Для начала, о том что «не так». Опытный глаз палеонтолога, - даже любителя, - обнаружит несоответствия в изображениях практически всех древних животных. А уж голливудские образы динозавров - отдельная песня. Но речь не о мелких отклонениях от истины, а об общем впечатлении, складывающемся на основании фильмов и изображений. Земля минувших эпох выглядит очень опасным местом, ввиду обилия огромных хищников. Столь эффективных, что непонятно становится, почему они, собственно, вымерли. Здесь-то и кроется главное «не так»...

...А правда, был бы древний мир опаснее для человека, чем современные джунгли, если бы человек как-то попал в прошлое? Иным составом атмосферы, в данном случае, можно пренебречь, ограничившись лишь степенью угрозы исходящей от хищников, причём только от хищников сухопутных. Вода — чуждая человеку среда, в которой коренные жители получают слишком большое преимущество.


Прошлое Земли — длинное, но если речь о сухопутных животных, начинать ранее чем с девона нет смысла. В девоне же и карбоне условно «наземные» (ибо скорее земноводные) позвоночные были представлены разнообразными вариациями на тему «толстая, неуклюжая ящерица». К тому же ещё и редко более метра в длину. Потерпеть от такой урон путешественник едва ли сумел бы даже при желании. Другое дело, гигантские членистоногие, в то время владевшие сушей: огромные стрекозы, скорпионы размером с кошку и трехметровые многоножки.

Обилием крупных членистоногих во влажном и труднопроходимом из-за упавших, но не гниющих, стволов, путешественник был бы неприятно удивлён. Хотя вообще животных в то время не единицу площади джунглей было кратно меньше, — территория же за пределами жаркой зоны, где примитивные деревья могли бы вырасти, вообще оставалась почти безжизненной, — крупных членистоногих было очень много. Ну, как «очень»? Как ёжиков, примерно. Они занимали ниши мелких хищников и насекомоядных.

То есть, вероятность встречи с многоногим страшилом была бы велика. Но, — если по совести, — против человека любое членистоногое может рассчитывать только на эффект внезапности. А значит, огромный скорпион менее опасен, чем маленький. Его проще заметить. Тем более, что, находясь на вершине пищевой цепочки, он и не думал прятаться.


Ранняя пермь, это те же джунгли, иногда вырастающие там, где по каким-то причинам не сложилось с ледником или пустыней. Однако, членистоногих гигантов уже съели ранние хищные синапсиды. По сути, всё те же «толстые ящерицы», скорее земноводные, чем сухопутные, но уже основательно зубастые. И размеры диметродонов (хотя это уже средняя пермь) достигали четырёх метров.

Опасен ли средней величины крокодил или дракон с острова Комодо? Да. Не слишком. Однако, лучше не шутить с ними. Это серьёзные бойцы. Но диметродон — не крокодил и не гигантский варан. В умственном отношении это существо соответствовало лишь лягушке, так что на человека диметродон даже не «навёлся» бы. Из-за вертикального положения тела человек не влез бы в рамку прицела. А того, что за эти рамки выходило, диметродон боялся сам. Да и, в отличие от крокодилов, ранние синапсиды не были способны к резким броскам даже накоротке. Тем более, диметродон не прибегал к тактике засад. Парус обеспечивал ему преимущество в подвижности над жертвами, не превосходящими черепах проворством.


...Но в средней перми на Земле уже жили и диноцефалы — «не очень ранние» звероящеры. Наиболее впечатляющим представителем которых был антеозавр, массой и размером соответствующий очень крупному медведю — 500-600 килограммов. И это не говоря уж о гордости синапсид — сабельных клыках, — смилодон бы обзавидовался. Причём, данными клыками крупный диноцефал, никаких «рамок» не признававший, кусал всё, что увидит. Ибо слышать он ещё не умел.

То есть, от антеозавра, благо он тоже не прятался и действовал только днём, лучше было держаться на почтительном расстоянии. Шагов десять, а лучше — дальше. Из-за примитивности устройства скелета звероящеров, масса этого зверя была близка к максимуму для сухопутного животного. Ноги он переставлял по одной, как слон, и человека бы не догнал. Не даром жертвы его больше на раздутых черепах походили.


Первые реально опасные хищники, впрочем, также появляются в перми. Это горгонопсы, наиболее известным и одним из самых крупных представителей которых является иностранцевия. Умеренные размеры и немного прокачанная опорно-двигательная система уже позволяли им совершать броски «крокодильей» (ноги выбрасывались в стороны) рысцой. Но крокодил на короткой дистанции движется удивительно быстро. Иностранцевия же, благодаря длинным ногам, была ещё проворнее. Причём, в случае с горгонопсами вариант — «просто не подходить близко» — не давал бы гарантий. Они уже умели прятаться и бросаться из засад, а также были отчасти теплокровными существами. Что позволяло иностранцевиям действовать и ночью.

Таким образом, Земля к концу пермского периода стала местом довольно опасным. Горгонопсов было много, — больше на единицу площади, чем крупных хищников в наши дни, так как пищи им требовалось меньше. И они ничего не боялись. Бояться, и вообще просчитывать варианты, им было нечем. В семеро меньший, чем у современных хищников такого размера, мозг этого не позволял. Зато, жутковато выглядящее естественное вооружение давало горгонопсам хороший шанс на успех и при атаке существа размером близким к их собственным.

...Однако, и у горгонопсов оставалась весомая слабость. Из-за пережитков амфибийных черт в строении организма, в подавляющем большинстве они оставались слишком привязанными к воде. То есть, нарваться на иностранцевию можно было только в некоторых местах — вблизи водоёмов. Не в воде, как на крокодила теперь, но — в прибрежных зарослях. Относительно же засушливые ландшафты (в конце перми они уже заросли кустарниками и редколесьями) оставались безопасными.


Но опасности древнего мира, разумеется, ассоциируются в первую очередь с крупными хищными динозаврами, появляющимися в среднем триасе. Уж они-то не испытывали затруднений с подвижностью. Проблемой для них являлось обнаружение добычи. На охоте диапсиды и в прошлом, и сейчас (птицы), полагаются прежде всего на зрение. Однако, в лесу оно менее полезно, чем обоняние и слух. Открытые же пространства в мезозое всё ещё были пустынными. Ввиду низкой — в среднем по планете, — продуктивности угодий, динозавров, — если иметь в виду как общую массу, так и количество особей, — на самом деле было очень мало. То есть, не только опасного, но хоть какого-то, пришлось бы долго искать. И тут шансы являлись равными: динозавр тоже должен был бы обнаружить человека визуально. След ему ничего не говорил.

...Тем не менее, — да — мезозойская эпоха была опаснее современной. Но вовсе не из-за большого размера ящеров. Справиться с человеком может и леопард. Для тигра же это — пустяк. А значит, куда менее внимательный, зато более заметный тираннозавр, был бы даже менее опасен. Если б напал. Но в этом и заключалась разница. Динозавр немедленно нападал на любую обнаруженную добычу, кажущуюся ему посильной.

Современный крупный хищник почти наверняка воздержится от атаки просто при встрече с незнакомой добычей. Ибо осторожен и умён. Связываться с жертвой, не зная где у неё оружие (в природе у всех есть естественное оружие, и о том, что человек — исключение, звери не догадываются), он остережётся. Да и добычу совершенный хищник выбирает намного меньше себя. Да, мелких животных трудно найти, шустрых — трудно поймать. Зато, это безопасно. А приловчиться — можно. Как следствие, и тяжелое вооружение современный хищник с собой не носит. Если сравнить размеры зубов и когтей у лисы и зайца, «чудовищем» будет выглядеть последний.

Хищные динозавры добивались превосходства именно за счёт естественного вооружения и без колебаний пускали его вход против всего, что движется.Источник: "Цитадель адеквата"