Даже великие завоевания Александра Македонского бледнеют в сравнении с размахом империи Чингисхана. Но почему простые кочевники, обитавшие на периферии цивилизованного мира, смогли повергнуть армии мощных и обширных государств от Востока до Запада? В чём причина их военных успехов?
В XIII веке на краю света внезапно возникла Монгольская империя под предводительством победоносного полководца Чингисхана, а затем — его потомков. Монгольская армия огнём и мечом прошла по известном миру от Японского до Адриатического моря, создав одно из самых грандиозных государств в мировой истории.
Эта империя была создана силой оружия. Но объяснять победы монголов лишь совершенством их армии было бы слишком просто. Да и была ли она так совершенна? Давайте столкнём в противостоянии Запад с Востоком и посмотрим, чья военная машина была более могущественна.

Технологии

Михаил Диунов: Кочевые племена всегда уступали оседлым народам в любой отрасли военной технологии. От ковки металла, изготовления доспехов и оружия до создания боевых и осадных машин. Какими бы ни были привлекательными рассказы про восточных мудрецов и древние традиции, передаваемые тысячелетиями от учителя к ученику, кочевник никогда не становился великим изобретателем и не создавал сложную технологию производства.
Кочевые народы и их мышление удивительно практичны. Поэтому любое ремесло в такой цивилизации всегда упрощено до минимально допустимого уровня. Если можно чего-то не делать, то это не будет делаться никогда. Прежде всего потому, что в условиях кочевой жизни любой ремесленник на фоне оседлого — не более чем любитель. Археологические находки подтверждают этот факт. Восточное оружие и доспехи достигают высокого уровня лишь в оседлых культурах, в то время как кочевники довольствуются самым малым.


Евгений Норин (научный редактор): Проблема в том, что к моменту, когда разговор о противостоянии Запада и Востока стал актуальным, монголы уже давно опирались не только на собственное производство. Не надо думать, что на Русь и государства Запада они так и пришли в том, что несли на себе с голубого Керулена.
К этому моменту крупные, давно и прочно оседлые страны — вроде Хорезма — были их глубоким тылом. Производство доспехов и вооружения налаживали в областях, где ремесленное производство уже было отлично развито. Так что сравнивать с Западом имеет смысл не монголов как таковых, а монголов и завоёванные ими страны. Сияющие латы они, конечно, изготовить не могли. Но в XIII веке их не могли сделать и на Западе.

Михаил Диунов: Разумеется! Монголы поставили себе на службу производство покорённых стран. В источниках есть свидетельства, как они взимали дань с оседлых народов оружием и доспехами. Об этом я ещё упомяну.

Доспехи

Михаил Диунов: В то время как в Европе от Руси до Англии развивалась и совершенствовалась тяжёлая конница, большая часть монгольских воинов носила самое примитивное защитное снаряжение — толстый войлочный халат. Конечно, он мог спасти от стрелы на излёте или смягчить удар мечом, но в Европе даже простые пехотинцы предпочитали защищаться чем-то понадёжнее.
Папский дипломат Плано Карпини, посетивший в 1246 году Сарай и Каракорум, подробно описал вооружение и доспехи монголов. Доспехи, имевшиеся в основном у богачей, сделаны из обработанной толстой кожи, которая становилась достаточно прочной, чтобы держать удар.
Среди археологических находок обнаружены и металлические доспехи, но их найдено очень мало.
Восточный тип защитного вооружения той эпохи — связанные ремешками пластины — уступают европейскому: сочетанию кольчуги с пластинчатой бронёй, а также металлическими наручами и поножами. Известный исследователь восточного вооружения М. Горелик прямо пишет об архаичности монгольского доспеха XIII–XIV веков.


Евгений Норин (научный редактор): Вообще-то Карпини описывает и металлические ламеллярные доспехи. Ламелляры вовсю использовались, например, на Руси. «Хуяги» и «хатангу дегели» монголов — это, конечно, не кирасы, но вполне полноценная защита по меркам времени. Проблем с кольчугами — самым ходовым типом доспеха на Западе — монголы тоже иметь не могли — технология-то довольно простая, а стран, где кольчужная защита была в ходу, монголы уже покорили множество. Если они в XIII веке не так часто кольчугами пользовались, то уж точно не потому, что взять было негде или делать их не умели.

Михаил Диунов: Занудно отмечу, что Карпини описывает именно кожаные доспехи как характерную особенность монголов. Да, в них, по его описаниям, могли встречаться металлические элементы, но не более. И если мы обратимся к археологическим находкам раннего монгольского периода, которые отлично описаны Гореликом, то обнаружим, что таких доспехов буквально единицы — и все они ламеллярного типа. Так что (и это уже отмечалось мною) или монголы были вообще мало одоспешены, или же преобладала кожаная броня, которая имеет немного шансов сохраниться в погребениях.


Оружие

Михаил Диунов: Чем монголам стоило гордиться, так это композитными луками. Они отличались высоким качеством и позволяли придать стреле достаточную энергию, чтобы представлять угрозу доспешному воину.
Впрочем, такие луки были характерны для всего Востока и не являлись исключительно монгольским достоянием.
Однако даже тут сказалась технологическая отсталость кочевников. В раскопах XIII и даже XIV века археологи находят не только железные наконечники стрел, но и костяные. Разумеется, они были дешевле, и сделать стрелы с ними было куда проще. Но стрела с костяным наконечником может представлять угрозу лишь для противника вовсе без доспеха или с лёгким защитным вооружением.
Что касается оружия ближнего боя, то оно мало отличалось от вооружения других армий восточных государств. Монголы использовали копья — в том числе длинные, применяемые для таранного удара, — мечи, сабли, булавы, топоры. Впрочем, и тут кочевников подвела зависимость от оседлых народов. Самое лучшее оружие они были вынуждены сначала покупать у своих соседей, а затем забирать во время военных грабежей или в качестве дани у покорённых государств.


Евгений Норин (научный редактор): Стрела с костяным наконечником, конечно, не могла пробить щит, но так она, скорее всего, не для того и изготавливалась. Монголы при помощи луков ещё и охотились. А для охоты костяная стрела — довольно практичная штука.
Как отметили китайские авторы XIII века, «они (монголы) питаются мясом, а не хлебом. Они добывают на охоте зайцев, оленей, кабанов, сурков, диких баранов…». Заяц и даже баран бронёй обычно не прикрыт. Вот для них, вероятно, и предназначались стрелы с костяными наконечниками. Что касается боевых стрел, источники в один голос уверяют как раз, что у них были очень недурные бронебойные качества. Буквально: «не было такого панциря, щита или шлема, который не был бы пробит».

Михаил Дуинов: Указанная цитата принадлежит Фоме Сплитскому, католическому хронисту из Далмации. Его хроника считается изобилующей неточностями. Да и оценки монгольского нашествия в его текстах кажутся не более чем образцом тогдашней церковной пропаганды, призывавшей всех верных католиков забыть про старые обиды и вместе сражаться с угрозой с Востока.
В качестве интересной информации к размышлению сошлюсь на материалы раскопок исторического центра Ярославля, разорённого монголами. С 2004 по 2011 годы Институт археологии РАН проводил масштабное исследование исторической части города. Было найдено около 250 тел убитых при взятии города. Часть из них принадлежала дружинникам. Так вот, ранения, нанесённые стрелами, получили исключительно мирные жители, лишённые доспехов. Воины погибали от ударов мечом или копьём.


Осадная техника

Михаил Диунов: В исторической литературе можно встретить множество разговоров о великолепной осадной технике, применяемой монголами при взятии городов как в Китае, так и на Руси. Ни одна книга не обойдётся без рассказа об инженерах из Китая — где кочевники заимствовали технологии, — строивших требушеты, тараны и осадные башни.
Но и тут мы сталкиваемся с фактом, свидетельствующим совсем не в пользу монголов. Да, китайские технологии были достаточны для войны на Востоке. Но они уступали тому, что в этот момент было известно на Западе.
Вот типичный пример. В то время как монголы применяли тяговые требушеты, в Европе уже использовались гораздо более совершенные требушеты с противовесом. Они были значительно удобнее и придавали снаряду бо́льшую силу — то есть быстрее разрушали стены крепостей. Монголы же обзавелись такими машинами лишь в 1272 году, и то с помощью исламских военных специалистов.


Евгений Норин (научный редактор): А вот это вопрос спорный. Гуру Храпачевский «со значительной степенью вероятности» предполагает, что всё-таки в 1220-е годы монголы уже имели камнемёты противовесного типа. Ссылается он при этом, в частности, на ан-Насави, описывавшего войну в Хорезме. Интересно, кстати, что с некой вероятностью как раз из мусульманского мира такой тип камнемёта пришёл в Китай.
С китайскими инженерами тоже не всё понятно. Например, известен некий специалист по осадному делу, ходивший на Русь, — тангут Сили Цяньбу. И вообще, у тангутов монголы позаимствовали многое по части осадной техники. Но тангуты на тот момент были всё-таки не совсем китайцы.
Кроме того, монголы использовали некоторые, с позволения сказать, тактические новации, которые в Европе не применялись. Вроде пресловутого «хашара» — людей, согнанных из окрестностей осаждённого города, гнали перед штурмующими в качестве живого щита или прикрывали ими осадное снаряжение.
В общем, неудивительно, что русские деревянно-земляные крепости монголы брали чаще всего влёт. Но они взяли ещё и Краков, и Пешт — большие, хорошо укреплённые европейские города (позднее — ещё и, к примеру, Сандомир). Правда, осечки в Европе уже начались. Например, о Секешфехервар монголы обломали зубы, но особого упорства в европейском походе они не проявляли и после первых неудач чаще всего просто срывались разорять окрестности. В общем, даже штурм полноценных каменных укреплений оказывался для них скорее технической задачей, решаемой при достаточных усилиях.


Михаил Диунов: Что касается выводов Храпчевского, он сначала пишет, опираясь на данные источников: «Но известно точно, что в период Юаньской империи в Китае, точнее в 1260-х — 1270-х гг., монголами уже широко использовались так называемые „хуйхуйпао“ — орудия с противовесами». А затем делает заключение уже без ссылки на источники: «Важно понять, когда именно они появились у монголов: были ли они уже в 1211–1214 гг., т. е. во время первой кампании войны против чжурчжэней, или во второй кампании против них — после 1215 г. Второе представляется более вероятным». Поэтому, откуда появляется дата 1215 года — неясно. Зато применение таких орудий в 1272 году хорошо описано и поэтому лучше остановиться на более документированной дате.

Организация армии

Михаил Диунов: Монгольская армия имела простую, но логичную и удобную организацию. Воины объединялись в десятки, затем в сотни и тысячи. Несколько тысяч составляли тумен, который считался полноценной боевой единицей и мог вести независимые военные действия.
Чингисхан использовал меритократическую систему, когда любой незнатный воин благодаря храбрости и военным умениям мог возвыситься до самых вершин военного руководства. (Однако всё-таки почти все высшие начальники представляли монгольскую знать и ближайших родственников самого хана).
В Европе же действовала хорошо знакомая нам феодальная система, основанная на вассальном принципе, когда король или герцог созывал войска подчинённой ему знати. Управлять такой армией было сложнее: порой становилось непонятно, кто кому и в какой мере должен подчиняться. Поэтому наиболее боеспособным войском эпохи Средних веков считались армии военно-монашеских орденов, где господствовала жёсткая дисциплина.
Организация монгольского войска более удобна и прогрессивна. Европа доросла до неё лишь несколько столетий спустя.


Тактика

Михаил Диунов: Европейская тяжёлая конница в полной мере использовала достоинства своего вооружения, доспехов и конного состава. В основе тактики лежал мощный удар массой рыцарской конницы, который сминал боевые порядки противника, после чего надо было лишь добить отступающих.
Разгром врага в генеральном сражении означал почти полную потерю армии и утрату боеспособности на долгое время. Примеров тому множество: от Креси до Грюнвальда.
Монгольская манера ведения боя ориентировалась на перестрелку, в ходе которой противника осыпали стрелами быстрые отряды конных лучников. При любой опасности лучники старались уйти от удара. Применялась тактика ложного отступления, когда неприятеля заманивали под удар основных сил. Такие манёвры отлично работали против восточных народов или небольших армий русских или польских княжеств. Но там, где монголы сталкивались с многочисленным стойким неприятелем, тактика давала сбои.


В 1260 году монголы под Айн-Джалуте столкнулись с армией мамлюков. Мамлюки выдержали обстрел и удар монгольских всадников, после чего перегруппировались и пошли в атаку. Монгольское войско было разгромлено наголову.
Богатые европейские государства с многочисленными армиями вроде Священной Римской империи и Французского королевства могли выставить достаточно рыцарей, чтобы устоять под ударом войска Чингисхана. Дальнейшая атака латных всадников Европы нанесла бы кочевникам сокрушительный удар.
Тактика монголов хороша, но она совершенно неэффективна против достаточно сильной армии западного образца.

Евгений Норин (научный редактор): Да как сказать. При Легнице с монголами сражалось войско герцога Силезии, на реке Шайо — короля Венгрии. Силезия — это уже точно «настоящая» Европа. Во главе с настоящим герцогом Генрихом. И непохоже, чтобы монголы имели численное преимущество. Тем не менее, результат получился… э-э-э… такой же, как у всех. Армию Генриха разгромили вдрызг, Генриху отрубили голову.
Рассматривая предположения о способности европейских армий разгромить монголов в генеральном сражении, трудно отделаться от мысли, что это сплошное «мы бы им дали, кабы они нас догнали». В двух генеральных сражениях в Европе — при Легнице и на Шайо — монголы одержали две победы. Увы. Да, конечно, кочевники не были суперменами, и тактические поражения им иногда наносили. Мамелюки были одними из лучших воинов своего времени, а монголов и хорезмшах Джалал ад-Дин как-то раз разбил в полевом сражении, только толку-то в том — завоевание Хорезма всё равно осталось образцовым походом монголов. Может, конечно, гипотетические французы их бы расколотили. А может, получился бы приквел к Креси — уж стрелять из луков монголы умели не хуже англичан. И наказывать за самоуверенность тех, кто их недооценивал, — умели и любили.


Михаил Дуинов: Тут включается «магия слова». Что до Силезии — так это не совсем «настоящая Европа». Силезия — одно из польских княжеств во главе с правителем из Пястов. Так что несмотря на присутствие в числе сражающихся маленького отряда западноевропейских рыцарей, это было войско, примерно соответствующее тому, что выводили против монголов русские князья. К тому же довольно небольшое числом.
А битва при Шайо — что-то вроде Канн. Войско, меньшее числом, разбивает большее, которое проигрывает из-за плохого командования и самоуверенности. Это отдельный случай. Мы же не будем делать допущение, что противники монголов всегда будут ошибаться, а сами монголы всегда окажутся исключительно прозорливыми?

Почему они побеждали?

Михаил Диунов: Что мы видим? Европейская военная организация превосходит монгольскую. Увы, но мы так и не увидели больших сражений кочевников против по-настоящему опасных для них противников. Достигнув передовыми отрядами берегов Адриатики, монгольская орда повернула вспять и более никогда не беспокоила Западную Европу.
Но почему же монголы побеждали? Как они смогли создать державу невероятного размера? Ответ на этот вопрос скрывается в самом главном преимуществе армии Чингисхана.
Это её многочисленность.
Рашид ад-Дин — современник монгольских завоеваний, оставивший, пожалуй, наиболее точные сведения об армии Чингисхана, писал: «…удалось выяснить за достоверное на основании исследования … (численность монгольского войска) сто двадцать девять тысяч человек». Эта цифра гораздо более реалистична, чем данные летописей, сообщающие, что только в поход на Русь отправилась полумиллионная армия. Но даже 129 тысяч воинов — огромная цифра для XIII века.
Кроме того, любой кочевой народ, в отличие от оседлого, всегда остаётся народом воинов. В то время как у земледельцев человек с оружием — это особое воинское сословие, всякий взрослый мужчина-кочевник в любой момент готов отложить пастушеский кнут и взяться за лук со стрелами. Поэтому если у оседлых народов Средневековья мобилизационный потенциал находится в пределах 1% подданных короля, то у кочевников в строй легко может встать до четверти населения, а то и больше. Причём — и это очень важно — кочевые народы могли отправиться на войну с удивительной быстротой.
Однако там, где одной численности было недостаточно, монгольская военная машина начинала буксовать.


Евгений Норин (научный редактор): Не соглашусь. Те же 129 тысяч воинов, они же не в одном месте были. Они на всем «фронте» — от Китая и Кореи до Ближнего Востока и Руси. Причём бо́льшая часть этих сил осталась как раз глубоко в Азии. Другое дело, что для тогдашнего русского государства те силы, которые монголы реально привели (даже если это тысяч 20-40 сабель), это уже был заведомый оверкилл. Но если речь о конкретных сражениях, надо, пожалуй, с осторожностью говорить о подавляющем численном преимуществе монголов. Тот же Рашид ад-Дин утверждал, что перед Шайо численное преимущество имели как раз венгры.
У этой проблемы есть ещё одно измерение — большая армия ест много. А большая конная армия, что было в случае монголов, — это подвижный кадавр, неудовлетворённый желудочно. Поэтому гуляющие по литературе астрономические цифры численности монголов упираются в вопрос: «А что они ели в походах?» К тому же, сколько точно народу пошло на Русь, достоверно не известно. В любом случае — «природные» монголы там составляли только ядро, вместе с ними и под их командованием шло множество племён и народов. И эта армия не вся атаковала Русь, а действовала на очень широком фронте, аж до Северного Кавказа.
Теперь о тактике. В тех случаях, когда у нас есть данные о том, как именно монголы одерживали свои победы, это обычно не очень похоже на лобовой навал огромной массой. Вспомним реку Сить — тихо уничтожили охранение и взяли русский лагерь внезапной атакой. Шайо — обходной манёвр. Легница — фланговая атака плюс некая мутная история с провокаторами, оравшими «Спасайся!» по-польски. Битва на Инде против войска Хорезма — обходной манёвр. Хмельник — битва, открывшая путь на Краков — ложное отступление с внезапной контратакой. Ну просто-таки сплошь заваливание телами.
Беда в том, что монголы демонстрировали отличные боевые качества и не имея численного преимущества. Дисциплина, хорошая разведка, выучка, тактические хитрости, быстрые осмысленные манёвры на театре боевых действий — вот и победы. Есть ещё один момент: сумасшедшая мобильность монгольских армий на — как сказали бы сейчас — оперативном уровне. Тумены носились с такой скоростью, что немудрено было счесть, будто их невероятные орды.


Михаил Диунов: А что тогда насчёт империи Сун, с которой сражались монголы? Они вынуждены были воевать с этим мощным оседлым государством 44 года и одержали победу в значительной степени из-за внутренних проблем империи.

Евгений Норин (научный редактор): Империя Сун — она огромная сама по себе. И вдобавок, очень густонаселённая. Завоевать Китай быстро — это в принципе была задача нерешаемая. (Северный Китай монголы тоже, кстати, взяли вовсе не с наскока). Они всё-таки не вермахт на танках. К тому же эти милые проделки совершались параллельно с походом в Европу. Средневековое государство, которое одновременно способно воевать на Руси и в Китае, — это уже само по себе просто фантастика.

Михаил Диунов: По итогу нашего крайне интересного спора для меня вывод будет таков: военные успехи монголов можно объяснить уникальным сочетанием факторов, которые «сыграли» именно в конкретный исторический период. Кочевая цивилизация, обладающая возможностью использовать чужие военные технологии и ремесленное производство, оказалась достаточно сильна и многочисленна, чтобы побеждать армии более развитых земледельческих государств.

Впрочем, окончательное принятие решения предоставим читателям...Автор: М.Диунов, Е.Норин
Источник: Warhead