Изменения мозга, связанные с «принудительным» молчанием, представители науки нейробиологии, все более интегрируемой во многие другие области жизнедеятельности (в частности, в нейрофизиологию), связывают с изменением деятельности нейронов – основной составляющей нервной системы человека...
В Америке несколько лет назад проводили исследования на бессловесных мышах, которых поместили в еще более изолированную от звуков среду. Эксперимент состоял в том, чтобы, используя различные степени звукового воздействия на грызунов (в том числе, полной тишиной), проследить, как меняется у мышей структура нервной деятельности мозга.
Имке Кирсте, нейробиолог центра анализа мозга частного научно-исследовательского университета Дьюка (США), утверждала, что даже двухчасовая тишина поспособствовала росту новых клеток мозга в либической (обонятельной) системе головного мозга, которая является областью, формирующей эмоции, стремление к изучению новых вещей и консолидирующей память.
Как подтверждает нейробиолог Кирсте, рост новых клеток мозга не всегда означает улучшение здоровья, но в данном случае происходил процесс побуждения определенных областей нервной системы, отвечающих за конкретные функции к более активной работе, и определяющую роль в нем играли сгенерированные клетки, дифференцировавшиеся в нейроны. Последние, в свою очередь, за время эксперимента органично интегрировались в нервную систему. «Мы увидели, что тишина действительно помогает образованию новых нейронов», – подытоживала исследование Имке Кирсте.


Автор популярного западного научного журнала «Frontiers in Human Neuroscience» Джозеф Моран приводит в своей работе данные, которые говорят о том, что даже «длительное сознательное молчание» человека не способно блокировать ключевые функции мозга, отвечающие за восприятие, оценку и усваивание информации. При этом включается процесс саморефлексии. По словам Морана и его коллег, когда мозг находится в состоянии покоя (человек молчит), он способен интегрировать внутреннюю и внешнюю информацию в «сознательное рабочее пространство».
Как это объясняет Джозеф Моран, в данном случае мозг [молчаливого человека] не отвлекается на шум или задачи, ориентированные на определенные цели, и мыслительный процесс работает иначе. В эти периоды тишины он [мозг] получает свободу, необходимую для осознания своего места как во внутреннем, так и во внешнем мире.
Если речь идет о кратковременных периодах, то в данных случаях часто приводят примеры использования опытов духовного очищения посредством разного рода практик (ретриты, випассана и т.п.). Длительное молчание – непременная их составляющая.
Западные исследователи длительного «молчаливого воздержания» часто приводят высказывание классика американской литературы Германа Мелвилла: «Всем по-настоящему глубоким произведениям и эмоциям предшествует тишина, она же их и сопровождает».


Во всяком случае, такого мнения придерживается нейробиолог, доцент кафедры Нью-Йоркского университета Биджан Песаран. Песаран полагает, что области мозга, ответственные именно за речь, когда человек замолкает, слабеют, происходит «мозговая усадка», похожая на возрастные изменения. Все дело в уменьшении количества нейронов, которые доступны и предназначены для выполнения конкретной задачи.
«Если вы прекратите говорить, количество активных нейронов или нейронов, которые могут быть потенциально активны для этого процесса, станет меньше», – полагает нейробиолог. – «Нейроны, некогда активные для функционирования речевого аппарата, кооптируются для выполнения других задач». В качестве примера Песаран приводит органы восприятия мира слепых – те, как правило, отлично слышат.
«Даже если вы перестанете говорить, вы не перестанете слушать», – объясняет нейробиолог. Он считает, что к кардинальным изменениям в работе мозга молчание, пусть и самое длительное, не приводит: человек продолжает слышать и воспринимать окружающую действительность без ущерба для себя.
Как полагают нейробиологи, если это способ (сознательного молчания) – для познания себя с целью очищения и улучшения Я, то он имеет право на существование, и вовсе не плох – примеры долговременного молчаливого уединения святых описаны в истории практически всех мировых религий.