Какое отношение имеют атомные взрывы к Харьковской области? Кажется, такая связь – плод воображения фантастов или бред параноика. В реальности ядерная угроза канула в Лету вместе с «холодной войной», а за период противостояния социалистического и западного блоков вроде никаких бомб на Харьков и окрестности не падало.
Но всё же один атомный взрыв на территории Харьковской области был – в окрестностях деревни Крестище Красноградского района, на газовом месторождении. И связан он не с боевыми действиями, а с хозяйственной деятельностью.
Сложно поверить в это, но факт остаётся фактом – ядерное оружие, самое разрушительное из всего разнообразия, созданного человечеством, было призвано на мирную службу. Вот только под Харьковом атомная бомба не дала ожидаемого положительного эффекта.

От добычи газа к ядерному взрыву

Разработка Крестищенского газового месторождения началась в 1970-м году, после обнаруженного в 50-е годы соседнего Шебелинского. Оба являются крупнейшими на территории Украины и входят в пятёрку богатейших европейских залежей «голубого топлива». Значительные объёмы газа отсюда использовались промышленностью и коммунальным сектором Харькова, Полтавы, Киева, а также Брянска, Белгорода, множества мелких городов и деревень.


Постепенный рост потребления стимулировал бурение всё новых скважин. Спустя год после начала разработки на Крестищенском месторождении начали осваивать уже 17-ю скважину. Именно тогда здесь произошла авария.
В июле 1971-го года шло бурение очередной скважины – работа, уже ставшая привычной в этих местах. Ничто не предвещало беды, но в один момент земля задрожала, а над бурильной конструкцией возник громадный фонтан газоконденсата, высотой в десятки метров. В первые минуты аварии её жертвами стали два инженера – давлением их сбросило с тридцатиметровой площадки газовой вышки на землю.


Причиной катастрофы стало аномальное подземное давление в 400 атмосфер – газоконденсат под его воздействием прорвал цементное укрепление стенки скважины ещё до того, как бур дошёл до нужной глубины. К тому же залегание газоносных горизонтов было очень глубоким, а строение местных пластов Земли – необычным, что также сыграло свою роль в трагедии.
Ближайшее село Першотравневое располагалось всего в полукилометре, что создавало громадную опасность – любая искра могла воспламенить скапливавшийся газ. Возможный взрыв был бы чудовищной силы. Пока инженеры решали, что делать с выбросом, работники объезжали дома селян, убеждая не включать свет, не топить печи, а в лучшем случае вовсе выехать в другое место как минимум на ночь.
Попытки усмирить непокорный фонтан ничего не дали – превентор оказался неэффективным, закачанный под давлением бетон был выплюнут напором, а тяжёлые бетонные плиты, сброшенные на устье скважины, чудовищным давлением струи разбросаны как листы картона. Пока стандартные способы перекрытия терпели крах, газ скапливался в окрестностях, представляя всё большую опасность. Тогда было принято решение поджечь утечку.
Огромный, многометровый факел возник над Крестищем и окрестными деревнями. Пламя било из-под земли, превращая тёмные ночи в лёгкие сумерки, из-за чего местные жители прекратили пользоваться освещением. Горящий фонтан издавал чудовищный гул, перекричать который было попросту невозможно. Потому местные старались не разговаривать на улицах. Пламя настолько сильно прогревало окружающую землю, что даже зимой в радиусе 300 метров вокруг него зеленела трава. Так продолжалось целый год, пока учёные думали, как устранить Крестищенскую «достопримечательность».
В итоге решили раскопать скважину – применить стандартный способ устранения подобных аварий. Но когда работы уже подготавливались, из Москвы пришло новое предложение – произвести атомный подземный взрыв.

Как в народном хозяйстве может помочь ядерная бомба

Атомная энергетика всем известна – это тот самый мирный атом, который несколько раз показывал свой звериный оскал, когда к нему относились халатно. А вот история промышленных ядерных взрывов долгое время была покрыта завесой тайны. Причём не только в Советском Союзе, но и в США. И если в СССР подобное можно объяснить тотальной секретностью, то в Соединённых Штатах просто не любят вспоминать программу, из-за которой несколько миллионов граждан получили облучение различной интенсивности, а значительные территории оказались заражены.


А ведь изначально ядерные промышленные взрывы представлялись чуть ли не панацеей для решения сложных инженерных и хозяйственных задач.
Американцы в рамках «Операции Плаушер» планировали при помощи атомных бомб создавать новые гавани, добывать полезные ископаемые, менять ландшафты в интересах дорожной инфраструктуры. Программа была запущена в 1957 году, закрыта в 1973. За это время было произведено 27 взрывов, но финансовая состоятельность программы так и осталась сомнительной. К тому же случаи облучения граждан и местности пресса предала огласке. Этим воспользовались противники проекта, проведя успешную кампанию по дискредитации.
Советская «Программа № 7» продлилась дольше – с 1965-го по 1988-й год. Всего в хозяйственных целях было взорвано 124 боеголовки. Цели были различными – интенсификация добычи нефти, газа, ископаемых материалов, глубинное зондирование Земли, создание полостей для хранения «голубого топлива» и даже формирование искусственных озёр.
Почему же столь масштабно применялось страшнейшее оружие, известное долговременными последствиями? Ведь уже были примеры Хиросимы и Нагасаки, проводились ядерные испытания, в том числе с участием живых людей.
Объяснить это можно недостаточной оценкой опасности радиации. Несмотря на массу данных, считалось, что «правильное» применение бомб обеспечит приемлемый уровень излучения и его быстрое снижение до нуля. По большому счёту, только после Чернобыля стало ясно насколько чудовищна вырвавшаяся на волю радиация.
Примером недооценки опасности является один случай. Первым промышленным ядерным взрывом СССР сформировалось искусственное озеро Чаган. Оно было призвано решить проблемы ирригации, водопоя скота и компенсировать другие хозяйственные нужды местных жителей. И первым нырнувшим в водоём был министр малого машиностроения СССР Ефим Славский. Реально ли это было при серьёзных опасениях радиации? Вряд ли.
Это потом оказалось, что отвал породы фонит, работники проекта и окрестные жители получили целый ворох хронических болезней, а падёж скота превысил все мыслимые пределы. Но в 50-70-е гг прошлого века на это мало обращали внимания.
Потому 30 сентября 1966 года для тушения горящего газового фонтана на месторождении Урта-Булак в Казахстане не побоялись впервые применить ядерный заряд. А уже в 1972 году такую методику предложили для решения проблемы Крестищенского фонтана.

Ядерная заря над Крестищем

Логика тушения ядерным взрывом такова: под углом к стволу газовой шахты прокапывался шурф, в который закладывался атомный заряд. При детонации происходил сдвиг грунта, своей массой закрывавшего скважину. Такой план сработал на Урта-Булук, и его хотели применить в Крестище. Операцию назвали «Факел».
Инициатива шла с высшего уровня – подписи под постановлением оставили генеральный секретарь СССР Леонид Брежнев и председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин, а проведением занималось Министерство среднего машиностроения. Более того, привлечение местных кадров было минимальным – охраной занимались московские сотрудники КГБ и МВД, а реализацией – столичные учёные.


Подготовка проходила в условиях жесточайшей секретности – каждый участник подписывал бумаги о пятнадцатилетнем неразглашении. О сути будущего эксперимента не сообщили жителям окрестных сёл, хотя, непосредственно перед взрывом все уже прекрасно знали об его ядерной природе.
Подготовка заняла четыре месяца. К стволу горящей скважины прокопали наклонную шахту, длинной 2,4 километра, в которую загрузили 3,8-килотонный ядерный заряд. Были определены трёх-, пяти- и восьмикилометровые зоны безопасности вокруг будущего взрыва, а на расстоянии 400 метров около факела создали защитную насыпь из речного песка.
Не упуская возможности, учёные решили провести исследования на животных, разместив по периметру на различном расстоянии кур, коз и пчёл.
Утром 9 июля жители села Першотравневого, входившего в 400-метровый радиус, были временно перемещены в Крестище, расположенное в двух километрах от скважины. Уже в 10 часов того же дня произошёл взрыв.
По воспоминаниям очевидцев землю ощутимо тряхнуло, после чего в воздух были подброшены, а затем опустились обратно тонны породы. Целых 20 секунд казалось, что ядерная бомба справилась с поставленной задачей – факел потушен, но этот миг был обманчивым. Произошёл повторный толчок, после которого наружу вырвался уже ненавистный местным газовый фонтан.


Спустя минуту образовалось зловещее пылевое облако, медленно измятое ветром и неспешно поплывшее в сторону Полтавской области. Именно этот вырвавшийся из-под земли смог был последствием ядерного взрыва, но тогда этому не придали значения.
Операция «Факел» была провалена. Порода не смогла перекрыть поток газа из-за чрезмерно высокого давления. Оказалось, что для этого нужен был заряд помощнее, но повторения эксперимента не последовало.
Московские специалисты новый вариант тушения предлагать не стали, собрались и уехали в столицу. Местные инженеры пожали плечами и вернулись к первоначальному плану – раскопу скважины. Работы продлились ещё год, после чего «Факел» надёжно заглушили. Для местных жителей наконец-то наступил покой. Так, по крайней мере, казалось тогда.

Последствия Крестищенского ядерного взрыва

Первые жители отселённого Першотравневого вернулись домой уже спустя полчаса после детонации. Опасности, по официальной информации, эксперимент для местных не представлял, хотя признаки чего-то нехорошего проявились сразу после взрыва – все подопытные животные погибли.
Никаких предупреждений жители не получили, а замеры, если они и проводились, остались тайной. Вот только спустя несколько лет многочисленные онкологические заболевания селян дали знать, что мирный взрыв оказался таковым лишь на бумаге.


Обращения к властям были проигнорированы – жители Крестища, Першотравневого, других сёл так и не были признаны потерпевшими ни властями СССР, ни руководством уже независимой Украины. Хотя смертность от раковых и других заболеваний говорила об обратном.
Сейчас фон на месте взрыва не превышает нормы, а памятная скважина запаянной трубой стоит в поле. За свою короткую, но во всех смыслах яркую жизнь, она не дала хозяйству ни одного кубометра газа. Зато нанесла убытки, величину которых уже не измерить.
Не так давно место проведения «Факела» хотели сделать достопримечательностью для любителей «атомного туризма». Естественно, инициатива местных властей ничем не обернулась – смотреть на торчащую из земли одинокую трубу совершенно неинтересно, в отличие от знаменитой ЧАЭС и призрачной Припяти.
После Крестищенскогор случая были и другие попытки надеть поводок на ядерную бомбу. Одна из них случилась недалеко от Харькова – в Енакиево Донецкой области. Там нужно было побороть выбросы угольной пыли и метана с помощью несравнимо меньшего по мощности заряда. Эта операция достигла цели, а заражения не последовало. Хотя в перспективе похороненные под землёй последствия взрыва ещё могут напомнить о себе.
Такие истории показывают, что атом не бывает «мирным». Даже прирученный, чернобыльский, он это ясно показал: это дикий зверь, способный страшно укусить того, кто решает его использовать.
Печальнее всего, что в итоге страдают простые люди.