Историю развития человечества нельзя представлять в виде плавно восходящей линии, а если она и кажется таковой, то лишь потому, что от внимания условного наблюдателя ускользает длительность исторического процесса. Человечество развивалось скачками, переходя от одного переломного этапа к другому. Освоение огня, переход от охоты и собирательства к земледелию, появление государства - всё это узловые этапы становления человечества. Подобным образом развивалась культура, искусство и мысль. Одним из таких этапов стал качественный скачок научно-технического прогресса, ознаменовавшего собой XVIII–XX века.

С научно-техническим прогрессом тесно связывают появление и распространение атеизма, но на самом деле эта мировоззренческая система уходит в глубь веков. Идеи, близкие к современному атеизму, можно видеть у многих учителей древности, в частности, у Будды и Конфуция, а также ряда греческих философов. Совершенно очевидно, что к отрицанию божества и выработке собственных учений древние мыслители приходили вовсе не потому, что познали физическое устройство мира. Истоки их озарений нужно искать в тех кризисных моментах истории, когда старые религиозные системы переставали удовлетворять запросы взыскующего разума.

Подобный кризис можно наблюдать и сегодня, хотя начался он ещё в XIX веке. Об этом говорят поиски правды Толстым, идеи наступления новой эры духа у Достоевского и Бердяева, призывы к деятельному преобразованию мира у Федорова. Кризис религиозной мысли неизбежен, а атеизм — следствие этого кризиса, равно и как бесконечные споры между верующими и атеистами. Это нормальное явление в истории мысли, единственное, что можно посоветовать обеим сторонам — это перестать в своих доводах апеллировать к научному знанию. И вот почему.

В чем неправы атеисты

Согласно монотеистическим религиям, Бог трансцендентен миру, следовательно, опровергнуть его существование, опираясь на физические законы мира, невозможно. Допустимо утверждать, что вне материи ничего не может существовать, но на чём основывается такое утверждение? Если опираться при этом на законы физического мира, то получается абсурд, а если на доводы философствующего разума, то разве не тем же занимаются теисты, вполне успешно доказывающие, что один разум не противоречит другому? Логика Парменида, увы, здесь не работает, поскольку оперирует понятиями, имеющими четкое определение.

Однако в богословии нет таких определений, которыми можно было описать свойства Бога в полноте. Признавая запредельность Бога, оно следует путем отрицания всех определений божества как недостаточных, однако, чтобы хоть как-то облечь его в умопостигаемые формы, прибегает к катафатическому методу, используя такие определения как «вечный», «безначальный», «всеблагой» и прочее. В этом нет противоречия, к данному приему прибегают многие поэты и писатели, стремясь выразить сокровенные чувства в образах, которые могут быть осмыслены читателями.

Заблуждения креационизма

В равной степени наивно выводить существование Бога из научных открытий, косвенно подтверждающих слова Священного Писания. Библия — не учебник естествознания. Тот, кто считает иначе, лишь обнаруживает свое незнание истории, культуры и языка древних народов, во времена которых создавались священные книги. Значительная часть глав Бытия, а также книги пророков написаны в поэтической форме, будучи наполнены символами и образами, понятными современникам, для которых писались строки священной литературы. Другие книги, в частности, книга пророка Ионы, и вовсе являются агадами — сказаниями и притчами, имеющими не исторический, а назидательный смысл.

Прибегая к буквальному истолкованию библейских сказаний, правые креационисты противоречат разуму и здравому смыслу, укладывая Бога в прокрустово ложе примитивного человеческого понимания истории и протекающих в ней мировых процессов. К тому же научные представления о мире претерпевают изменения, и популярная общепринятая теория, на которой креационисты строят доказательства бытия Бога, через 100 лет может оказаться опровергнутой, а вместе с ней рухнут все построения креационизма.

Два берега одной реки

Религия и наука, если рассматривать последнюю как форму познания, хотя и связаны между собой, отвечают на принципиально разные вопросы. Если наука объясняет устройство мира, то религия объясняет смысл существования последнего. Отрицать же существование смысла — значит обманывать самого себя, ибо жизнь, лишенная смысла, становится невыносимой. Мало кто из людей сумел довести идею отрицания до ее логического конца как это сделал Ницше. Но даже он, хотя и был титан мысли, в ужасе отшатнулся от раскрывшейся перед ним бездны, найдя убежище в идее сверхчеловека.

Один из парадоксов человека заключается в его амбивалентности: с одной стороны, он ощущает в себе некое сверхъестественное творческое начало, с другой — осознаёт всю свою ничтожность и ограниченность перед лицом мироздания. Даже если человеческий разум имеет неограниченный потенциал, он никогда не достигнет абсолютного знания, как материальное тело не сможет достигнуть скорости света. Раскрыть тайну абсолютного — это всё равно, что дать ответ на вопрос «что находится севернее северного полюса» или «что такое ничто». Если ответы на эти вопросы и существуют, то они лежат за гранью рационального осмысления. Как и Бог.