В Европе XIX века небывалой популярностью пользовались так называемые этнологические экспозиции. Любой желающий мог поглазеть на настоящие туземные деревни с привезёнными из-за океана настоящими туземцами. Основателем этих «человеческих зоопарков» был немецкий зоолог и этнограф Карл Готфрид Вильгельм Генрих Хагенбек.
Карл Хагенбек, родившийся в июне 1844 года в Гамбурге, был сыном местного «рыбного короля» Гот-фрида Хагенбека. Торговлю рыбой Хагенбек-старший поднял с нуля, в деловом квартале Гамбурга он держал лавку с собственной коптильней и мог нанимать целые артели рыбаков, которые доставляли ему наисвежайшую рыбу. Весной ему привозили с Эльбы икру осетровых рыб, которая стоила гораздо дешевле русской икры из Астрахани и потому была очень популярна у горожан.

Сын своего отца

Не менее популярным товаром Хагенбека-старшего был и копчёный угорь, отменный вкус которого рекламировали в стихах уличные торговцы. Но семья росла, торговлю следовало расширять, и Готфрид задумался о создании нового предприятия. Идея возникла спонтанно, когда в 1848 году его рыбаки привезли в Гамбург шесть живых тюленей. Готфрид посадил добычу в бочки с водой и стал показывать за деньги. Хотя плата была небольшой, к лавке Хагенбека стали выстраиваться длинные очереди зевак, и владелец тюленей основательно обогатился. Вдохновлённый успехом, он повторил эксперимент с показом тюленей и в Берлине. А потом решил организовать и собственный зверинец. Особой экзотики в его зоопарке не было: козы, куры, обезьяна и попугай, но на ежегодной рождественской ярмарке животные тоже имели успех. Для пущей завлекательности Готфрид добавлял какой-нибудь необыкновенный экспонат: «гигантскую голую свинью», в качестве которой выступал несчастный кабан, обритый наголо, или «настоящую ламу из Патагонии», которую «играла» молодая олениха. Потом Готфрид обзавёлся настоящим белым медведем, купленным у китобойного капитана, енотами, гиенами, бабуинами, львами, леопардами, газелями, и временные экспозиции животных к 1857 году превратились в постоянный зоопарк. Карл Готфрид Вильгельм Генрих Хагенбек рос среди животных и забот о них. Отец даже подарил ему на 14-летие белого медведя и тюленей. А спустя год молодой Хагенбек полноправно вошёл в отцовское дело. С 1863 года это дело разрослось до впечатляющих масштабов, Хагенбек-старший стал закупать и перепродавать экзотических животных. Известность его предприятия росла, но силы слабели. 1 января 1866 года отец передал управление компанией 21-летнему Карлу Хагенбеку.

Люди в клетке

Молодой Хагенбек горячо взялся за дело. Стоит сказать, что торговля рыбой его ни в малой степени не интересовала, так что он полностью переключился на приобретение животных. В 1870 году рыбную лавку пришлось закрыть. А помещения, где содержалась заморская фауна, — расширить. В 1907 году он основал в Гамбурге неrpark Hagenbeck — зоопарк, где наряду с животными появились и первые этнологические выставки, по сути — «человеческие зоопарки». Ничего дурного Карл и в мыслях не держал, диковинных представителей человеческой расы выставляли и до него, преимущественно в цирках или на ярмарках. В Лондоне начала XIX века зеваки сбегались поглазеть на готтентотскую девушку Саарти Баартман, которую демонстрировали в голом виде, а в цирках имели огромный успех показы уродцев с различными деформациями тела — вроде человека-слона. Если владельцам удавалось добыть диковинный заморский экземпляр, особенно пигмея или великана, то публика валила валом. В этом плане Карл Хагенбек не придумал ничего нового. Новое было в ином: он хотел показать реальных туземцев в естественной среде обитания. Ведь киноиндустрия была ещё слишком примитивной, а поездки в тропики или на Крайний Север являлись столь отчаянным предприятием, что на них решались немногие смельчаки.


Карл привёз из поездки по Лапландии, наряду с животными и растениями, несколько семей саамов. Так была организована первая выставка популяции саамов в естественной среде, то есть с чумами, нартами и оленями. От живых экспонатов требовалось только одно — демонстрировать привычный им образ жизни. Лапландцы били в бубны, собирали и разбирали чумы и даже катали зрителей на оленьих упряжках. Необычайный успех в Гамбурге позволил Хагенбеку показать выставку в Берлине и Лейпциге. В 1876 году Карл показал зрителям Гамбурга, Берлина, Парижа и Лондона нубийцев в естественной среде. Правда, нубийцев было всего трое, зато выглядели они весьма экзотично. В том же году он продемонстрировал семью иннуитов с Лабрадора. Иннуитов возили по всей Европе и везде они вызывали бурю восторга. За иннуитами последовали калмыки и сингалы, сомалийцы, эфиопы и туареги.

Решётки не нужны

И всё же Карл Хагенбек зверей любил куда больше, чем людей. Рядом с животными он провёл все своё детство. Карл отлично понимал, что их нельзя содержать в тесных вонючих клетках, и мечтал о собственном зоопарке, где все будет устроено по-другому. Первую зоологическую выставку без клеток, которую он назвал панорамой, Карл организовал в своём неrpark в 1896 году. Хотя зрителям демонстрировались опасные звери Крайнего Севера, клеток, действительно, не было. Железные прутья клеток заменили рвы, отделяющие питомцев друг от друга. В просторном бассейне плескались тюлени и моржи, ров отделял их от северных оленей, а оленей от зрителей, ещё один ров изолировал ото всех белых медведей. Систему рвов он применил и в новом зоопарке, расположенном на окраине Гамбурга.
Повадки животных Карл знал досконально и планировал их размещение математически точно. Рвы сооружались точно такой ширины или высоты, которая не позволит зверям их перепрыгнуть, одни рвы были наполнены водой, другие выглядели как глубокие и широкие ямы. Теплолюбивых животных летом выводили из душных павильонов, водоплавающих отделяли от сухопутных, но оставляли в одной климатической и ландшафтной среде. И что было важно — все звери, птицы и прочие питомцы были сгруппированы по видам. В зоопарке Хагенбека создавалось впечатление, что его обитатели живут на свободе. И скоро пример Хагенбека переняли и другие зоопарки Европы. В 1911 году его пригласили проектировать новый зоопарк в Риме. А за год до Первой мировой войны люди ломились поглазеть на Обезьянью скалу — искусственную конструкцию, на которой обитала целая популяция павианов и гамадрилов. От людей их, разумеется, надёжно отделял пятиметровый ров.

Гуманная дрессировка

Кроме создания зоопарков нового образца, которые Карл называл «раем для зверей», он много времени посвящал и дрессировке животных. Если зоопарк показывал зверей в естественной среде, то в цирке Хагенбека демонстрировались «чудеса приручения», и его артисты демонстрировали сложные трюки. Причём жестоких методов дрессировки Карл не применял. Он был гуманистом. Его артисты получали вкусные поощрения, а не удары плетью. Звери отвечали любовью на любовь. Однажды на дрессировщика набросился разъярённый тигр, но его тут же остановил дрессированный лев Триест.


Слава дрессировщика даже привлекла к нему внимание военного ведомства. В 1905 году его отправили в Африку и поручили отловить и обучить для военных нужд тысячу верблюдов. Тут, несомненно, пригодился опыт дрессировки, наниматели остались довольны, попутно Хагенбек приобрёл интересных животных для зоопарка, а свои африканские приключения описал в автобиографической книге «Звери и люди». Но верблюдами и приобретениями для зоопарка дело не ограничилось. Как и всякий натуралист, Хагенбек всегда мечтал отыскать ещё неизвестных науке животных. Вот и в Африке он услышал от местных жителей про монстра мокеле-мбембе, который, по слухам, обитает где-то в водах Конго и напоминает доисторического ящера. Карл немедленно отправился в экспедицию, потратил на поиски легендарного монстра много времени и сил и лишь чудом остался жив.
Однако погибнуть в джунглях ему было не суждено. Карл Готфрид Вильгельм Генрих Хагенбек умер от укуса ядовитой змеи не в далёкой Африке, а в родном зоопарке. На могильной плите, установленной в 1913 году, ещё недавно спал его любимец лев Триест — большой, бронзовый и тяжёлый. В 2014 году кто-то его украл.Автор: Е.Филимонова