы. Множились четверти, ведавшие целыми областями. Приказы были низшим звеном управления государством. Над ними располагались Боярская дума, Земский и церковный соборы и, конечно, сам царь. Говоря современным языком, приказы являлись органами исполнительной власти.

Боярское дело

Часть приказов, занимавшихся удовлетворением личных потребностей царя и его окружения, со временем стали называть дворцовыми. Организацией удобной жизни монарха и его приближённых занимались не менее десятка приказов. Казённый хранил деньги, идущие на нужды двора. Конюшенный отвечал за царские выезды. Хлебный — за запасы еды. Ловчий и сокольничий — за царскую охоту. Дворцовый судный приказ разбирал провинности дворцовых людей. Приказ Большого дворца отвечал за земли, которыми непосредственно владела царская семья. Имелись несколько приказов — мастерских палат, занимавшихся пошивом одежды, обуви, изготовлением серебряной посуды и прочей утвари. Каменный приказ, появившийся при Годунове, отвечал за строительство. Существовал даже Панихидный приказ, следивший за регулярным поминовением царских особ на церковных службах.
Среди всего этого выводка разноплановых управлений Постельный приказ занимал далеко не последнее место. Непосредственной его епархией была «царская спальня» в самом широком смысле. Во главе приказа ставился постельничий. Отношение к этой должности было весьма неоднозначным. С одной стороны, она никак не связывалась с делами ратными и весомыми, не сулила много славы, оттого многим именитым дворянам казалась не слишком заманчивой, с другой стороны — постельничим назначался самый близкий к царю боярин. Он не просто ведал опочивальней, .он практически становился самым доверенным советником, слугой и телохранителем. Недаром печать «для скорых и тайных его царских дел» хранилась именно у главы спального приказа.
Постельничий был обязан не только следить за взбитостью перин божьего помазанника, но и спать вместе с ним в одной комнате, если у того не намечалась романтическая встреча с супругой, ходить с ним в баню, сопровождать на торжественных выходах, словом, постоянно быть рядом, так сказать, держать руку на пульсе.
Через стряпчего у крюка, ведающего подачей блюд в царской столовой, постельничий распоряжался дворцовым пищеблоком.
В управлении «министра опочивальни» находилась и «постельная казна», то есть кресты, иконы, драгоценная посуда, платье. Через это постельничий практически контролировал мастерские палаты, надзирал за изготовлением одежды и белья, спальных принадлежностей, посуды. Обязанность следить за царскими иконами давала возможность косвенно влиять не только на бытовую, но и на духовную жизнь монаршей семьи. В штат Постельного приказа входило несколько десятков голосистых певчих, а это уже культурно-развлекательная сфера.
Постельничему подчинялись спальники (слуги, помогавшие царю раздеваться перед сном и одеваться с утра), дворцовые истопники, прочая прислуга, а ещё сторожа. Ведь в функции Постельного приказа входила и охрана главы государства в ночное время. В дворцовую стражу подбирали самых надёжных и проверенных, и следить за этим надлежало опять же постельничему.
Ко времени введения опричнины постельное ведомство разрослось необыкновенно. За его руководством числилось больше 5 тысяч четвертей поместной земли, а через руки постельничего, обязанности которого тогда исполнял Дмитрий Годунов, дядя будущего царя, проходили огромные денежные суммы. На одно лишь жалованье слугам и мастерам приказ тратил до тысячи рублей в год.
Этот период вообще характерен стремительным ростом влияния Постельного приказа и выдвижением фамилии Годуновых. Кстати, Бориса Годунова тоже можно считать выходцем из системы дворцовых приказов. Сначала он был кравчим, отвечающим за подачу блюд и напитков, а затем поднялся до конюшего. Неудивительно, что умный, разворотливый и амбициозный племянник постельничего Дмитрия в преддверии Великой Смуты был посажен на русский престол.
Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что кроме Годуновых Постельный приказ помог выдвинуться только Волынским.

Из спальников в камергеры

К сожалению, система приказов не была идеальной. Если в середине XVI века её работу можно считать достаточно эффективной, то чем ближе Россия продвигалась к эпохе Петра I, тем менее функциональными становились старые органы государственного управления. Отличительной чертой приказов повсеместно становилась волокита и взяточничество. При этом система неудержимо разрасталась. Если в начале XVII века приказов насчитывалось около 40, то к середине столетия их число приближалось к сотне, и в отсутствие чёткой иерархии размножение продолжалось, ведь бояре и думные дьяки зачастую рассматривали приказы лишь как средство кормления.
Конечно же, деятельный и продвинутый Пётр не мог мириться с существующим положением вещей. С 1717-го по 1721 год им была проведена реформа органов исполнительной власти. Многочисленные архаичные приказы с расплывчатыми, часто дублирующимися функциями были заменены на коллегии, устроенные по шведскому образцу.
Постелен но очередь дошла и до дворцового ведомства. Приказные чины были переименованы на иностранный манер, а служебные их обязанности сильно сузились. Так вместо конюшего появился обер-шталмейстер, кравчий стал обершенком, ловчий — обер-егермейстером. Сменил звание и главный хранитель монаршей опочивальни. Отныне он стал именоваться обер-камергером, что в переводе с немецкого дословно означало «дворянин комнаты». Отличительным знаком должности считался ключ на золотом шнуре, украшенный гербом и инкрустированный бриллиантами.
В XVIII веке чин обер-камергера имел практически самый высокий статус в Табели о рангах. В «комнатных дворянах» состояли Александр Меншиков, Иван Долгоруков, герцог Бирон, Пётр Шереметев. Чуть ниже на служебной лестнице стоял чин камергера, буквально говоря, того самого слуги-спальника, что помогал царю разоблачаться перед отходом ко сну, но и он по факту соответствовал генеральскому.
Звучит странно, но вероятно, что спальником (если перевести чины XIX века на стандарты дворцовых приказов) можно назвать и Александра Сергеевича Пушкина. При жизни поэт носил звание камер-юнкера, но, по ряду источников, посмертно всё же был переведён в ранг камергера. Прямых доказательств тому нет, но в материалах военно-судного дела о злосчастной дуэли Александр Сергеевич именуется именно камергером. То же самое упоминает и поэт Александр Воейков, когда описывает дуэль и прощальный обмен письмами между Пушкиным и Николаем I. Возможно, именно тогда император, отставив обиды, и решил пожаловать умирающего поэта чином спальника.Автор: В.Штерн