Сравнительно немногие герои литературных произведений могли бы похвастаться такой известностью, как д'Артаньян - персонаж романов А. Дюма-отца "Три мушкетера", "Двадцать лет спустя" и "Виконт де Бражелон". У этого персонажа имелся исторический прообраз - реальный д'Артаньян, живший и действовавший в XVII веке.
Он прошел путь от малоизвестного потомка обедневшего провинциального дворянского рода до генерала, верой и правдой служившего монархии. Однако проследить его деяния не так-то просто. Их отчасти заслонили собой творческие конструкции ряда писателей. Прежде всего отметим нередкое смешение в одном прообразе литературного героя минимум трех фактически существовавших военно-политических деятелей, так что реальный д'Артаньян (до XVIII в. эта фамилия писалась несколько иначе, а читалась Артэньян) буквально един в трех лицах.
Тем не менее все д'Артаньяны имели отношение к одноименному феодальному поместью в нынешнем департаменте Верхние Пиренеи (округ Тарб, кантон Викан-Бигорр). К концу XIX столетия в селении Артаньян, давно пришедшем в упадок, проживало немногим более 600 человек. Но в Средние века местный замок был цитаделью графства в Беарне, этой южной части Гаскони.


Гаски (гасконцы) - северное, офранцузившееся крыло пиренейских басков, смешавшихся с галлами и вестготами, еще сохраняли к XVII в. языковые и культурно-этнические отличия особой народности, быстро втягивавшейся тем не менее в общефранцузскую жизнь.
Когда король Наварры и частично владетель Гаскони стал французским королем Генрихом IV, вслед за ним потянулись на север и иные обитатели южного края. Они покровительствовали друг другу, тащили товарищей "наверх", сообща подставляли конкурентам ножку и образовали в Париже настоящее землячество.
Поскольку Генрих IV и его сын Людовик XIII больше доверяли землякам, то подразделение королевских конных мушкетеров (официально получили звание королевских в 1622 г.), несшее придворную службу, состояло почти исключительно из гасконцев, а они использовали уникальный шанс и, подражая коронованным соотечественникам, делали парижскую карьеру.
Немало гасконцев было также среди королевских гвардейцев. В данных ротах, позднее - полках, служили и все интересующие нас д'Артаньяны. Этот фамильный графский титул достался им по женской линии от семейства Монтескью-Фезансак.
Городишко Монтескью, имевший в начале XX в. менее 1 тыс. жителей, находится в департаменте Жер. Он был древней столицей баронства Арманьяк, откуда в XIV и XV столетиях "арманьяки" - дворянские отряды титулованных бандитов - уходили на большую дорогу. Самый известный из графов д'Артаньян той эпохи, Пьер де Монтескью (1645- 1725 гг.), как раз и являлся уроженцем Арманьяка.
Сначала королевский паж, а потом мушкетер, он воевал за интересы французской монархии на полях Фландрии, Бургундии и Голландии, а на рубеже XVIII в. за участие в ряде боевых кампаний был введен в избранное число военных правителей провинций.
Как генерал-майор, затем генерал-лейтенант, полномочное лицо короля, он практически неограниченно повелевал в Артуа и Брабанте. Став в 1709 г. маршалом Франции (именно тогда он официально сменил имя д'Артаньян на Монтескью), он поднялся еще выше и распоряжался в Бретани, Лангедоке и Провансе, а в 1720 г. вошел при малолетнем Людовике XV в регентский совет.


Различные эпизоды бурной жизни этого гасконца были впоследствии по мелочам использованы при лепке образа литературного героя. Но в целом перед нами - "другой" д'Артаньян, хотя и сыгравший в истории Франции более важную роль, чем персонаж известных романов.
Еще один д'Артаньян той эпохи также являлся современником своих нечаянных соперников по будущей славе и тоже внес самим фактом своего существования долю путаницы в вопрос о прототипе литературного героя.
Носивший от рождения имя Жозеф де Монтескью, этот граф д'Артаньян (1651 -1728 гг.) стал 17-ти лет мушкетером, служил в армейских частях, в гвардии и вновь мушкетером, причем достиг, как и его однофамильцы, не только генеральских званий, но даже офицерских в войсках королевской свиты (должность среднего офицера мушкетеров считалась выше полевой генеральской).
Так, он получил чин гвардии капитана в 1682 г., корнета (то есть всего лишь прапорщика) мушкетерской кавалерии в 1685 г., бригадного генерала в 1691 г., младшего лейтенанта мушкетеров в 1694 г., генерал-майора в 1696 г., капитан-лейтенанта 1-й роты мушкетеров в 1716 году. Любопытно, что и Пьер, и Жозеф воевали под начальством третьего, "основного" д'Артаньяна, причем Жозеф был его двоюродным братом со стороны матери, а после его смерти перенял титул д'Артаньян.
Прежде чем перейти к этому третьему (но далеко не последнему) обладателю столь известной фамилии, чье место в исследовании особенно существенно, целесообразно сказать о том, каким же образом он попал в литературу. Заслуга эта принадлежит Гасьяну Куртиль де Сандра (1644 - 1712 гг.), современнику всех трех исходных д'Артаньянов.
К 1678 г. он достиг чина полкового капитана, но пренебрег военной карьерой ради публицистики. Имея знакомых среди лиц высшей знати, Куртиль долгие годы тщательно собирал слухи и сплетни, записывал чужие рассказы и хронику дня, интересовался семейными архивами, приобретал редкие издания и в результате накопил массу любопытных сведений. Он написал десятки романов, очерков, памфлетов и фельетонов на исторические, политические, военные и амурные темы, предав огласке множество тайн, интриг и интимных вещей из жизни французского двора.
Во Франции при Людовике XIV напечатать все это было абсолютно невозможно. И Куртиль в 1683 г. уехал в Голландию, где и начал серию публикаций, иногда под своим именем, иногда под псевдонимом Монфор, а иногда анонимно, причем значительная часть его сочинений, увидевших свет в Амстердаме и Лейдене, имеет выходные данные вымышленного издателя Пьера Марто в Кёльне. Как только Куртиль возвратился на родину, его арестовали, чтобы припугнуть. Выйдя на свободу, он снова уехал в Голландию и до 1702 г. не выпускал пера из рук. Вторично вернувшись в Париж, угодил на девять лет в Бастилию, вскоре после чего умер.


Среди его сочинений имелось и такое: "Воспоминания г-на д'Артаньяна, капитан-лейтенанта первой роты королевских мушкетеров, содержащие множество частных и секретных вещей, которые произошли в правление Людовика Великого". Автором, как видим, назван офицер мушкетеров, живший практически незадолго до того, как книга увидела свет. К тому же начальников самого почетного рода войск знали тогда во Франции все. Эти обстоятельства позволяли современникам проверить реальность приводимых в сочинении фактов и считать Куртиля публикатором или редактором-составителем, придавшим каким-то запискам распространенную форму мемуаров.
Не случайно данные воспоминания неоднократно цитируются затем в работах различных писателей и историков начала XVIII в, как бесспорные. Написанные простым и ясным языком, содержащие ряд ярких эпизодов, хотя взаимно и не связанных, но объединенных вокруг увлекательной биографии, воспоминания любопытны сами по себе в качестве памятника эпохи. И даже если бы потом не появился писатель Дюма, то рано или поздно они все равно привлекли бы к себе внимание специалистов, после чего неизбежно встал бы вплотную вопрос о личности мемуариста.
Среди не менее полудюжины д'Артаньянов, чьи биографии в той или иной мере отразились в этих воспоминаниях, лишь один был в описываемое время главным начальником мушкетеров. К тому же его жизненный путь более, чем у других, приближается официальной канвой событий к узловым пунктам повествования, изданного якобы в Кёльне. Так мы подошли к третьему, основному прототипу человека, прославленного Александром Дюма.
Но в воспоминаниях 1700 г. никаких генеалогических сведений о герое не содержится. Их выявили по крохам в малодоступных источниках за последние 100 лет. Его матерью была Франсуаза де Монтескью, род которой владел замком Артаньян. Отцом являлся Бертран II, барон де Бац (точнее - Баатц), граф де Кастельмор, чьи предки приобрели все эти титулы, купив их у казны.


Они были тесно связаны соседством, хозяйственными и политическими интересами с представителями будущей династии Бурбонов, а дед "нашего" д'Артаньяна барон Мано III провел детство в компании короля Генриха IV и считался его близким товарищем. Родившегося между 1611 и 1623 гг. внука последнего звали Шарль. Любопытно, что ни Куртиль, ни позднее Дюма, который заставил гасконца родиться в 1607 г., не приводят этого имени.
Покинув Гасконь ради столицы, Шарль де Бац воспользовался протекцией своего дядюшки при дворе, оперся на опыт уже служивших мушкетерами старших братьев и поступил в гвардию кадетом. В XVIII столетии это понятие не вполне совпадало с его нынешним значением. Кадетами (то есть буквально "малышами") называли тогда находившихся на военной службе юношей, проходивших предофицерскую практику. На деле же это означало, числясь в должности, довольно беспутно проводить время среди себе подобных.
Именно в Париже, куда Шарль попал на много лет позже, чем того захотелось Дюма, он окончательно переменил имя со стороны отца - граф де Кастельмор - на имя по линии матери - граф д'Артаньян, так как материнская родня была знатнее. Он участвовал в осаде Арраса в 1640 г., где прошел школу молодечества в одной компании с такими забияками, как С. Сирано де Бержерак; стал мушкетером в 1644 г.; с 1646 г. находился в свите кардинала Мазарини и выполнял в разных местах его тайные поручения; получил в 1649 г. чин лейтенанта гвардии, в 1650 г. - гвардейского капитана, а в 1658 г. удостоился звания младшего лейтенанта королевских мушкетеров и мог теперь отдавать приказания гарнизонным бригадным генералам.
После того как Людовик XIV добавил к первой, серой роте мушкетеров вторую, черную, с пелериной иного цвета, д'Артаньян навсегда оставил гвардию и исполнял должность командира "серых", заменяя самого герцога Неверского. Под 1667 г. источники упоминают о нем как о капитан-лейтенанте мушкетеров (капитаном же числился сам король!) и бригадном генерале армейской кавалерии. При дворе он занимал посты начальника королевских птиц и королевских собак, а погиб в 1673 г. при осаде Маастрихта, руководя действиями двух других д'Артаньянов, но годом раньше (а не несколькими мгновениями, как у Дюма) успел стать "полевым маршалом", то есть генерал-майором.
Что касается его личной жизни, то хотя Дюма предпочел нарисовать его бездетным холостяком, гасконец женился незадолго до смерти на зажиточной дворянке Анне-Шарлотте де Шанлеси и имел детей, причем наследный принц и герцогиня де Монпансье участвовали в крещении одного из них.


Неизвестно, знавал ли Куртиль персонально кого-то из д'Артаньянов и откуда он добыл факты для своего труда. Приходится верить сочинителю на слово. Все, читавшие Дюма, могут найти у Куртиля, правда, в обрамлении иных деталей, уже знакомые им события и фигуры: путешествие молодого человека из Гаскони в Париж, столкновение с неким Ронэ (у Дюма - Рошфор) и потеря письма к командиру мушкетеров де Тревилю, дуэль возле Пре-о-Клерк, вражда с кардинальской стражей, служба в роте королевских гвардейцев дез Эссара, объятия безыменной кабатчицы (Дюма нарек ее Бонасьё), ужасная миледи.
В роман "Двадцать лет спустя" попали служба у кардинала Мазарини, поездка через Ла Манш в связи с событиями Английской революции; в роман "Виконт де Бражелон" - арест суперинтенданта финансов Н. Фуке. В то же время Куртиль ничего не пишет об истории с алмазными подвесками, которые Анна Австрийская подарила герцогу Бекингэму. Отсюда видно, что Дюма черпал материал не из одних "Воспоминаний г-на д'Артаньяна", ибо алмазные подвески фигурируют в сочинении П. Л. Рёдрера "Политические и любовные интриги французского двора", а ряд других фактов и эпизодов заимствован из произведений "Трагикомические новеллы" П. Скаррона, "Занимательные истории" Г. Тальмана де Рео и т. д.; еще обильнее заимствования во втором и третьем романах трилогии.
Роман Дюма «Три мушкетера» произвел фурор. Имя д'Артаньяна было у всех на устах. В кратчайший срок мещанский ажиотаж сделал четвертого мушкетера национальным героем и возвел его на пьедестал едва ли не рядом с Орлеанскою девой. Публике хотелось знать, где и когда фактически действовал ее кумир. И трилогия еще не подошла к концу, как любители исторической правды уже полезли в старинные хроники.
Такой серьезный человек, как хранитель отдела печатных изданий Королевской библиотеки Эжен д'Орьяк, публикует двухтомную книгу, с которой, собственно, и началось "артаньяноведение". Не обнаружив истоков компетентности Дюма, он тем не менее установил реальность бытия д'Артаньяна и переиздал записки Куртиля. Тут читатели стали забрасывать вопросами самого Дюма. Последний отмалчивался.
За дело взялись местные патриоты, особенно гасконские краеведы. Статья следовала за статьей. Постепенно они добились установки мушкетерам памятников и открытия мемориальных досок. Кроме того, был накоплен немалый фактический материал. В начале XX в. увидели свет исследования, в которых проблема ставилась достаточно широко. Подверглись изучению на базе разнообразных источников все персонажи трилогии, вместе и порознь. На этом пути специалисты добились ощутимых успехов.


Так, Жан де Жоргэн проследил родословную и карьеру де Тревиля (фактически - Труавиль), а также установил, кого именовали Атосом, Портосом и Арамисом. Оказалось, что это вовсе не псевдонимы, как полагал Дюма, а подлинные имена трех человек, таких же гасконцев, как д'Артаньян. Атос - двоюродный племянник де Тревиля Арман де Силлег д'Атос д'Отвьель, потомок богатого буржуа, приобретшего дворянский титул за деньги. Портос - сын военного чиновника-протестанта Исаак де Порто. Арамис - сын квартирмейстера мушкетерской роты и двоюродный брат (или племянник) де Тревиля Анри д'Арамиц.
Что касается семейства де Бац - д'Артаньян в целом, то с XVI столетия и до XIX почти все его представители отличались едва ли не фанатической приверженностью к династии Бурбонов. Особенно "прославился" на этом поприще Жан де Бац, который в годы Французской буржуазной революции конца XVIII в. неоднократно учинял контрреволюционные заговоры с целью спасти от народного суда взятых под стражу Людовика XVI, Марию-Антуанетту и их приближенных, потом бежал в эмиграцию, вернулся при Консульстве, а после Реставрации был возведен за заслуги перед династией, как и многие его предки, в генеральское звание.Автор: А.Шевеленко
Источник: "Реальный д'Артаньян"