В 325 году на Первом Никейском соборе был принят догмат о Святой Троице. Большинство тогдашних делегатов догмат о существовании Бога в трёх лицах приняли. Но отнюдь не все. Тех, кто отказался делать из единого Бога Отца своего рода матрёшку с дополнениями в виде Сына и Святого Духа, стали называть антитринитариями, то есть противниками догмата о Троице.
В раннем христианстве Троицу часто изображали не так красиво, как на иконе Андрея Рублёва - в виде симпатичных юношей с крыльями, а как восседающее на престоле жирное тело с тремя головами под одной короной. И эта иконография божества считалась правильной. Со временем каноны менялись...

Арий и сторонники

О чем же спорили делегаты на Первом Никейском соборе? Они принимали так называемый Символ веры, то есть формулировку о сути христианского учения, которую должен был произнести каждый новообращённый христианин во время крещения. В первой версии она выглядела так:

«Верую во единого Бога Отца Всемогущего, Творца всего видимого и невидимого. И во единого Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, рождённого от Отца, то есть из сущности Отца, Бога от Бога, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рождённого, а не сотворённого, одного существа с Отцом, Им же всё сотворено на небе и на земле; для нас, людей, сошедшего и для нашего спасения, воплотившегося и вочеловечившегося, и страдавшего; и воскресшего в третий день, и вознесшегося на небо; и грядущего, чтобы судить живых и мёртвых. И в Святого Духа»

На этом текст первого варианта Символа веры кончался. Но не совсем.
Когда дело дошло до обсуждения программного документа, против этой формулировки выступил уважаемый александрийский клирик Арий. Иисус, заявил он, рождён Отцом, так что Он не может быть Ему единосущным. Он — подобносущен. Ему вторил отец Евсевий: главное назначение Сына — быть посредником между Богом и людьми. Иисус вовсе не тождественен Своему Отцу и не единосущен хотя бы потому, что рождён в человеческом теле. Против них с яростью выступали священник Александр из Александрии и диакон Афанасий. Бог один, говорил Арий, Его не может быть трое. Арий отвергает божественность Иисуса Христа, обвинял его Афанасий.
Словом, свара была такой силы, что сочинения Ария было велено предать анафеме и сжечь. А собор в дополнение к приведённой выше формуле добавил назидательное дополнение: «А говорящих, что было время, когда не было Сына, или что Он не был прежде рождения и произошёл из не сущего, или утверждающих, что Сын Божий из иной ипостаси или сущности, или создан, или изменяем — таковых анафематствует вселенская церковь».


Но оказалось, что сторонников у Ария слишком много, к арианам присоединились монархиане, савеллиане, адопционисты, алоги, субор-динационисты. Арий имел в раннехристианском мире огромное влияние. Его точку зрения разделяли чуть ли не все новообращённые варвары. Даже император Константин больше склонялся в этом споре не к Афанасию, а к Арию. Дабы утихомирить церковную бучу, Афанасия он из Константинополя выслал вон.
В 336 году Арий умер, но спор о Троице не утих. Вскоре умер и Константин, последующие императоры были все арианами, противников догмата о Троице прибавилось — к ним присоединились монофизиты, пневматомахи, аномеи. А к концу жизни даже Афанасий вынужден был признать не единосущность, а подобносущность Христа.

Споры о Святом Духе

Однако остался совершенно непроясненным вопрос о Святом Духе. Если Сын единосущен Отцу, то единосущен ли Ему Святой Дух? Спор о сущности Духа разгорелся в 381 году на Втором Вселенском соборе в Константинополе. После взаимных обвинений в ереси святые отцы все же признали, что Дух занимает такое же место в Троице, как Отец и Сын. В тексте константинопольского Символа веры в определении роли Иисуса появилась приписка: «Принявшего плоть от Духа Святого и Марии Девы и сделавшегося человеком, распятого за нас при Понтии Пилате… воскресшего в третий день согласно со словами пророков, восшедшего на небеса и сидящего одесную Отца, и снова грядущего со славою судить живых и мёртвых, Царству Его не будет конца». А далее давалось определение Святого Духа: «И в Святого Духа, Господа, дающего жизнь, исходящего от Отца, поклоняемого и прославляемого равночестно с Отцем и Сыном, говорившего чрез пророков».
Вместо угрозы анафематствовать появились такие слова: «И во единую, Святую, Вселенскую и Апостольскую Церковь. Исповедую единое крещение во оставление грехов. Ожидаю воскресения мёртвых и жизнь будущую». Сущность Святого Духа как третьей ипостаси Бога в новом Символе веры подробно не раскрывалась.
Как раз в это время набирало силу движение духоборов, которые имели своё понимание Святого Духа. Наученные горьким опытом борцы с ересью боялись, что их прихожане немедля перейдут в ряды еретиков. Если равенство природы Отца и Сына люди ещё как-то могли понять, то равенство им Духа Святого переварить не могла уже ни одна мирская голова.
На Халкидонском соборе 451 года был принят третий Символ веры, халкидонский. Там появилось новое определение сущности Христа: в Сыне Бог соединился с человеческой природой «несли-янно, неизменно, нераздельно, неразлучно». Принятие такой природы тела Христова вызвало крупнейший скандал в истории церкви, и от признавших его откололись монофизитские восточные церкви, а это целые страны — Персия, Египет, Армения, Эфиопия, Сирия.
Вплоть до X века равно признавались и Никейский, и Константинопольский Символы веры. Однако оказалось, что в последнем скрывается подвох. Ведь в нём сказано, что Дух исходит от Отца. Отнюдь не все были согласны, что Святой Дух может исходить только от Отца, так что в X веке этот пункт был пересмотрен. Восточные церкви (православные) признали право испускать Святой Дух только за Отцом, латиняне — и за Отцом, и за Сыном. Взаимной любви между греками и римлянами это не прибавило. И в 1054 году они разошлись окончательно.

Поздняя вставка в Символ веры

В Новое время с появлением реформистских протестантских церквей споры о природе Троицы приняли новый оборот. Гуманисты того времени писали, что нигде в Евангелиях нет ни слова о Троице. Если бы Иисус хотел рассказать о природе Троицы ученикам, говорили они, Он бы это обязательно сделал. Эразм Роттердамский указывал, что в Новом Завете слово «Бог» относится только к Богу Отцу и почти никогда — к Иисусу и тем более Святому Духу. Ярыми антитринитариями были образованные люди той эпохи, некоторые из них попали в застенки инквизиции. Разумно объяснить догмат Троицы невозможно, считали они. И ряды антитринитариев пополнялись по мере роста числа университетов и хорошего светского образования.


В России были свои антитринитарии — молокане, духоборы, толстовцы. Все они считают, что догмат о Троице нужен был церкви, становящейся государственной структурой, для унификации представлений о сущности Бога, поскольку у людей возникало слишком много вопросов. И они, к несчастью, умели считать. Бог Отец — раз, Сын Божий — два, Святой Дух — три. А говорите, что Бог один?
Между прочим, до II века самого понятия Троицы не существовало. Ввёл его в обиход Феофил Антиохийский. Тогдашним читателям образ понравился. Тертуллиан так себе Троицу и представлял: одна сущность и три лица. Это было гораздо понятнее, чем образ Бога в воображении Иринея Лионского: тело Бога Отца, правая рука — Иисус, левая — Святой Дух.
Поначалу-то дискуссия о Троице мало чем отличалась от прочих богословских споров. Но Константин сделал христианство государственной религией. Пришлось спорить о Троице. И искать несуществующие упоминания о ней в Новом Завете. То есть срочно дописывать стих в Послании Иоанна Богослова: «Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой Дух, и Сии три суть едино». На протяжении 15 веков эта короткая фраза считалась доказательством упоминания Троицы в Новом Завете. Но уже в XIX веке богословы доказали, что это вставка IV столетия. Антитринитарии были правы.Автор: Е.Филиппова