По словам архитектора Этьена-Луи Булле. на его творчество сильно повлияли сущности, которых он увидел выходящими из тени.
Вожди революций бывают не только в политике. Крупнейшие исторические сдвиги подготавливаются во всех сферах общественной жизни: в науке, в искусстве, в быту, в торговле и промышленности. Каждая из сторон имеет свою роль, своё лицо и свой стиль. Каждая имеет своих представителей.
В стихийном сцеплении сил и направлений они мобилизуются историческим временем, угадывая и определяя его ход.
И в архитектуре есть свои революционеры.
За 20 лет до Великой французской буржуазной революции в архитектурном мышлении происходит значительный сдвиг. За более бурными событиями он малозаметен, но в этом сдвиге пишется предисловие к архитектуре будущего, здесь эскизно намечается то, что станет естественным спустя десятилетия.


«Про̀клятый архитектор» Леду

Вождь и первопроходец «революционной архитектуры» – Клод-Николя Леду.
В начале карьеры он проектирует и строит роскошные особняки «в английском вкусе», загородные резиденции для знатных особ. По-видимому, это его мало интересует и, когда в 1771 году Леду получает заказ на разработку и изменение плана городка соляных рудников Шо, он уходит в эксперименты, для того времени беспрецедентные.


Заказ даёт ему возможность осуществить цельный, комплексный проект, параллельно используя его как площадку для некоторых архитектурных концепций, известных под названием «умный город». Теоретические идеи подобного родавитали тогда в воздухе. Проекты «идеальных городов» – от Платона и Мора к Фурье – в век буржуазного рационализма вновь беспокоят умы архитекторов.
Свой «социально-утопический» проект он намеревался сделать в форме окружности, обнесённой стенами и сухим рвом.В своей книге он писал, что даст городу форму «чистую, как солнце в своём круговращении».


Внутри размещались бы постройки различного назначения, причём каждый архитектурный элемент своей формой отвечал бы своей идее и функции и был бы обособлен от другого. Обособленность была необходима для того, чтобы здание раскрывалось в пространство всеми своими сторонами, имело бы несколько фасадов, свой для каждой грани.


Леду также спроектировал и построил ряд зданий, окружающих цепью Париж и служащих заставами-таможнями. К сожалению, практически всё было снесено. Сохранившееся здание – Ротонда Ла-Виллет– пример «четырёхстороннего фасада»
Новаторская ансамблевая структура была прямым протестом, во-первых –против барочной системы (барокко, как и рококо, он открыто презирал за перенасыщенность и роскошь) группировки зданий, в едином стиле связанных главным дворцом; во-вторых – против рядовой фасадной застройки. Также как протестом против барочного излишества была и форма зданий – простейшая геометрическая фигура, такая, которая, по словам архитектора, «создаётся простым движением циркуля».
Простейшую геометрически правильную и чёткую форму Леду боготворил. «Дом добродетелей» у него имеет форму куба, дом лесоруба – пирамида, цилиндр – дом директора источников, домом садовника стал шар.


Впервые за всю историю зодчества появляется цельный шар как форма здания и это явление знаменует собой отход архитектуры от самой себя.


Не-архитектура

Г. Зедльмайр писал: «Шар —это неархитектоническая, даже антиархитектоническая форма… В ранние эпохи в качестве базовой формы всего строительного сооружения использовалась пирамида, использовалась полусфера, шар — никогда».
Из всех фигур шар имеет наименьшее соприкосновение с землёй, использование шара – это бунт против земли, «почвы». Шарообразная формакосмополитична. Человек беспочвенный, гражданин мира, «всеобщий буржуа», жилище которого лишено связи с землёй – это прогрессивный тип человека, взращённый Просвещением.
Знаменателем космополитического сознания является kosmos – от греч. порядок. Закономерно расчисленный космос постигается лишь одним инструментом человека – разумом. Неслучайно этот проект возникает в период, когда думами властвуют Лейбниц и Декарт.
Лишённый изменчивости почвы он освобождается и от всего случайного, «преходящего», ориентируется в вечность, в звёзды, где всё закономерно. Но ориентация в вечность уже секуляризована. Готический собор хоть и стремился к вечности, но эта вечность мыслилась в живом соединении с божественным, с Богом личным. Этого уже нет в математическом вечном мыслителей-рационалистов.


Королевская солеварня в Арк-э-Сенан, недалеко от Шо. Единственный сохранившийся проект (памятник архитектуры Всемирного наследия) «идеального города» Леду.Глядя на него, можно понять схематические и геометрические пристрастия зодчего.

«Новый храм» Булле

Сфероидная формазанимает значительное место и у сподвижника Леду по революции – Этьена-Луи Булле.
Как и Леду, Булле проектировал сначала частные дома в неоклассическом стиле, но затем отошёл от реального строительства, сосредоточившись на теории и «бумажных проектах».
Своё место в истории архитектуры он получил благодаря проекту «Кенотаф Ньютону». Булле разрабатывает идею нового храма. Ньютон – герой Нового времени, математика – «царица наук».




Гигантская сфера 150-метрового в высоту и 500-метрового в диаметре кенотафа символизирует Вселенную. Перфорированный свод становится звёздным небом:в дневное время через отверстия проникает свет, имитирующий созвездия, огонь, зажигаемый ночью, служит солнцем.


К саркофагу Ньютона вели тёмные тоннели в нижней части монумента; сам саркофаг пребывал в абсолютной темноте и пустоте, «под вселенной». Окружающие трёхуровневое основание кипарисы служили символами скорби и печали.

Архитектура и вечность

Абстрактный геометрический стиль впервые становится самостоятельным художественным языком. Причём, этот язык определён законом простых геометрических тел и тягой к «монументальному».
Сущность монумента как раз в том, чтобы хранить память, чтобы противиться всеразрушающему ходу времени. Самая монументальная из всех архитектур – древнеегипетская пирамида – укутывала фараона в камень, сущность которого – ориентация в вечность.
В виде пирамиды Булле оформил свой «Храм смерти».






Кроме монумента, в стремлении архитектонически «объять» вечность, использовались и другие объекты, находящиеся в ведении зодчих: надгробия, кладбища.
Тот же Леду в план своего «идеального города» включает проект некрополя. К центру гигантского 80-метрового в диаметре шаравливаются ходы-катакомбы. Шар наполовину уходит в землю, наполовину выходит наружу. Единственный свет проникает через отверстие в вершине купола.
По мысли Леду – шар символизирует вечность, световое отверстие – это взгляд из царства мёртвых не небесный свет.


В своей теоретической работе Булле решает – и это впервые в истории архитектуры – как бы ему достичь при лунном освещении того, к чему он стремится, разделяя свет и тень посредством архитектонических масс. Лунное освещение представляет постройки более монументально, но в то же время делает их менее доступными и более таинственными.
Даже сама смена тонов освещения – с тёплого солнечного на холодный лунный – служит инструментом связать архитектуру с вечным и «надчеловеческим».

В продолжении…

То немногое, что из амбициозного утопического замыслаЛеду удалось построить, в большинстве было разрушено (за это он и получил прозвище «проклятого архитектора») с приходом к власти Наполеона.
Остальные проекты«архитекторов-революционеров», за технологической невозможностьюосуществления, остались на бумаге. Но влияние, оказанное ими на последующие поколения зодчих, трудно переоценить. Воплощение их мыслей и идей чувствуется в модернизмеи «интернациональном» стиле, функционализме и рационализме (примечателен текст Эмиля Кауфмана «От Леду до Корбюзье»).


Впервые шарообразное здание возвели на Парижской всемирной выставке 1900 года. Тогда архитектурной сенсацией стала 50-метровая в диаметре сферическая постройка, олицетворявшая Землю.
Но апофеоз этих идейвозникает у русских архитекторов-футуристов. Как сказал Эль Лисицкий: «Наша идея будущего— преодоление фундамента, зависимости от земли (!). Мы развивали эту идею в целом ряде проектов».


Попытка оторваться от земли, вспарить стала одной из потребностей архитекторовпролетарской революции.И этопреодоление земного притяжения реализовалось в двух вариантах: динамическом и формальном. Осуществлением динамического стал полёт человека за пределы Земли, формальный, более скромно,воплотился в сферической форме планетария. Но и там и там во главе угла – космос.
Из-за любви Булле к грандиозным проектам его часто характеризовали как мегаломаньяка и визионера одновременно. Его излюбленный прием противопоставления (смещение противоположных элементов проекта) и использование света и тени были в высшей степени новационными и продолжают оказывать влияние на архитекторов вплоть до сегодняшнего дня. Булле был открыт заново в XX веке; среди архитекторов, на которых он оказал влияние, — Альдо Росси.


Идеи Булле оказали заметное влияние на современников, не в последнюю очередь благодаря его роли в обучении других выдающихся архитекторов: Франсуа Шальгрена, Александра Броньяра, Жана-Николя-Луи Дюрана. Некоторые его работы увидели свет только в XX веке; его книга Architecture, essai sur l’art («Архитектура, очерк об искусстве»), отстаивающая идеи чувственного неоклассицизма, была опубликована только в 1953 году. Издание содержало его работы с 1778 по 1788 годы, в основном проекты общественных зданий, совершенно непрактичных из-за большого размера.