Врачи, они как дети. Если ребенок хочет посмотреть что внутри любимой игрушки, он ее разбирает. У врачей так же. Только свое любопытство они прикрывают словами о благе человечества и спасённых жизнях. Так как в теле живого человека по понятным причинам копаться неудобно, для этих целей использовались тела умерших. В период расцвета научного интереса к анатомии спрос на трупы был так высок, что можно было ждать годами, пока подойдёт твоя очередь. Ведь законным путем можно было получить для изучения только тела бродяг, бандитов, или неопознанных жертв преступления. Но как всегда порешал рыночек. Бригады предприимчивых стартаперов с лопатами принялись воровать свежепохороненых покойников. Ещё днём с телом прощались родные, пели псалмы и лили слёзы, а уже ночью оно оказывалось на столе у очередного студента-медика. Доходило и до рукопашной, когда за добычей приходили по две-три бригады одновременно...

Понятное дело, что несознательным гражданам свой конкретный покойник был куда важнее, чем всё развитие науки. В Британии, например, придумали хоронить родных в здоровенных клетках, откуда их невозможно было выкрасть. Клетки эти выпускались на любой вкус и кошелек, от уродливых тяжеловесов, до изящных ажурных конструкций, внутрь которых можно было даже зайти, открыв замок.

‌Но трудности с добычей материала были не самой большой проблемой, с которой столкнулась медицина. Нашлись вопросы и посерьёзнее. Например то, что расположение внутренних органов у живых и мертвых людей довольно сильно отличается. Как бы странно это не звучало. Дело в том, что при вскрытии телу наносятся обширные повреждения. Мышцы, вены, нервы отделяются друг от друга, нарушается их взаимное расположение. Ничем не поддерживаемые органы деформируются. А для хирурга нет ничего важнее определения точного местоположения объекта операции. Режут-то по живому. Как можно меньше повреждений, таков принцип. А не рентгенов, ни томографов на обозримом горизонте нету.

Решить эту проблему смог наш соотечественник, Николай Иванович Пирогов. Как иногда случается с ищущими людьми, озарение настигло внезапно. Проезжая по рынку, он обратил внимание на замороженные бараньи туши. А через несколько дней в доме Николая Ивановича уже вовсю кипела работа. Сначала тела как следует промораживались, потом наступал черед огромной пилы, позаимствованной в столярной мастерской. Пирогов делал тонкие срезы тела в нужной плоскости, потом они клались под расчерченное в клетку стекло. А затем группа специально обученных студентов тщательно перерисовывала готовые пластины на бумагу. Так они быстренько почекали истинное расположение органов и соотношение их друг с другом. Хотя, как быстренько, лет десять всё это заняло. Там же постоянно вставали новые вопросы. А как, например, изменяется положение органов у сидящего человека? А облегчится ли доступ к цели операции, если проводить её с пациентом лежащим на боку. В общем, пилите, Шура, пилите... Потом, по ходу дела, Николай Иванович придумал новый способ получения научных знаний. С помощью долота и стамески, как заправский скульптор убирал всё лишнее с промерзшего трупа. Пока не получал в итоге целый орган, готовый к изучению. К концу этой удивительной работы на свет появилось чудо, по названием: "Иллюстрированная топографическая анатомия распилов, произведенных в трех измерениях через замороженное человеческое тело." 1883 г. С этого момента набрало полную силу такое понятие, как "Топографическая анатомия". Если раньше положение хирурга можно было сравнить с генералом, использующим для проведения армии рисунок окрестностей, набросаный прутиком на песке, то теперь генерал получал в руки точнейшую топографическую карту местности. Отныне хирург мог точно рассчитать ход операциии и минимизировать повреждения пациента, продвигаясь к цели.

Сказать, что научное сообщество было в шоке, значит ничего не сказать. Первое издание разлетелось с прилавков как горячие пирожки. Практически сразу атлас стал библиографической редкостью. Это удивительно, но при всём внимании к науке в Российской империи, у государства не возникло желания повторно издать эту замечательную книгу. Петербургское и Московское медицинские сообщества попытаются объединёнными усилиями решить проблему, но собранных денег окажется недостаточно даже для того, чтобы издать куда менее дорогостоящий атлас артерий и фасций. До повторного издания "Ледяной анатомии" придется ждать более ста лет.


Кроме атласа, Пирогов оставит после себя ещё два детища, которые спасут множество жизней.

Во-первых, это первое в истории эффективное средство для общей анестезии,— эфир. До этого, даже находящийся без сознания пациент мог умереть от болевого шока. Теперь же эфир надёжно отключал в организме все, что можно было отключить, даже рефлексы.

Во-вторых, Пирогов разработал методику сортировки раненых во время сражения, знаменитые "Пироговские ряды". Это он придумал делить раненых на тех, кого нужно оперировать здесь и сейчас, и тех, кого можно спокойно довезти до ближайшего тылового госпиталя. То есть вся современная система этапов эвакуации вышла из его "рядов".

Ему же принадлежат золотые слова, которые на войне можно применить к чему угодно. "На войне главное — не медицина, а администрация."Автор: А.Удальцов