Горящие заживо верблюды Тамерлана, каннибализм в Голландии, суды над свиньями и поединки с ударами ниже пояса...

Король Генрих VIII был побит констеблем и посажен в тюрьму за бродяжничество

В XVI веке Англией правил король Генрих VIII. Вполне нормальный монарх: избавил королевство от влияния папы римского со Святым Престолом, основал англиканскую церковь, положил начало Реформации в Англии, да и вообще укрепил положение страны на мировой арене.
Правда, при этом нанёс значительный ущерб казне, устраивая пиры и закупая кубки и гобелены в количествах, на которые английская экономика не была рассчитана, устраивал массовые репрессии политических противников. А ещё был аж шесть раз женат и часть своих жён благополучно казнил.

В свои первые годы правления Генрих характеризовался современниками как «образованный, привлекательный и харизматичный король». А вот в более поздние — как «похотливый, эгоистичный и параноидальный тиран». В общем, всё как обычно.

Генрих был разносторонней личностью и в свободное от политики время занимался спортом, играл на лютне, пел, сочинял музыку, писал стихи и прозу, играл в кости и теннис, участвовал в рыцарских турнирах и охотился. Собрал огромную библиотеку и знал по крайней мере три языка. Но к старости растолстел и заимел массу заболеваний. А ещё у него появилось новое развлечение.


В обширной коллекции оружия Генри имелся совсем уж дикий девайс — гибрид булавы и трёхствольного пистолета. Изделие иронично называли Holy Water Sprinkler («Брызгалка святой воды»).
Король переодевался в неприметный наряд, вооружался этим устройством и отправлялся самостоятельно патрулировать улицы в поисках бродяг и бездельников. Дело в том, что его величество принял закон против тунеядства, согласно которому трудоспособные люди, замеченные за сбором милостыни трижды, подлежали казни. Когда королю было скучно, он способствовал выполнению этого указа лично.
В общем, Генрих неторопливо прогуливался по ночному Лондону со своей булавой и внезапно натолкнулся на стражника. Уполномоченный спросил у величества документы. Генри попытался ударить стража порядка, но тот отобрал у него булаву голыми руками, надавал тумаков и отправил нарушителя в тюрьму.

Всё по закону: безработным по улицам ходить нельзя, непонятному типу с незарегистрированным оружием — тем более.

Можно только представить себе ужас стражника, когда наутро на суде Генриха опознали как короля. Констебль уже мысленно прощался с жизнью, но монарх на него обиды не держал. Напротив, он щедро вознаградил стражника за усердие. Генри неплохо поладил со своими сокамерниками за ночь в темнице, поэтому он также отдал приказ улучшить рацион и условия содержания заключённых и велел увеличить выдаваемые им запасы хлеба и угля.
Это доказывает, что монархам иногда полезно провести немного времени поближе к простым смертным.

Тамерлан заживо сжигал верблюдов, чтобы пугать вражеских слонов

Как‑то раз знаменитый эмир Тимур, он же Тамерлан, заскучал. Посудите сами: тебе уже 60, ты владыка огромной империи, победил всех, до кого мог дотянуться, захватил всё, что плохо лежит. И тут внезапно понял, что тебе банально нечем больше заняться.
Некоторое время Тимур развлекался, обустраивая свою столицу, Самарканд, утыкивая её дворцами и садами, и играл в шахматы (возможно, именно он придумал разновидность игры «шахматы Тамерлана»).


Но вскоре градостроительные симуляторы ему надоели, а шахматы он забросил, подозревая, что все соперники ему поддаются, чтобы не расстроить. Поэтому Тамерлан решил от нечего делать захватить Индию — там как раз началась гражданская война в Делийском султанате.

Официальный повод: «Я, эмир Тимур, и мои подданные — правоверные мусульмане, а вы там в своей Индии идолопоклонники». Тамерлан был знатным оппортунистом и регулярно использовал ислам в своих политических целях.

Войско Тимура, которое он, как полагается у кочевников, возглавлял лично, вторглось в Индию и приступило к традиционным монгольским забавам: мародёрству и захвату мирных жителей в рабство. Когда рабов стало слишком много — около 100 000 человек, Тамерлан велел их всех устранить — просто на всякий случай, чтобы не мешались.
Мало‑мальски значительное сопротивление его ожидало только на подходе к стенам Дели. Войска султана Дели Насируддина Махмуда‑шаха были готовы встретить Тамерлана маршем из 120 боевых слонов. Их нарядили в кольчуги, а также, по слухам, смазали бивни ядом.


Это стало серьёзной проблемой: конница монголов пугалась слоновьего рёва, да и сами солдаты, никогда не видавшие хоботных, пришли в ужас. Войско Тимура начало отступать. Срочно требовалось нестандартное решение, и Тамерлан его нашёл.

Эмир приказал нагрузить всех числившихся в его армии верблюдов соломой, поджечь и погнать на слонов.

Обезумевшие верблюды понеслись на боевые порядки Махмуда, внося хаос и смятение в стройные ряды индийских воинов. Увидев это непотребство, слоны логично рассудили: «Если этот психопат так обращается со своими верблюдами, то что он сделает с нами?» — и приняли решение немедленно выйти из боя.
Совершая тактическое отступление, слоны сбросили погонщиков и растоптали значительную часть защитников Дели. Воспрянувшие духом монголы окружили разбитых противников и истребили оставшихся солдат, а затем истребили, по разным источникам, до 50 000 мирных жителей. Всего во время индийской кампании Тамерлана было уничтожено до 1 000 000 гражданских.
Разбежавшихся слонов Тамерлан затем собрал, сформировал новый отряд элефантерии и успешно применил в Ангорской битве против Баязида Молниеносного, чуть не развалив окончательно Османскую империю.

Голландцы съели собственного премьер‑министра

В 1653 году в Нидерландах один богатый адвокат, финансист и математик по имени Ян де Витт занял пост великого пенсионария Соединённых Провинций. В Голландии и Зеландии это было одно из высших должностных лиц — что‑то вроде премьер‑министра.


Ян де Витт был весьма выдающимся деятелем. Он отстоял независимость страны во время двух войн с Англией, заключил несколько выгодных мирных договоров, поправил финансовые дела государства — в общем, сделал Голландию снова великой.

И так он нравился голландцам, что они переизбирали его на пост великого пенсионария аж 20 лет подряд.

Но в один прекрасный день всё пошло наперекосяк.
В 1672 году король Франции Людовик XIV взял и вторгся в Соединённые Провинции, причём в союзе с Англией. Английскому флоту голландцы успешно противостояли, а вот на суше преимущество было у французов. Для того чтобы задержать их наступление, нидерландцам пришлось даже разрушить несколько дамб и затопить парочку‑другую провинций.
Естественно, в обществе назревали упаднические настроения. 1672 год назвали Годом бедствий, по‑нидерландски — Rampjaar. А вы думали, 2020‑й был самым тяжёлым?
Народ, раньше поддерживавший де Витта, теперь начал винить его во всех своих бедах. Его лишили власти, приговорили к изгнанию, а полномочия передали штатгальтеру Вильгельму Оранскому. Брата Яна, Корнелиса де Витта, посадили в тюрьму и пытали по надуманному обвинению в заговоре. Но этого голландцам показалось мало.


20 августа Ян де Витт пошёл в гаагскую тюрьму, чтобы попрощаться с братом перед ссылкой. Его окружила пьяная толпа, и началось избиение. Корнелиса выволокли из камеры и стали колотить вместе с братом. Обоих попросту растерзали.

Затем от тел братьев отрезали куски, поджаривали на разведённом тут же костре и употребляли в пищу.

Недоеденные тела оставили висеть вверх ногами, пока их не обглодали до скелетов птицы. Вот вам и народная любовь.
Это зрелище запечатлел на своей картине «Трупы братьев де Витт» их современник, художник золотого века Ян де Баен. До этого он, кстати, написал портреты обоих — ещё живых — де Виттов.

В Древней Греции и Риме раны перевязывали паутиной

Жизнь среднестатистического римского легионера была нелёгкой. То стрела в колено прилетит, то копьё какие‑нибудь немытые варвары в глаз закинут. Поэтому римляне одними из первых в истории стали организовывать в своих легионах медсанчасти.


И для перевязки ран они нередко использовали не простую ткань, а паутину. Почему? Возможно, считалось, что пауки приносят удачу, ну или что‑то вроде того. Греки так тоже, кстати, поступали: очищали рану мёдом и уксусом и засовывали туда побольше паутины. Пациент готов — несите следующего.

Пенициллина, антибиотиков и нормальных бинтов в римские санчасти не завозили, поэтому легионеры обходились чем могли.

Вообще, теоретически перевязывание ран паутиной имеет некоторый смысл. Исследования учёных из Университета Вайоминга показывают, что она способствует свёртыванию крови, поскольку богата витамином K, помогает поддерживать чистоту повреждённой поверхности и предотвращает инфицирование. Она не отторгается человеческим организмом и может применяться для лучшего приживления имплантов.


Другое дело, что в экспериментах применялась паутина, выращенная в стерильных боксах специально обученными пауками. Если же вы замотаете палец материалом, собранным на чердаке, то рискуете заработать столбняк.
А некоторые пауки и вовсе покрывают свои сети ядом, чтобы встречать гостей с максимальными теплом и заботой.

В Страсбурге в XVI веке 400 человек внезапно стали танцевать и некоторые доплясались до смерти

В июле 1518 года одной женщине по имени Троффеа вздумалось выйти на улицу и потанцевать. Что ею двигало — непонятно, потому что она плясала, по разным данным, от четырёх до шести дней.
Ещё несколько молодых женщин сначала попытались остановить её, но затем начали танцевать вместе с ней. После к ним присоединились мужчины и количество танцующих возросло до 34 человек, а потом и до 400.


Так они и плясали, пока магистрат Страсбурга и местный епископ не вмешались и не приказали скрутить всех и отправить в больницу. Длилась вся эта дискотека ни много ни мало месяц.

Некоторые особо буйные танцоры умудрились умереть — скорее всего, от сердечных приступов, инсультов и физического истощения. По самым смелым оценкам, в день гибло по 15 человек.

Впрочем, эта цифра вполне может быть преувеличением более поздних хронистов. В частности — знаменитого алхимика и врача Парацельса, который расследовал причины танцевальной чумы спустя восемь лет.


Однако то, что люди ни с того ни с сего впадали в безумие и кидались в пляс, подтверждено вполне достоверно. И случалось это не только в Страсбурге, но и в Эрфурте, в Маастрихте и других городах Западной Германии, Нидерландов и Северо‑Восточной Франции.

Болезнь получила название «пляска святого Вита».

Среди возможных причин произошедшего — массовая истерия на почве стресса (жизнь в Средневековье к этому располагала), интоксикация хлебом со спорыньёй (отравление ею называется эрготизмом), которая содержит алкалоиды, действующие как ЛСД, или просто религиозный экстаз.

Сын римского императора Клавдия случайно убил себя грушей

Клавдий был неплохим императором: понастроил кучу дорог, акведуков и каналов, восстановил римскую экономику, после того как над ней надругался его предшественник, Калигула, и начал завоевание Британии. В общем, нормальный правитель, бывало и хуже.


От первой жены, Плаутии Ургуланиллы, у него был сын — Тиберий Клавдий Друз. Император заранее обручил его с дочкой командира своей преторианской гвардии, Сеяна. Этот брачный союз должен был навести мосты между Клавдием и преторианцами, но Друз смешал все карты.

На каком‑то пиру он подбросил в воздух грушу. Поймал её ртом. Подавился и умер. Всё.

Об этом написал римский историк Светоний. А мораль здесь такова: не балуйтесь с едой.

В средневековой Европе судили животных

С преступниками в Средневековье никогда особо не церемонились. Пол, возраст, физическое состояние и даже биологический вид Фемиду заботили мало. Если уж на то пошло, было абсолютно неважно, жив ли подсудимый вообще.
Поэтому, если закон нарушал не человек, а зверь, птица или даже насекомое, средневековые европейские суды всё равно проводили слушание. Обвиняемым назначали адвокатов, позволяли вызывать свидетелей, их блеяние или рычание заносили в протокол — в общем, всё по правилам юриспруденции.


Чаще всего подсудимыми становились свиньи. Они могли нападать на маленьких детей, оставленных без присмотра, и поедать их. Судили убийц по всей строгости.
Например, в 1386 году во французском городе Фалез свинья обглодала младенцу по имени Жан ле Мо лицо и руку, чего последний ожидаемо не пережил. Адвокат не смог найти смягчающие обстоятельства, и после девятидневного следствия обвиняемой отрубили лапу и рыло, воспроизведя таким образом повреждения, нанесённые жертве. А затем одели в человеческую одежду и вздёрнули на виселице.

При этом палач испачкал свои перчатки и потребовал у местного виконта, руководившего процессом, 10 су на новые. Деньги он получил, чем был «весьма доволен».

Ещё один интересный судебный процесс над хавроньей произошёл в 1394 году в Нормандии, в городе Мортене. На этот раз перед повешением свинью ещё и проволокли по улицам под крики толпы: «Позор! Позор!» Всё потому, что имело место отягчающее обстоятельство: обвиняемая не просто съела ребёнка, но сделала это в пятницу — а это постный день.


Суду подвергались не только свиньи. Как‑то раз в 1474 году в Швейцарии, в городе Базель, петуха приговорили к сожжению. Почему? Потому что он, по словам хозяйки, отрёкся от Господа, стал колдуном, вступил в связь с Сатаной и снёс яйцо без желтка. А из таких яиц, как известно, вылупляются василиски — чудовища, обращающие людей взглядом в камень.

Василиск — это не змея из «Гарри Поттера», а гибрид петуха, дракона, ящерицы и жабы, ядовитый, убивающий взглядом и дыханием, а также отрыгивающий сметану. Его можно убить мочой ласки и кукареканьем петуха. Да, у суеверных людей Средневековья фантазии было побольше, чем у Роулинг.

Вина подсудимого была доказана, его отправили на костёр, а яйцо уничтожили, прежде чем монстр появился на свет.
Судили также саранчу за порчу урожая, крыс за поедание зерна в особо крупных размерах и не только.


Например, в 1451 году в Лозанне провели процесс над пиявками и вынесли такую меру судебного пресечения: кровососам предписывалось покинуть окрестности города. Пиявки ослушались, и местный епископ отлучил их от церкви. Мог бы и епитимью наложить для начала, но решил рубануть сплеча. Наверное, пиявки сильно расстроились.

Из мумий делали краску. А ещё их ели

Существует такая краска — mummy brown, или egyptian brown, или caput mortuum («голова мертвеца»). Она имеет насыщенный коричневый оттенок — что‑то среднее между жжёной и необработанной умброй. Её очень ценили художники‑прерафаэлиты.


В XVI–XVII веках её делали из белой смолы, мирры и измельченных останков древнеегипетских мумий — как человеческих, так и кошачьих. С теми же целями использовали мумии гуанчей, коренных жителей Канарских островов.

Проблема в том, что мумий на всех художников не напасёшься, поэтому продавцам краски приходилось идти на хитрости.

Когда нормальной мумии под рукой не было, таковую изготавливали из преступников или рабов. Один продавец в городе Александрии сделал аж 40 штук собственноручно.
В XIX веке, когда художники стали узнавать, чем они, собственно, картины пишут, краска начала резко терять популярность. Например, баронет Эдвард Бёрн‑Джонс торжественно предал земле тюбик с таким пигментом, отдав почести усопшему. Сейчас аналогичный оттенок получают из смеси каолина, кварца, гетита и гематита.


Ещё из мумий делали лекарственный препарат мумиа, или мумиё, — смесь смолы и толчёной мумии, афродизиак, принимать внутрь. И леденцы с мёдом (лекарство от всех болезней, принимать орально).

А вот слух, что мумиями паровозы топили, — миф, появившийся благодаря творчеству Марка Твена.

Посудите сами: далеко ли на них уедешь? Тут нужна мумия мамонта какого‑нибудь. Нет уж, старый добрый уголь куда лучше.

Виновных в суде определяли с помощью испытаний и поединков

В Средневековье с ведением следствия были некоторые проблемы: отпечатков пальцев не собрать, анализ ДНК не провести, камеры наблюдения широкого распространения ещё не получили.


Поэтому оставалось полагаться только на показания свидетелей. А за отсутствием таковых — на божью волю. Поскольку напрямую выяснить её не представлялось возможным, приходилось использовать обходные пути.
Способ первый — ордалии, то есть испытания огнём либо водой. Подсудимому в руки давали раскалённый камень либо покрасневший от жара кусок железа или свинца. Сумел пронести нужное количество шагов — оправдан. Возможных ведьм и еретиков следовало топить или окатывать кипятком, выживших прощали. Считалось, что невиновным поможет Бог.

Как вы понимаете, помогал он немногим.

Способ второй — суд поединком, что ещё интереснее. Во время боёв случались всякие забавные казусы. Например, один такой поединок описал хронист Гальберт из Брюгге в своей летописи «Предательство и убийство Карла Доброго, графа Фландрии». Один рыцарь, Герман Железный, обвинил другого, Гая из Стеенворда, в пособничестве убийству графа. Они начали судебный поединок, и вот что из этого получилось:

"Гай сбил с лошади своего противника и прижал его копьём… Затем Герман выпотрошил лошадь Гая, бросившись на него со своим мечом. Гай, упав с лошади, обрушился на Германа с обнажённым мечом. Это была долгая и ожесточённая схватка с лязгом мечей, пока оба не устали и не перешли к борьбе. <…>
Герман переместил руку к кирасе Гая, где тот не был защищён, схватил его за яички и, собрав всю свою силу, отбросил Гая от себя. Этим движением все нижние части тела Гая были раздавлены, и он сдался, крича, что его победили и он умирает", - Гальберт из Брюгге фрагмент из «Предательства и убийства Карла Доброго, графа Фландрии»

Германа объявили победителем, а израненного Гая вместе с другими заговорщиками, виновными в убийстве графа, повесили.Источник: "Лайфхакер"