Самое смешное, что - найден. Кроме шуток. И иначе, нежели городом, - посёлком, например, - назвать его трудно. Количество строений на морском дне оказалось огромным. Большим, чем в любом из мегаполисов нашей цивилизации. Но, правда, ни люди, включая германских нацистов, ни лемурийцы, ни рептилоидные пришельцы с Антареса, к появлению этого города не имеют отношения. Он построен рыбами. Конкретно же - рыбами ледяными...

Рыбья столица занимает плато на глубине 500 метров, имеет площадь 240 квадратных километров и состоит из 60 миллионов однотипных, равномерно покрывающих дно предназначенных для нереста гнёзд. Однако, к подводной архитектуре можно будет вернуться позже, начать же стоит со строителей.

Ледяные рыбы — в узком смысле промысловые щуковидные белокровки. В широком же — все виды семейства белокровных рыб. И в обоих смыслах они представляют собой весьма странную — необычную — загадку. Обычных загадок океан таит неисчислимое множество. И связаны они традиционно с недостаточным количеством материала для изучения. Множество видов известны по единичным поднятым тралами экземплярам и никогда не наблюдались живыми. Другие же, напротив, попав под камеры глубоководных аппаратов, не были выловлены, оставив биологам только портреты. Но ледяная рыба, как отмечалась выше, — промысловая. Траулеры обеспечили науку сотнями тысяч тонн образцов, примерно по килограмму каждый. И всё равно наука так и не смогла сказать о белокровках ничего внятного. Последнее и делает загадку — странной.


Помимо гастрономических достоинств, оценка которых зависит от того, насколько дорого ледяная рыба продаётся (в СССР она стоила дёшево и считалась едва ли не худшей из всех), белокровки знамениты своей кровью. В которой нет гемоглобина. И это — уникальная для позвоночных черта. Кровь ледяной рыбы — прозрачная жидкость, по составу близкая к морской воде. Однако, сама кровеносная система вполне обычна, и в остальных отношениях выполняет традиционные функции, перемещая по организму питательные вещества, антитела и всяческую биохимию.

...И здесь требуется небольшое отступление. Связывающего кислород гемоглобина много в густой и ярко окрашенной крови млекопитающих и птиц. У позвоночных попроще, с куда более низкой энергетикой, гемоглобина, соответственно, меньше. У рыб же, за редкими исключениями, его очень мало, так что тело их может быть прозрачным, с розоватым пятном на месте жабр и алым намёком не сердце. Таким образом, разница между ледяными и прочими рыбами не так уж велика. Это лишь разница между «очень мало» и «совсем нет».

Но разница, всё-таки, есть. Гемоглобин позволяет, захватив кислород в пронизывающих жабры капиллярах, доставить его к наиболее ответственным органам — сердцу, мозгу, мышцам в момент интенсивной работы. Белокровные же рыбы такой возможности лишены. Кислород поступает в их организм в основном через не покрытую чешуёй и проницаемую для газов кожу (хотя, жабры лишь уменьшены, но не редуцированы, и продолжают работать практически вхолостую).

Кожное дыхание отчасти решает проблему доставки окислителя в мышцы, расположенные под кожей неглубоко. С «вентиляцией» же внутренних органов у белокровных рыб наличествуют предсказуемые проблемы. Работа органов вялая, замедленная, причём, без возможности кратковременного форсажа в кризисной ситуации. Так что, все процессы в организмах ледяных рыб протекают неспешно. В частности, белокровки медленно растут.


...В чём же тайна? А. Вот. Интересно во всей этой истории то, что белокровные рыбы процветают в антарктических морях (и нигде больше). Таким образом, проблемой, к решению которой — даже к выдвижению рабочей гипотезы — наука так и не приблизилась за десятилетия, несмотря на обилие материала, являются скрытые преимущества белокровия. Ведь, ледяные рыбы отказались от гемоглобина не просто так, а в обмен на некие конкурентные преимущества, — и эти преимущества явно приобрели. Но какую именно, позволяющую обойти рыб обычных, выгоду они получили такой ценой, — непонятно до такой степени, что даже идей нет.

...И, кстати, о городе. Замедленный даже по антарктически-рыбьим меркам метаболизм не позволяет белокровкам производить слишком много икры. А значит, наличествующим запасом надлежит распорядиться бережно, сведя к минимуму потери хотя бы икринок, раз уж мальков нельзя защитить в море. Ледяные рыбы опускаются для нереста на дно из тех же соображений, по которым лососёвые поднимаются в реки. На глубине — ниже уровня, где происходит фотосинтез, — мало живых существ, которые на икру могут покуситься.

Однако, обитатели есть и на дне. Но, к счастью, все они имеют размеры небольшие. Килограммовая рыба — гигант по меркам глубин. Что делает охрану кладки предприятием вполне осмысленным. Практически с любым чужаком на территории города ледяные рыбы могут справиться. И справляются. Дно, не считая сидящих в гнёздах белокровок, выглядит совершенно безжизненным.


Второй вопрос, — почему ледяные рыбы поселились на ограниченной территории? Отчасти, для безопасности, но в куда большей мере потому, что подводных плато с подходящими условиями не так уж много. Глубина в полкилометра это уже не шельф, а материковый склон. Плоских, покрытых мягкими отложениями, в которых можно выкопать гнездо, участков тут не много.

Главное же достоинство выбранного места — температурный режим. Вода здесь на 2 градуса теплее, чем у поверхности. Что способствует ускоренному развитию икринок. Такая ситуация — тёплая и «лёгкая» вода под холодной и тяжёлой — характерна именно для антарктических морей. И именно она, создавая перемешивающие вертикальные течения, превращает кольцо вод вокруг Антарктиды в наиболее продуктивную и богатую жизнью часть земной поверхности.

Предположительно, найденный город — не единственная цитадель ледяных рыб. На дне могут быть и другие, даже ещё более крупные. Однако, расположены они, скорее всего, ещё глубже.Источник: "Цитадель адеквата"