В октябре 1973 на Синайском полуострове состоялось самое крупное и беспощадное танковое сражение со времен Второй мировой. Битва за «Китайскую ферму» была частью Войны Судного дня между Израилем и Египтом и поистине оправдала название этой кампании. 60 часов беспрерывных боев, сотни сгоревших танков, тысячи погибших - все это на клочке выжженой пустыни площадью 20 квадратных километров - настоящий Армагеддон.
Мы расскажем о самой жестокой танковой схватке в современной истории...

Война Судного дня

В 1973-м году Израиль был намного больше, чем сейчас. В то время ему принадлежал Синайский полуостров — отвоеванный в 1967-м году, во время Шестидневной войны, огромный кусок бесплодной земли. Но эта территория была стратегически важной, к тому же Египет воспринял ее потерю как национальное оскорбление. Для нового египетского президента Анвара Садата возвращение Синая было едва ли не главным предвыборным обещанием. И, забегая вперед, нужно сказать, что ему это удалось, правда, парадоксальным образом — проиграв войну Судного дня, которую он сам же и начал.


Всего за пять лет до этого, в 1967, Израиль победил арабскую коалицию с потрясающей (по крайней мере, по мнению мирового сообщества) легкостью. Уничтожив вражеские ВВС и подавив ПВО, ЦАХАЛ стремительно расправился с плохо организованной египетской армией. Египет был унижен, и Израильское правительство считало, что выиграло для себя годы спокойствия — после такого поражения оправиться было почти невозможно. Однако Египет, особенно с приходом Анвара Садата, начал подготовку к реваншу. Пять лет модернизаций, муштры и реформ сделали его армию намного боеспособнее. В войне Судного дня израильтян встретила не хаотичная толпа, а хорошо организованная военная машина.


Граница между Израилем и Египтом проходила по Суэцкому каналу, и египтяне блестяще спланировали нападение через эту преграду. На своей стороне они поставили мощную защитную полосу из ПВО и ракетных установок, которые простреливали израильский берег на много километров. Под этим «зонтом» египетские войска, перешедшие Суэцкий канал, могли не бояться израильской авиации и получали серьезную огневую поддержку. Но, как показало дальнейшее развитие событий, за пределами ракетной защиты удача была не на стороне египтян.


Война Судного дня началась 6 октября 1973 года, когда Израиль праздновал один из важнейших религиозных праздников — Йом-Кипур, День искупления, в честь которого эта кампания и получила свое название. Египетские ракетные установки уничтожили стоявшую на израильской стороне артиллерию и танки, армия начала стремительное форсирование канала. В это время ВВС разбомбили израильские аэродромы (особенно полезны в этом оказались советские ракетоносцы ТУ-16), а ПВО довершила бойню — в итоге за первые два дня войны Израиль лишился трети всей авиации. Кроме этого, египтяне применили новаторскую тактику: с помощью закупленных за рубежом мощных водометов их инженеры сумели быстро разрушить израильские песчаные укрепления. Путь на Синай был открыт, ЦАХАЛ терпел огромные потери.


Но это было только полбеды — в это же время союзник Египта, Сирия, также начала массированное наступление на израильские укрепления. Голанские высоты на северо-востоке страны стали местом ожесточенных боев. Однако сирийцы спланировали свою операцию намного хуже — их атака довольно быстро захлебнулась, и они сами были вынуждены уйти в оборону, опасаясь израильского марш-броска на Дамаск.

Израильская контратака


Как уже было сказано, до 9 октября египетская армия выступала блестяще. Пока сирийцы отвлекали значительные силы ЦАХАЛ-а, египтяне захватили весь восточный берег Суэцкого канала и начали продвигаться вглубь страны. Но после прекрасно прошедшей высадки обнаружилась, что дальнейшие планы Египта туманны и хаотичны, а за стратегическим триумфом начиналась чистейшая импровизация. Вся армия была почти равномерно размазана длинным фронтом, вместо того, чтобы собрать два-три массивных «кулака», ударив ими по израильским частям. Выйдя из-под «зонта», египтяне начали нести потери от авиации, а вскоре столкнулись с ожесточенной контратакой.


Помимо неожиданной атаки и хорошей подготовки, Египет приготовил израильтянам еще один сюрприз — советские противотанковые ракеты «Малютка». Мобильные установки с этими реактивными снарядами оказались настоящим кошмаром для израильской бронетехники. Они работают следующим образом: оператор запускает ракету, а затем управляет ее полетом с помощью джойстика, словно в видеоигре. Правда, это были образцы первого поколения, так что сигнал шел по шнуру. Вылетев из установки, ракета тащила за собой проволоку — это может показаться примитивным, но в войне Судного дня «Малютки» показали себя потрясающе. Впрочем, в начавшейся контратаке египетская армия умудрилась упустить и это преимущество.


Надо понимать, что Израиль с 1967-го года тоже не сидел сложа руки и готовился к возможной войне. Правда, почти все учения страны были направлены на атаку. За это время на границе с Египтом было проведено 27 учений по сценарию нападения и только 1 — по сценарию обороны. На сирийском фронте вообще все учения были нацелены исключительно на атаку. Так что даже в условиях, когда они оказались атакованы сами, израильтяне решили, что лучшая защита — это нападение, то, что они умеют лучше всего. Кроме того, израильское командование понимало, что чем дольше затянется война, тем меньше у него шансов на победу.


Израильские танки остановили продвижение египетской армии, используя простую, но действенную тактику. Они вставали на дюнах так, что из-за холма возвышалось только дуло и небольшая часть башни, а затем расстреливали подходящую технику противника как в тире. Это позволяло спрятаться не только от вражеских танков, но и от «Малюток», на которых делали ставку египтяне. В это время израильское ПВО защищали спрятавшиеся в дюнах танки от египетской авиации. Инициатива начала переходить на сторону Израиля. Начиная с 9 октября, значительную часть войны обе армии провели в бесконечных атаках и контратаках, бодаясь на одном месте.


Именно в это время израильское командование разработало операцию «Абирей-Лев» («Неустрашимые»), которая помогла выиграть войну и привело к той самой грандиозной битве за «Китайскую ферму».

Операция «Неустрашимые»

Еще 10 октября танковая бригада израильского полковника Амнона Решефа выяснила, что между 2 и 3 египетскими армиями, в месте, где Суэцкий канал встречается с Горьким озером, остался зазор. Разведка боем дала понять, что «пустота» довольно большая — через нее спокойно может проехать танковая колонна, оставшись незамеченной. Этот факт было решено использовать для контратаки. Операция получила название «Неустрашимые» и была, по сути, отчаянной военной авантюрой. Однако она сработала и позволила Израилю одержать победу в войне.


План операции был следующим: проехать целой армией сквозь зазор, построить переправу через Суэцкий канал, высадиться на противоположном берегу и зайти в тыл неприятеля. Попутно предполагалось окружить 3-ю египетскую армию и лишить ее снабжения, заставив сдаться. Выглядит как совершенное безумие.


Выполнение плана затянулось до 15 октября. На противоположном берегу все еще находилось огромное количество египетской техники — до 900 танков, которые пока что не перебросили на Синай. Причем они были сконцентрированы как раз там, где израильтяне планировали форсировать канал. За это время план оброс новыми деталями: стало понятно, что зазор необходимо расширить силой, а затем навязать египтянам затяжные бои — чтобы за это время как можно больше солдат и техники успели переправиться на западный берег. Прежде всего, для этого нужно было захватить и удержать так называемую «Китайскую ферму» — заброшенное опытное хозяйство, которое получило свое прозвище из-за того, что на нем в свое время работали японские агротехники. На дверях и ангарах фермы можно было увидеть иероглифы, которые израильские солдаты приняли за китайские.


Почему она была так важна для операции? Во-первых, ферма прикрывала то место, где 143-я дивизия Ариэля Шарона должна была захватить плацдарм, чтобы приступить к переправке через канал. Во-вторых, выяснилось, что понтонный мост, необходимый для форсирования, можно было без проблем протащить только через район оросительных канав. В третьих, к югу от фермы проходила трасса «Акавиш» (с иврита — «паук»), которая проходила сквозь зазор между египетскими армиями и шла из израильского тыла прямиком к месту переправы. Иначе говоря, «Китайская ферма» была жизненно необходима и для защиты плацдарма дивизии Шарона, и для наведения моста, и для подтягивания к переправе подкреплений (ими стала дивизия Авраама Адана).

Битва за «Китайскую ферму»


В каком-то смысле «Битва за Китайскую ферму» началась из-за ошибки разведки. В войне Судного дня на службе у ЦАХАЛ-а состояли суперсовременные американские разведывательные самолеты SR-71, известные как «Черные дрозды». Они прекрасно показали себя, предупредив о египетской контратаке 14 октября и, тем самым, решив исход еще одной ожесточенной танковой битвы — Синайского сражения. Однако в случае с «Китайской фермой» авиаразведка оказалась не столь эффективна: согласно ее данным, в районе было около 150 танков, но он якобы не был хорошо укреплен, из-за чего еще долгое время израильское командование отказывалось верить в существование двух вражеских дивизий в округе. ЦАХАЛ-у этот просчет обошелся в 450 убитых и 1200 раненых.


Чтобы обезопасить путь к переправе, нужно было выполнить две задачи: захватить «Китайскую ферму» и попутно расчистить территорию вдоль трассы «Акавиш». В обоих случаях израильские войска шли практически наобум. Не всегда было понятно, куда и на кого нападать и к чему готовиться. Основной удар на себя приняла 14 танковая бригада Амнона Решефа и 35-ая десантная бригада полковника Узи Яири. Однако об участии десантников после войны предпочли забыть — с ними был связан один из самых постыдных просчетов израильского командования в той войне.

Битва за «Китайскую ферму» началась 15 октября в 16.00. Батальон Решефа выдвинулся навстречу египетским войскам. В его задачу входило быстро занять ферму и нейтрализовать укрепленный холм, который на израильских картах имел кодовое название «Миссури». В действительности битва затянулась на 60 часов практически беспрерывного сражения. К этому моменту израильские военные уже поняли, что «Малютки» эффективны только на расстоянии дальше 500 метров, а с заходом солнца и вовсе становятся бесполезны. Поэтому ночная танковая битва, в общем-то, была не таким уж безумием, хотя обе стороны в итоге просто перестали понимать, что происходит, и все превратилось в беспорядочную бойню.
Сам Решеф рассказывает, что земля дрожала от выстрелов как при землетрясении, а египетские танки хлынули в контратаку словно цунами. Сражение было настолько беспорядочным, что израильтяне нередко принимали вражеские танки за свои и, поняв ошибку лишь в последний момент, начинали стрельбу в упор. «Огонь, темнота и кровь. Самый настоящий ад», — описывает ту ночь Решеф.


Вот, что рассказывает о той ночи командир танкового взвода лейтенант Ноам Яфе: «Мы выступили без минимального инструктажа. Первый контакт с противником был на расстоянии 2500-3000 метров. Мы приблизились до 200-300 метров. Мы были на совершенно открытом пространстве и атаковали как конница, без какого бы то ни было прикрытия артиллерии».
Любопытно, что ассоциации с неудачным кавалеристским ударом были не только у Яфе. Как вспоминает командир танкового взвода лейтенант Ури Динур: «Египетские пехотинцы задали нам жару. В Шестидневную войну они драпали, но на Китайской ферме была пехота, которая знала свое дело. Мы же смотрелись очень плохо. Мы наступали по склону, танки шли тесно, и была плохая видимость. Это напоминало атаку польской кавалерии на немецкие пулеметы во время Второй мировой войны. Оказалось, что мы ничего не усвоили за время Войны на истощение. Нам не удалось даже пощекотать их. Мы вели бой согласно правилам танкового боя «шабаш», когда танки идут на танки, но в данном случае это было абсолютно не к месту».


На рассвете 16 октября Амнон Решеф поднялся на холм и осмотрел сцену ночной битвы. Пустыня была покрыта сотнями обугленных или еще дымящихся танков, грузовиков, пушек и бронетранспортеров. Везде лежали мертвые солдаты. Картина была похожа на сюрреалистический музей военной техники: на поле остались догорать дома на колесах для командиров, передвижные гаражи, зенитные установки, огромные транспортеры с ракетами, радарные установки, полевые кухни. Многие израильские танки горели в паре метров от египетских.


Дела у десантников шли еще хуже. Им было поручено расчистить дорогу от «охотников на танки» — диверсантов, якобы засевших вдоль «Акавиша». Однако вместо пары сотен гранатометчиков израильские парашютисты столкнулись с хорошо вооруженной пехотной дивизией египтян, но поняли это слишком поздно.
Очевидец тех событий Яаков Кедми рассказывает: «Нам было приказано выручать батальон Ицика Мордехая. Эхуд сказал, что Ицик попал в беду и нам приказано вытащить его из-под огня. Я позвонил в разведотдел бригады. Там не знали ничего. Эхуд сказал, что Ицик пытался прочесать территорию в поисках охотников за танками. Я спросил: «Кто вообще придумал, что они тут есть, эти охотники за танками?». У немцев во время Второй мировой войны были такие охотники. Но хорошо известная мне система противотанковой обороны египтян не подразумевала никаких охотников за танками. Это было изобретение человека, который понятия не имел о том, что происходит в действительности. Мы не получили никаких реальных указаний: кто командует боем из штаба, кому мы подчиняемся, кому докладываем, кто нас прикрывает. Там были штаб фронта, штаб дивизии, штаб бригады, и ни один из них не функционировал. Был полный командный вакуум».


Батальон Мордехая попал под перекрестный огонь и понес ужасающие потери. Однако на этом его беды не кончились. На поле боя осталось множество раненых бойцов, спасти их вызвался комбат Эхуд Барак. Пообещав руководству сделать это немедленно, он, в действительности, прождал всю ночь и часть дня. Вместо того, чтобы выполнить данную ему задачу, он попытался взять укрепленную высоту штурмом, используя бронетранспортеры. Эта бессмысленная авантюра едва не стоило жизни всем его бойцам. При свете дня египтяне успешно использовали «Малютки» — в итоге многих раненых десантников не удалось спасти, и к ним прибавились еще и раненые из батальона Барака. Ирония в том, что после войны Судного дня Эхуд Барак неплохо поднялся по карьерной лестнице, а затем и вовсе дослужился до начальника военного штаба и премьер-министра.
Пока десантники Мордехая отвлекали на себя внимание превосходящих сил врага, дела у Решефа пошли на лад, во многом благодаря поразительной удаче. Еще в самом начале битвы полковник заставил оборонявшихся египтян понервничать, ворвавшись прямо к штаб-квартире 16-й пехотной дивизии. Причем вышло это случайно — израильские танкисты словно ворвались с «черного хода», никто даже не понял, как все произошло. Египтян охватила паника, они начали палить во всех направлениях, боевой дух был подорван.
В какой-то момент египтяне просто сдались. Бесконечная битва истощила их силы, а две организованные ими контратаки провалились. Остальная египетская армия была занята в Синайском сражении, так что египетские генералы предпочли перебросить войска на более важные, как им казалось, участки. К тому же, отправленная на помощь египетским солдатам с «Китайской фермы» 25-я танковая бригада попала в засаду и была уничтожена практически полностью (по некоторым сведениям она потеряла 86 из 96 танков). Благодаря этому ЦАХАЛ-у удалось создать на участке двукратный перевес в бронетехнике (440 танков против 232) и тем самым решить исход битвы.


18 октября египтяне оставили «Китайскую ферму» и укрепление «Миссури». Они сделали это даже несмотря на то, что форсирование Суэцкого канала израильскими войсками началось еще 16 октября и, в целом, уже давно было понятно, зачем им нужен этот район и безопасность дороги «Акавиш». Сам Анвар Садат заявил, что вся операция с израильской переправой через канал — просто «позирование для международных телекамер». Но именно благодаря этому безрассудному маневру Израиль сумел выиграть войну.


18 октября на место битвы за «Китайскую ферму» прибыл министр военных дел Израиля Моше Даян. Увиденное настолько поразило его, что он описал его в своей автобиографии: «Я всякое повидал на войне, но никогда не видел таких ужасов. Ни на поле битвы, ни на картинах, ни в кино. Это сплошное поле смерти, простирающееся насколько хватает глаз».

Успех операции «Неустрашимые». Конец войны


Уже 16 октября, когда битва за «Китайскую ферму» была в разгаре, первые израильские отряды на надувных лодках форсировали Суэцкий канал. Израильтянам удалось закрепиться на западном берегу и создать там плацдарм для создания моста. При этом надо понимать, что израильтяне использовали старый, купленный на французской свалке понтонный мост. Мировые державы отказывались продавать Израилю инженерные плавсредства, боясь его возможной экспансии. То, что уже 17 октября его удалось восстановить и по нему прошла 162-я дивизия Авраама Адана, можно считать чудом.


Несколько десятков танков утонуло при переправе, мост подвергся атаке египетских вертолетов и артиллерии, но к утру на противоположной стороне уже было 140 танков. К 19 октября было наведено уже четыре моста, а три израильских дивизии (Шарона, Адана и Магана) полным ходом захватывали территорию глубоко в тылу противника. К 24 октября танки Адана были в 100 километрах от Каира — Египту грозило оглушительное поражение.
Однако вмешалось мировое сообщество, и благодаря давлению ООН противники спешно подписали мирное соглашение. И, надо сказать, его результаты оказались парадоксальны. В итоге войны авторитет Анвара Садата в Египте взлетел до небес (он умудрился убедить соотечественников в собственной победе), а к 1979-му году Израиль вернул весь Синайский полуостров Египту. При этом в Израиле шли противоположные процессы: премьер-министр страны, Голда Мейр, и министр военных дел Моше Даян были вынуждены подать в отставку из-за «позорных» потерь первых дней войны.


Однако «победа», так или иначе, стоила жизни Садату. В 1981 году во время военного парада на него было совершено покушение: фундаменталисты из группировок «Аль-Гамаа аль-исламийя» и «Египетский исламский джихад» расстреляли его за сам факт мирных переговоров (а значит, де-факто признания Израиля). По мнению радикалов, Анвар Садат нарушил правило единства арабского мира и слишком сильно сблизился с общим врагом. Он умер в годовщину начала войны Судного дня, 6 октября 1981 года.Источник: "DISGUSTING MEN"