Правители России не зря стремились почаще менять воевод и губернаторов. Эти «отцы» грабили не только народ, но и запускали руку в государственную казну. И лишь некоторые понесли суровое наказание. Многим удавалось проскользнуть у правосудия «между пальцами».
В 1707 году воронежским обер-комендантом был назначен Степан Андреевич Колычев из старинного дворянского рода. А с осени 1713-го он стал вице-губернатором Азовской губернии, центром которой являлся тогда Воронеж. В дальнейшем ему было суждено прославиться и как. государственному деятелю, и как выдающемуся коррупционеру.

Суровый указ

Степана Колычева хорошо знал сам царь Петр I. До нас дошла их переписка. На дружеской ноге с ним был и светлейший князь, фаворит царя Александр Меншиков. Он иногда гостил у вице-губернатора в Воронеже. И всегда отбывал оттуда в новую столицу России - Санкт-Петербург - не с пустыми руками. Но особенно дружен Колычев был с первым российским адмиралом Федором Апраксиным.
Петр яростно боролся против взяточничества и казнокрадства. 24 декабря 1714 года самодержец издал свой знаменитый указ, где говорилось: «Понеже многие лихоимства умножились, между которыми и подряды вымышлены, и прочие тому подобные дела, которые уже наружу вышли... того ради запрещается всем чинам, которые у дел приставлены, дабы не дерзали никаких посулов казенных и с народа собираемых денег брать торгом, подрядом и прочими вымыслами... тот весьма жестоко на теле наказан, всего имения лишен, шельмован и из числа добрых людей извержен или и смертию казнен будет...»


Колычев же, видимо, полагал, что высокие покровители спасут его от любых обвинений. И потому жил в своей губернии так, как хотел, не слишком обращая внимание на царские указы и не особенно отличая свой личный карман от государственного. Начиная с 1714 года над ним стали сгущаться тучи, так как одно обвинение в коррупции следовало за другим. Впрочем, влиятельные друзья и правда помогали ему с легкостью отбиваться от любых подозрений. Но, видимо, с определенного момента Петр выбрал Колычева в качестве жертвы, на примере которой следовало преподать урок всем отечественным казнокрадам.
В 1721 году Колычева сначала отстранили от должности, а затем вызвали в столицу. Поначалу казалось, что это не опала, а, наоборот, его звездный час. Петр доверил ему заниматься организацией всероссийского смотра дворян. Степан Андреевич с этим справился отлично. В январе 1722 года его назначили на почетнейшую должность первого в истории российского герольдмейстера. Спустя несколько месяцев последовало еще более громкое назначение -Колычев стал президентом Юстиц-коллегии. Казалось, что человеку, занимавшему такое положение, опасаться преследования со стороны закона было бы просто абсурдно. Но не тут-то было.

Неопровержимые улики

В 20-х числах апреля 1722 года бывшего азовского вице-губернатора неожиданно взяли под стражу и заточили на Конюшенном дворе. Следствие вел гвардии майор Семен Салтыков, который занимался делом Колычева уже не первый год и досконально знал все его грехи. Вместе со Степаном Андреевичем был арестован и дьяк Василий Ключарев - его правая рука.
Петр в инструкции Салтыкову помечал: «Дьяк Ключарев явно говорит на Степана Колычева, того ради завтра обоих пытайте». Также в столицу были доставлены на следствие воронежские приказные люди и целовальники. Так что следователям работы хватало.
Дьяка и Колычева Салтыков допрашивал и пытал только в присутствии самого самодержца. Бывший вице-губернатор упорствовал, а вот Ключарев, вздернутый на дыбу и испугавшийся пыток, истошным голосом кричал: «Слово и дело!» Он стал обвинять Колычева в том, что тот «с посулов богат», водит небескорыстную дружбу с Меншиковым, Апраксиным, князьями Долгорукими. После нескольких пыток сознался и сам Колычев. Он признал себя «виноватым перед Богом и государем» в том, что использовал казенное имущество и тратил казенные деньги на личные нужды, незаконно отбирал чужую собственность и самовольно увеличивал денежные поборы с населения губернии.
Отказался он признать лишь самое главное обвинение - хищение 10 тысяч рублей путем подделки «казенных книг». Дьяк Ключарев, который сначала подтвердил это обвинение, позже стал отказываться от своих слов. Остальные свидетели мало чем могли помочь. Это не устраивало ни Салтыкова, ни Петра. Ведь если Колычев и правда украл такую серьезную по тем временам сумму, то его нужно было отправлять на эшафот. И следствие продолжалось.
Как показали «видоки» (свидетели), Колычев распоряжался казенным имуществом в Азовской губернии как собственным. Однажды за казенный счет он приказал изготовить десяток карет и двое саней. И на них вывозил в свои же деревни казенный провиант.
Особенно крепко его обличали дьяк Чашников и ландрихтер (мелкий губернский чиновник) Григорьев. Они доносили царю, что Колычев «из казенных магазинов брал на свои дела всякие материалы, золото, серебро, краски, юфти, гвозди, медную и оловянную посуду, стекло и железо; и все то записывал в государевы расходы и шесть лет государевых казенных мастеров держал при своих делах на государевом жалованье».
Но особенно Колычев наживался во время сбора различных податей и налогов. В 1715-1716 годах он собрал «лишних» денег «противуразных окладов» на сумму в 270 тысяч рублей. Во всем вице-губернатору помогал дьяк Ключарев. Следствие обнаружило обвинительный документ - письмо, где Степан Андреевич писал своему наперснику: «Благодарю твою любовь, что приемлешь труды и тщание в приказных нуждах, за что желаю тебе паки получить государеву милость, а от великаго адмирала (Апраксина. - Прим, авт.) похваление».
Безнаказанно, нагло и грубо этот «хозяин» обирал и местное податное население, и дворян. В частности, лишил части наследства Ивана и Данила Перекрестовых, подделав документы о том, что это имущество было выдано другим людям (по факту - уже покойным).

Шутка фортуны

Как казнокрад и вор Колычев был смел, но, когда в 1707-1708 годах на Дону началось восстание казаков под предводительством Кондратия Булавина, струхнул не на шутку. Хотя на тот момент был еще не вице-губернатором, а осуществлял именно военное управление Воронежем и окрестными городами.
Колычев до того перепугался восставших казаков, что с целым пехотным полком регулярной армии заперся в Воронеже якобы для охраны кораблей. Он мог только слать отписки на имя царя и Меншикова. Предупреждал их об опасности того, как бы «вор Кондрашка Булавин во многообразном людстве... тем кораблям, которые определены в Азов... какой шкоды не учинил». На этом основании Колычев и ограничился «самым тесным сидением» за стенами Воронежа. Булавинцы, наоборот, имея малые силы и плохо вооруженные, благодаря трусости и бездействию Колычева, стали фактическими хозяевами Азовской губернии до тех пор, пока из центра не была прислана армия во главе с князем Василием Долгоруким.


Колычевское дело в конце концов было передано на рассмотрение правительствующего Сената. И там его рассмотрение тянулось еще два года. В течение 1722 и 1723 годов никаких существенных событий не происходило, что вызвало бурное возмущение Семена Салтыкова. Петр, к тому времени уже сильно болевший, видимо, потерял интерес к идее показательного наказания казнокрада, будучи больше озабочен проблемами престолонаследия.
В январе 1724-го состоялось сразу три заседания по колычевскому вопросу. Но никакого приговора суд Сената так и не вынес. Колычев оставался в положении не помилованного, но и не осужденного. А после смерти Петра следствие прекратилось словно само собой, и бывший вице-губернатор продолжил службу на благо Отечества.
Начинавший службу рядовым в гвардейском Семеновском полку, он в 1725 году значился уже как генерал-рекетмейстер при Сенате. Новая императрица Екатерина I к нему явно благоволила. В 1725-1727 годах он стал главным комиссаром для определения границы между Россией и Китаем. По-видимому, вспомнили его опыт, когда он в 1714 году участвовал в маркировании русско-турецкой границы.
Степан Колычев надолго пережил самого Петра, Александра Меншикова, Федора Апраксина, Екатерину I, молодого императора Петра II и скончался уже в царствование Анны Иоанновны - в 1735 году. И в приличном возрасте - около 60 лет. Русская история как бы вновь посмеялась...Источник: "Загадки истории"