В современных представлениях на крышке Ковчега Завета изображают на самом деле ангелов, а не херувимов. Между тем библейская традиция отличает их друг от друга, ставя ангелов в подчиненное положение к херувимам. Херувимы – вообще одни из самых приближенных к Богу существ. Так, скажем, в христианской традиции они занимают второе место в иерархии небесных жителей после серафимов...

Любопытно, что в Талмуде при описании небес и небожителей перечисляются лишь три вида небесных существ: серафимы, офаним и хайот, а о херувимах вообще не упоминается. О тех же трех видах (без херувимов) говорится и в древней еврейской литургии.

В то же время, в мидраше на Экклезиаст («мидраш» – «трактовка, разъяснение») говорится, что «когда человек спит, тело говорит душе (нешама), что оно делало в течение дня; душа передает эти сведения духу (нефеш), последний – ангелу, ангел – херувиму, херувим – серафиму, который, наконец, делает доклад Богу» (тут мы видим уже совпадение с христианской традицией). Однако Мидраш говорит, что Бог, сидя на херувиме, наблюдает за всем, что творится в Его мире. Херувим, при этом, не заключает в себе ничего материального и носим Богом, а не наоборот.

В Зогаре (каббалистическое учение), где перечисляются десять классов ангелов, херувимы не упоминаются как особый класс. В то же время, в каббалистической книге «Массехет Ацилут» херувимы занимают среди ангелов третье место, а начальником их является Херувиил (Керувиэль).
Согласно мидрашам на Книгу Бытие, херувимы были созданы Богом на третий день. В то время, как, согласно другим источникам, они были первыми живыми существами, созданными в мире. Между тем в самом Ветхом Завете, в Книге Бытия, о создании херувимов нет ни слова. Впервые речь о них заходит лишь в эпизоде о грехопадении Адама и Евы.

«И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Быт., гл 3).

По вопросу о внешнем виде херувимов можно увидеть еще большее расхождение мнений.

Так, скажем, талмудисты представляли себе херувимов в виде малолетнего отрока. На вопрос: «Если изображение херувима было подобно человеку, то зачем в библейском тексте (Иез., гл.10) различаются выражения: лицо херувима и лицо человека?» – в Талмуде дается такой ответ: «Под лицом человека нужно разуметь лицо взрослого человека, а под лицом херувима – отроческое».

Возможно, именно в этом кроются корни традиции Эпохи Возрождения изображать херувимов в качестве крылатых младенцев.

Однако согласно мидрашам, херувимы не имеют определенной формы, являясь то мужчинами, то женщинами, то духами и ангелоподобными существами. Аналогично и Иосиф Флавий, книги которого считаются наиболее полным «светским» описанием древнееврейской истории, вообще не объясняет, как древние евреи изображали херувимов в иерусалимском Храме. По его словам, «они имели такой вид, какого никто никогда не видел; никто не мог объяснить, что они изображали».

Христианское богословие изначально не имело определенного взгляда на природу и внешний вид херувимов. Мнения «экспертов» расходились в вопросе, являются ли херувимы реальными существами или представляют из себя всего лишь символы и образы для представления действий Бога. Вслед за Филоном Александрийским видели в херувимах лишь символическое значение Иероним Стридонский (IV век) и Феодорит Кирский (V век). Однако уже Климент Александрийский (II-III вв.) начинает отходить от такого понимания, называет херувимов «песнословящими духами», хотя и продолжает делать основной (и весьма любопытный, на мой взгляд) акцент на символичности их образа.

«Имя Херувима означает «великое знание». Вместе они имели двенадцать крыльев, как указание на чувственный мир, двенадцать знаков Зодиака и определяемый ими ход времени… Изображение херувимов имеет символическое значение: лицо является символом души, крылья – служения и действия возвышающихся слева и справа сил, а уста – гимн славе в непрестанном созерцании» (Климент Александрийский, «Строматы»).

С количеством крыльев Климент Александрийский явно увлекся – другие придерживаются гораздо более скромного их количества, предпочитая изображать херувимов с шестью или даже четырьмя крыльями – так, как изображают серафимов по описанию видения пророка Исайи.

Начиная с IV века нашей эры начинает преобладать учение о том, что херувимы являются реальными существами, хотя и обладают определенной символикой. Иоанн Златоуст дал следующее понятие херувимов, ставшее традиционным для христианства к окончанию эпохи Вселенских соборов:

«Херувим означает не что иное, как полную мудрость. Вот почему Херувимы полны глаз: спина, голова, крылья, ноги, грудь – все наполнено глаз, потому что премудрость смотрит всюду, имеет повсюду отверстое око».

Проблема в том, что в Ветхом Завете каких-либо четко определенных описаний херувимов вообще нет. Есть лишь сообщения о том, что их изображения были нанесены на разные атрибуты, связанные со служением Богу. Так изображения херувимов были вышиты на занавеси (парохет) при входе в Святая святых (Исх., гл. 26 и 36), на покрывалах Скинии (Исх., гл. 26 и 36) и вырезаны на внутренних и внешних стенах (3Цар., гл. 6), дверях внутреннего и внешнего святилищ (3Цар., гл. 6) и панелях Храма (3Цар., гл. 7), который построил Соломон.

«И сделай завесу из голубой, пурпуровой и червленой шерсти и крученого виссона; искусною работою должны быть сделаны на ней херувимы» (Исх., гл. 26)
«И обложил Соломон храм внутри чистым золотом, и протянул золотые цепи пред давиром, и обложил его золотом. Весь храм он обложил золотом, весь храм до конца, и весь жертвенник, который пред давиром, обложил золотом.
И сделал в давире двух херувимов из масличного дерева, вышиною в десять локтей. Одно крыло херувима было в пять локтей и другое крыло херувима в пять локтей; десять локтей было от одного конца крыльев его до другого конца крыльев его. В десять локтей был и другой херувим; одинаковой меры и одинакового вида были оба херувима. Высота одного херувима была десять локтей, также и другого херувима.
И поставил он херувимов среди внутренней части храма. Крылья же херувимов были распростерты, и касалось крыло одного одной стены, а крыло другого херувима касалось другой стены; другие же крылья их среди храма сходились крыло с крылом. И обложил он херувимов золотом. И на всех стенах храма кругом сделал резные изображения херувимов и пальмовых дерев и распускающихся цветов, внутри и вне.
И пол в храме обложил золотом во внутренней и передней части.
Для входа в давир сделал двери из масличного дерева, с пятиугольными косяками. На двух половинах дверей из масличного дерева он сделал резных херувимов и пальмы и распускающиеся цветы и обложил золотом; покрыл золотом и херувимов и пальмы.
И у входа в храм сделал косяки из масличного дерева четырехугольные, и две двери из кипарисового дерева; обе половинки одной двери были подвижные, и обе половинки другой двери были подвижные. И вырезал на них херувимов и пальмы и распускающиеся цветы и обложил золотом по резьбе» (3Цар., гл. 6).

Как видим, понимания о внешнем облике херувимов это абсолютно не дает…

Но что еще хуже – имеется странное, но весьма подробное описание в видении Иезекииля, которое очень многих вообще сбивает с толку.
Иезекииль в своем видении описывает херувимов следующим образом: это человекоподобные существа с четырьмя крыльями (два подняты вверх и касаются друг друга, а два опущены вниз и закрывают тело), четырьмя ногами, подобным бычьим, но сверкающими, «как блестящая медь», четырьмя руками под каждым из четырех крыльев и четырьмя лицами: человека и льва (с правой стороны), быка и орла (с левой). Возле каждого из них по колесу. Все тело херувимов, и спина, и руки, и крылья, а также колеса, все покрыто глазами. Способ передвижения – шествие и полет.

«И было в тридцатый год, в четвертый месяц, в пятый день месяца, когда я находился среди переселенцев при реке Ховаре, отверзлись небеса, и я видел видения Божии. В пятый день месяца (это был пятый год от пленения царя Иоакима), было слово Господне к Иезекиилю, сыну Вузия, священнику, в земле Халдейской, при реке Ховаре; и была на нем там рука Господня.
И я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, – и таков был вид их: облик их был, как у человека; и у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла; а ноги их – ноги прямые, и ступни ног их – как ступня ноги у тельца, и сверкали, как блестящая медь, (и крылья их легкие). И руки человеческие были под крыльями их, на четырех сторонах их; и лица у них и крылья у них – у всех четырех; крылья их соприкасались одно к другому; во время шествия своего они не оборачивались, а шли каждое по направлению лица своего.
Подобие лиц их – лице человека и лице льва с правой стороны у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех.
И лица их и крылья их сверху были разделены, но у каждого два крыла соприкасались одно к другому, а два покрывали тела их.
И шли они, каждое в ту сторону, которая пред лицем его; куда дух хотел идти, туда и шли; во время шествия своего не оборачивались. И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огня и молния исходила из огня. И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния.
И смотрел я на животных, и вот, на земле подле этих животных по одному колесу перед четырьмя лицами их. Вид колес и устроение их – как вид топаза, и подобие у всех четырех одно; и по виду их и по устроению их казалось, будто колесо находилось в колесе. Когда они шли, шли на четыре свои стороны; во время шествия не оборачивались.
А ободья их – высоки и страшны были они; ободья их у всех четырех вокруг полны были глаз. И когда шли животные, шли и колеса подле них; а когда животные поднимались от земли, тогда поднимались и колеса. Куда дух хотел идти, туда шли и они; куда бы ни пошел дух, и колеса поднимались наравне с ними, ибо дух животных был в колесах. Когда шли те, шли и они; и когда те стояли, стояли и они; и когда те поднимались от земли, тогда наравне с ними поднимались и колеса, ибо дух животных был в колесах.
Над головами животных было подобие свода, как вид изумительного кристалла, простертого сверху над головами их. А под сводом простирались крылья их прямо одно к другому, и у каждого были два крыла, которые покрывали их, у каждого два крыла покрывали тела их.
И когда они шли, я слышал шум крыльев их, как бы шум многих вод, как бы глас Всемогущего, сильный шум, как бы шум в воинском стане; а когда они останавливались, опускали крылья свои» (Иез., гл. 1).

Пожалуй, врач-психиатр увидит в этом тексте бред больного шизофренией; психолог – описание сна человека с массой внутренних проблем; а исследователи НЛО (уфологи) уже даже провели параллель с внеземным летательным аппаратом.


Верующий же человек видит в этом видении как раз описание херувимов, ведь частый эпитет Бога в Ветхом Завете – «Сидящий на херувимах» (1Цар., гл. 4, 2Цар., гл. 6, Исх., гл. 37 и в других местах). А царь Давид описывает херувимов как средство передвижения Бога: «воссел на херувимов и полетел, и понесся на крыльях ветра» (Пс.17).

Замечу попутно, что это абсолютно не противоречит позиции уфологов, поскольку НЛО как раз и является транспортным средством настолько высоко развитой цивилизации, что Иезекииль вполне мог соотнести представителя такой цивилизации с «Богом»…

Любопытно, что описание Иезекииля во многом перекликается с тем, как изображались в Ассирии керубы (даже название созвучно). В ассирийском искусстве керубы – это стражи царских покоев. Их изображали крылатыми существами с туловищем орла или быка, с человеческим или львиным ликом. Такими они напоминают египетских сфинксов или быков шеду. Два крыла керубов подняты вверх, другие два – опущены вниз…


В древности художники стремились как можно точнее следовать странному библейскому тексту с видением Иезекииля, представляя херувима с четырьмя ликами и с другими возможными подробностями. Такое изображение херувима называют тетраморф («четырехликий»). Херувим-тетраморф истолковывался как символ единого Евангелия – Слова Божия, записанного четырьмя евангелистами. Но постепенно различия между иконописными образами Серафимов и Херувимов стерлись. Их общие черты – наличие крыльев и предстояние у Божественного Престола – оказались для иконописцев важнее различий. Хотя тут мог сработать и совсем другой фактор – могла сказаться сложность совмещения в психике верующих представлений о благости Бога с видом того чудовищного монстра, который получается из видения Иезекииля.

Как бы то ни было, возникло упрощенное «соединенное» изображение высшего небесного существа с шестью или четырьмя крыльями, на которых часто рисовались глаза, с руками и ногами; голова этого небесного существа (окруженная нимбом или без нимба) либо выступала над крыльями, либо была спрятана в середине крыльев, и видимым оставался только лик; под ногами их иногда рисовали колеса.


Одновременно возникло еще более простое и обобщенное изображение – без рук и ног, с четырьмя или шестью крыльями и человеческим лицом. Эти изображения сопровождают надписи «Херувим» или «Серафим», которые нередко пишутся под совершенно одинаковыми по внешнему виду образами .


Однако это оставляет открытым вопрос об облике херувимов КовчегаЗавета. И кто именно был изображен на его крышке – миловидные ангелы или чудовищные монстры – не ясно…Автор: А.Скляров