С тех пор как в 1054 году единый христианский мир раскололся на католичество и православие, постоянной целью римских понтификов было объединение двух конфессий под своей властью. В качестве исполнителей привлекались самые разные силы - германские крестоносцы, польские магнаты и даже итальянские мафиози.
Из многих спорных вопросов, послуживших причиной раскола, наибольшее значение имел отвергаемый православными тезис о непогрешимости папы римского. Получается, что, сколько бы ни было у конкретного папы пороков, именно ему принадлежит истина в последней инстанции...

Патриарх — против

На Руси высших церковных иерархов — митрополита, архиепископов, епископов — назначал константинопольский патриарх, с такой постановкой вопроса категорически не согласившийся. И все его ставленники были проверенными людьми — главным образом константинопольскими греками. Естественно, проблему борьбы с православными (или, как их называли, схизматиками — раскольниками) папы пытались решить напрямую, подмяв под себя Константинополь.
Именно признанием первенства римских понтификов оговаривалось оказание помощи Византийской империи в эпоху крестовых походов. Но византийские императоры и константинопольские патриархи предпочитали договариваться с руководившими этими походами западноевропейскими феодалами, которые бесплатно таскать каштаны из огня для римских пап не собирались.
Ситуация резко изменилась в начале XIII века.
Потеряв Иерусалим и поняв, что обратно вернуть его не удастся, крестоносцы послушались советов из Рима и под видом борьбы со «схизмой» захватили Константинополь, провозгласив создание Латинской империи.
Получалась, что борьба с немного неправильными православными христианами превращалась в дело столь же благое, как и борьба с мусульманами и язычниками.

Крестовый поход на восток

Папа Иннокентий III направил энергию крестоносцев на языческую Прибалтику и Русь. Нынешние Финляндию, Эстонию, Латвию крестили в католичество уже к середине XIII века. Но православная Русь, даже ослабленная монгольским вторжением, оказалась крепким орешком.
Рим пытался воздействовать на двух самых авторитетных князей — Даниила Романовича и Александра Невского, предлагая им сделку: католическая Европа организует новый крестовый поход против монголов, а князья и их подданные принимают так называемую унию — признают власть папы, сохраняя широчайшую автономию в церковных делах и прежнюю обрядность.
Даниил в 1253 году принял от папы королевскую корону и вообще вёл с Римом дипломатическую игру по схеме «утром деньги (крестовый поход на монголов), вечером стулья (переход в католичество)». В результате каждый из партнёров остался при своём, но влияние католичества в западнорусских областях усилилось.
Александр Невский годом ранее ответил на аналогичное предложение категоричным отказом. Через 11 лет князь умер, возвращаясь из золотоордынской столицы Сарая, где, по одной из версий, был отравлен. Если искать мотив, то получается, что хан Золотой Орды Берке в принципе был в смерти Александра не заинтересован. Зато его смерть была выгодна папе римскому, располагавшему в Сарае широкой агентурой.
Новый виток католических интриг начался, когда столица Руси переместилась в Москву, а над возвращенным византийцами Константинополем нависла турецкая угроза.
Папа и император Священной Римской империи обещали помочь, но, как обычно, на условии принятия унии.
Константинопольские патриархи в принципе были согласны, но требовалось согласие и других православных иерархов — прежде всего, митрополита Киевского.
В 1435 году из Византии на этот пост назначили грека Исидора. В 1439-м, прибыв на Флорентийский собор, от имени Руси он поставил подпись под унией о переходе в католичество.
На Русь Исидор вернулся уже кардиналом и огласил «радостную новость» с максимальным эффектом: прямо во время церковной службы. Москва три дня новость переваривала, прежде чем князь Василий II Тёмный не приказал взять митрополита-кардинала под стражу.
Из Москвы он бежал. А унию объявили недействительной.

«Псы Господни» и другие звери

Тогда в Ватикане решили историю с Флорентийской унией закрыть и войти, так сказать, в русло официальных деловых отношений.
В 1469 году Москву впервые посетило официальное посольство от Святого престола, возглавляемое греком Юрием. Речь шла о готовящемся браке князя Ивана III с племянницей последнего византийского императора Софьей Палеолог.
Константинополь был уже был захвачен османами, и, хотя тамошний патриарх остался на месте, было очевидно, что серьёзных инструментов для участия в геополитических играх у него не осталось.
Зато роль Москвы как центра православного мира выросла. Возникла даже концепция «Третьего Рима», согласно которой Москва в качестве столицы истинного христианства приняла эстафету от Рима и Константинополя. Римских понтификов такая концепция, разумеется, не устраивала. И Софью Палеолог рассчитывали использовать как агента влияния. Однако, женившись на ней и унаследовав в качестве приданого герб Византийской империи, Иван III интереса к унии не проявлял, а супруга не очень ему и напоминала.
Для Рима это оказалось огромным разочарованием, но сил на ответный удар не было. В XVI веке от Святого престола отпадали целые государства, заявившие о приверженности различным направлениям протестантизма (Англия, Швеция, Дания, часть княжеств Священной Римской империи). И папам оставалось активизировать борьбу на «невидимом фронте».
Главная роль отводилась монашеским орденам, прежде всего иезуитам (созданы в 1540 году), которые называли себя «псы Господни».
В 1542 году в Ватикане появился орган, в котором перерабатывалась и анализировалась поступающая информация с целью принятия дальнейших решений — Конгрегация священной канцелярии. Особую роль играли папские нунции (послы), интернунции (посланники) и апостольские легаты (церковные представители папы).
Работу против Руси папские нунции осуществляли из Польши.
Принятие Москвой унии позволило бы Риму частично компенсировать нанесённые протестантством потери, но царь Иван Грозный преследовал собственные цели, используя факт переговоров с Римом для давления на собственных противников.
Разумеется, бесконечно вести такую игру было невозможно. Прибывшая в 1581 году римская делегация во главе с Антонио Поссевино потребовала чётко определить отношение к унии: «да» или «нет»? Царь сказал — нет, и, что характерно, через три года скончался.
А в 1589 году с избранием патриарха Иова русская церковь получила самостоятельность от Константинополя, Через шесть лет Ватикан нанёс ответный удар, добившись, чтобы унию признали несколько белорусских и западноукраинских епархий.
Пик работы по внедрению на Руси унии пришёлся на период Смутного времени.
Сначала, совместно с польскими магнатами, на русский престол удалось протолкнуть Лжедмитрия I. Однако стоило самозванцу заикнуться об унии, как дело закончилось его свержением и убийством. Папская агентура запустила Лжедмитрия II, но ситуация вышла из-под контроля. Пришлось организовывать открытую польскую интервенцию, но и здесь выяснилось, что принять польского кандидата на престол Москва готова только в случае перехода его в православие.
Такой вариант мог устраивать Варшаву, но Риму точно был не нужен. И польские проекты в отношении Москвы поддержки Рима лишились. Россия независимость сохранила и в порядке реванша весь XVII век отжимала у Польши и католического мира спорные российско-белорусские территории.

Евангелие под замком

Геополитическая игра между Россией и Ватиканом в XVIII веке велась уже при иной диспозиции. В 1721 году, после победы в Северной войне, бывшее Московское царство было провозглашено Российской империей. А через год в России вышла книга итальянского исследователя Мавро Орбини «Историография народа славянского».
Приведём из неё характерный отрывок: «Русский народ является самым древним на земле народом, от которого произошли все остальные народы. Империя мужеством своих воинов и лучшим в мире оружием тысячелетиями держала всю вселенную в повиновении и покорности. Русские всегда владели всей Азией, Африкой, Персией, Египтом, Грецией, Македонией, Иллирией, Моравией, Шленской землёй, Чехией, Польшей, всеми берегами Балтийского моря, Италией и многими другими странами и землями…».
Орбини был игуменом в Рагузе (Дубровник) и написал книгу в 1601 году. Главная интрига заключалась в том, что перечисленные в ней авторы и исторические сочинения были неизвестны, из чего сделали абсолютно логичный вывод — папская консистория целенаправленно изымает неудобную литературу и прячет её в спецхранах. Исходя из содержания работы Орбини, был определён список таких похищенных у человечества исторических источников, включая минимум четыре древнейшие редакции текстов Евангелия.
Распространение идей Просвещения ещё больше подорвало авторитет Святого престола, к пожеланиям которого уже не хотели прислушиваться самые вроде бы благонравные католические монархи. По их требованию в 1773 году папа Климент XIV объявил об упразднении ордена иезуитов.
Однако в России орден продолжал функционировать. Иезуитские учебные заведения пользовались хорошей репутацией у русской аристократии, отдававшей в них своих отпрысков. Так в имперской элите выращивались агенты католического влияния.
В 1814 году деятельность ордена снова была легализована по всей Европе.
К тому же после присоединения Царства Польского ряды имперской элиты оказались сильно разбавлены польской католической аристократией. Николай I считал, что это будет способствовать скорейшей интеграции польских регионов. И вообще, самодержавная, приверженная традиционным ценностям Россия была, по его мнению, естественным союзником Святого престола.
Результатом таких уморассуждений стал подписанный в 1847 году конкордат между Россией и Ватиканом, весьма широко определивший структуру и права католической церкви в России.
Насколько он ошибался, стало понятно в 1863 году, когда в связи с очередным польским восстанием подписавший конкордат Пий IX развернул информационную кампанию о якобы имевших место «страшных» преследованиях католиков в России.
В результате, помимо разрыва самого конкордата дело дошло до свёртывания дипломатических отношений между Ватиканом и Россией. Восстановились они только в 1883 году, при Александре III, но прежнего доверия уже не было.
А потом пришли революция и мировые войны.

Две чашечки кофе

Борясь в XX веке за сохранение влияния, Ватикан всегда продолжал помнить о схизматиках на Востоке.
В Москве же смотрели на Ватикан как на силу сугубо враждебную. И только в 1960-х годах обе стороны взяли курс на сближение. Сначала были переговоры и установление постоянных отношений между Святым престолом и Московской патриархией. Потом наметились и дела посерьёзней.
В элите Ватикана к тому времени сложилось две группировки.
Первая, которую условно можно назвать «консерваторами», в финансовых делах была связана с мафией и вообще рассматривала папскую казну в качестве «кормушки». Во внешней же политике консерваторы ориентировались на США, поскольку такой союз подкреплялся и общими бизнес-проектами.
Их оппоненты (условные «реформаторы») считали, что церковь должна участвовать в решении социальных проблем, на международной же арене ратовали за мир и дружбу.
26 августа 1978 года на Святейший престол был избран реформатор — кардинал Альбино Лучани, впервые в истории папства взявший себе двойное имя Иоанн Павел I. Едва вступив в должность, он затеял масштабную финансовую ревизию и пригласил на церемонию интронизации в качестве представителя Русской православной церкви митрополита Ленинградского и Ладожского Никодима (Бориса Ротова).
Последние годы они вполне плодотворно сотрудничали по линии экуменического движения. Кардинал Лучани при этом не слишком прислушивался к советам из Америки, а вот Никодим рекомендациями из Кремля явно руководствовался. Ситуация складывалась так, что уже не Ватикан запускал свои щупальца в Москву, а КГБ получало лобби в Ватикане.
3 сентября Никодим посетил церемонию интронизации, где почувствовал себе плохо после чашечки кофе. Через день, несмотря на плохое самочувствие, он отправился на запланированный приём к Иоанну Павлу I, где и должны были обсуждаться самые важные вопросы. Умер буквально в приёмной — от инфаркта.
65-летний Лучани внезапно скончался 28 сентября (23 дня спустя) и тоже от инфаркта.
А следующим папой римским стал поляк Кароль Войтыла (Иоанна Павел II), при котором ни о каком потеплении отношений между Ватиканом и Москвой говорить уже не приходилось.Автор: Д.Митюрин
Источник: "Загадки истории" №36, 2020 г.