Знаменитый рейд (или, как говорили в те времена, «поиск») генерала А. В. Суворова на турецкую крепость Туртукай, произведенный в ночь с 9 на 10 мая 1773 года, послужил поводом к появлению целого клубка вымыслов, весьма прочно укоренившихся в нашей исторической литературе...

«Я не поэт, но я скажу стихами…»

Так, утверждают, что Суворов предпринял этот поиск вопреки приказанию фельдмаршала Румянцева не переходить на правый берег Дуная, и будто бы за такое вопиющее нарушение приказа Румянцев хотел предать Суворова военному суду, но императрица Екатерина II написала на докладе «Победителей не судят!», чем и спасла жизнь великому полководцу.
Предметом многочисленных кривотолков стало и донесение Суворова о взятии Туртукая. Якобы Суворов написал донесение не кому-нибудь, а самому Румянцеву, причем написал в стихах:

Слава Богу, слава Вам.
Туртукай взят, и я там!
Румянцев, умея ценить достоинство своего подчиненного, отправил это донесение Екатерине II в качестве «беспримерного лаконизма беспримерного Суворова». Как видим, в этой версии мифа Румянцев из гонителя непослушного генерала превращается в его восторженного апологета.

«Звезду Суворову Александру Васильевичу!»

Вся эта романтическая история—не более чем красивая выдумка. Еще в 1853 году были опубликованы письма Суворова к И. П. Салтыкову, относящиеся к маю — июлю 1773 года, которые убедительно доказывают, что поиск на Туртукай Суворов провел по прямому приказанию своего начальника в рамках общей задачи, поставленной фельдмаршалом Румянцевым.
Причем выполнил свою задачу Александр Васильевич блестяще. А ведь обстоятельства складывались весьма неблагоприятно для русских войск. Как раз в ночь накануне переправы через Дунай турки совершили вылазку и раскрыли местоположение суворовского отряда. Теперь еще несколько часов промедления — и турки сумеют подготовиться к атаке.
Суворов принял смелое решение. Он немедленно переправляет свою пехоту и казаков через Дунай и атакует противника. Расчет оправдался. Турки не ожидали такого быстрого и дерзкого удара. Туртукай был захвачен. Успешная операция по захвату Туртукая (учитывая трудности этого нападения и недостаток средств к переправе) доставили Суворову громкую известность, и никакому преследованию он не подвергался.
Более того, Суворов был так доволен своим успехом, что между делом недвусмысленно напоминал своему начальнику И. П. Салтыкову о том, что за такую победу он — Суворов — достоин ордена Св. Георгия 2-й степени. Так, в письме к графу Салтыкову от 13 мая Суворов пишет из Туртукая:
«Не оставьте, батюшка, ваше сиятельство, моих любезных товарищей, да и меня, ради Бога, не забудьте. Кажется, что и вправду заслужил Георгиевский второй класс; сколько я к себе ни холоден, да и самому мне то кажется. Грудь и поломанный бок у меня болят, голова будто как пораспухла. Простите мне, что я съезжу в Бухарест, на день-другой, попариться в бане».
Надо заметить, что притязания полководца на такую высокую награду были удовлетворены (правда, после того как Суворов совершил второй успешный поиск на тот же Туртукай в июне месяце). Александр Васильевич Суворов стал восьмым по счету кавалером ордена Георгия второго класса (степени).
Так что все рассказы о якобы имевшем место преследовании Суворова после туртукайской операции лишены всякого фактического основания.

Как было на самом деле…

А что же со знаменитой стихотворной запиской Суворова по случаю взятия Туртукая? Она, увы, тоже является мифом. После кровопролитного штурма Туртукая контуженный в грудь и в бок генерал-майор А. В. Суворов (рядом с ним разорвало пушку) нацарапал карандашом на клочке бумаге: «Ваше Сиятельство. Мы победили. Слава Богу, слава Вам!»
Это лаконичное послание он отправил, конечно же, не командующему всеми русскими войсками на Дунае фельдмаршалу П. А. Румянцеву, а своему непосредственному начальнику — генерал-аншефу И. П. Салтыкову.
Суворову и в голову не могло прийти посылать какие-либо стихотворные послания в водевильном духе, да еще и через голову своего непосредственного начальника — это было бы вопиющим нарушением воинской субординации и элементарных правил приличия.
Итак, не было ни стихотворного донесения Суворова, ни какого-либо суда над «своевольным» генералом. Не было и «спасительной» резолюции Екатерины II. Так что вопрос о происхождении известного афоризма «Победителей не судят» по-прежнему остается открытым.