Одна из самых больших загадок современности - это то, что большая часть лесов Евразии очень молодые. Их возраст составляет от четверти до трети жизни. И толковых объяснений этому в общем-то нет!
Разберёмся для начала, сколько в среднем живут деревья (в среднем, то есть, это отнюдь не максимально возможный возраст, а среднестатистический, по мнению официальной науки):

Вяз шершавый до 300
Ель европейская 300-400 (500)
Сосна обыкнов. 300-400 (600)
Липа мелколистн. 300-400 (600)
Бук лесной 400-500
Сосна кедровая сибирская 400-500
Ель колючая 400-600
Лиственница европейская 500
Лиственница сибирская 500 (до 900)
Можевельник обыкновенный 500 (800-1000)
Лжетсуга обыкновенная до 700
Сосна кедровая европейская до 1000
Тисс ягодный 1000 (до 2000-4000)
Дуб черешчатый до 1500

В разных источниках цифры несколько отличаются, но незначительно. Сосна и ель должны в нормальных условиях живут как минимум 300…400 лет. Начинаешь понимать, как всё нелепо, только когда сопоставишь диаметр такого дерева с тем, что мы видим в наших лесах. Ель возрастом 300 лет должна иметь ствол диаметром порядка 2 метров. 500 лет — диаметром 3 м. И где же такие деревья? Средняя толщина деревьев в Евразии 70-80 см. В массе больших деревьев нет.
Есть штучные экземпляры (в Удмуртии – 2 сосны) которые достигают 1,2 м, но их возраст тоже не более 200-250 лет.

А каков возраст самых старых деревьев в мире на 2020 год?

- Сосна Прометей (WPN-114), США — на момент её рубки в 1964 году насчитывало 4 862 года жизни!
- Сосна Мафусаил, США — насчитывает 4 851 год от времени прорастания из семени
- Секвойядендрон CBR26, США — возраст около 3 275 лет
- Фикус священный (Джайя Шри Маха Бодхи), Шри-Ланка — возраст 2 308 лет
- Можжевельник западный, США — возраст 2 209 лет

То есть, деревья в благоприятных условиях вполне могут жить не то что по сотням, а по несколько тысяч лет! Подавляющее большинство самых старых деревьев планеты находится на территории некоторых штатов США и Канады. Почти во всех остальных регионах мира подобных деревьев нет и близко!

Вообще, как живёт лес? Почему в нём растут или умирают деревья?

Оказывается, существует понятие «естественный лес». Это лес, который живёт своей жизнью – его не вырубали. У него есть отличительная черта – низкая сомкнутость крон от 10 до 40%. То есть росли какие-то деревья уже старые и высокие, но часть из них упала поражённая грибком или погибла, проиграв конкуренцию с соседями за воду, почву и свет. Образуются большие прогалы в пологе леса. Туда начинает попадать много света, что очень важно в лесной борьбе за существование, и активно начинает подрастать молодняк. Поэтому, естественный лес состоит из разных поколений, и сомкнутость крон основной показатель этого.
А вот, если лес подвергался сплошной вырубке, то новые деревья долгое время подрастают одновременно, сомкнутость крон высокая — более 40%. Пройдёт несколько столетий, и если лес не трогать, то борьба за место под солнцем сделает своё дело. Он снова станет естественным.
Большинство лесов на карте Евразии с высокой сомкнутостью крон, то есть это не «естественные леса». Вся европейская часть на картах обозначена насыщенным голубым цветом. Это: «Мелколиственные и смешанные леса. Леса с преобладанием берёзы, осины, серой ольхи, часто с примесью хвойных деревьев или с отдельными участками хвойных лесов. Практически все – производные леса, сформировавшиеся на месте коренных лесов в результате рубок, расчисток, лесных пожаров».


На горах и тундровой зоне можно не останавливаться, там редкость крон может быть обусловлена другими причинами. Но наши равнины и среднюю полосу покрывает явно молодой лес. Насколько молодой? Нет в лесу деревьев старше 150 лет. Даже стандартный бур для определения возраста дерева имеет длину 36 см. и рассчитан на возраст дерева 130 лет. Как это объясняет лесная наука? Вот, что они придумали:
«Лесные пожары – явление достаточно обычное для большей части таёжной зоны Европейской России. Более того: лесные пожары в тайге настолько обычны, что некоторые исследователи рассматривают тайгу, как множество гарей разного возраста – точнее, множество лесов, сформировавшихся на этих гарях. Многие исследователи считают, что лесные пожары являются, если не единственным, то, по крайней мере, главным естественным механизмом обновления лесов, смены старых поколений деревьев молодыми…»
Всё это называется «динамика случайных нарушений». Вот где собака зарыта. Лес горел, и горел практически везде. И это, по мнению специалистов, главная причина малого возраста наших лесов. Не грибок, не жучки, не ураганы. Вся наша тайга стоит на гарях, а после пожара остаётся то же самое, что и после сплошной вырубки. Отсюда высокая сомкнутость крон практически по всей лесной зоне. Конечно, есть исключения – действительно нетронутые леса в Приангарье, на Валааме и, наверное, ещё где-нибудь на просторах нашей необъятной Родины. Там действительно сказочно большие деревья в своей массе. И хотя это маленькие островки в безбрежном море тайги, они доказывают, что лес может быть и таким!
Что же настолько обычного в лесных пожарах, что они за последние 150…200 лет перепалили весь лесной массив более чем в 700 млн. гектаров? Причём, по мнению учёных, в некоем шахматном порядке соблюдая очерёдность, и непременно в разное время?
Сначала надо понять масштабы этих событий в пространстве и времени. То, что основной возраст наших старых деревьев в основной массе лесов составляет не более 150 лет, говорит о том, что масштабные гари, так омолодившие наши леса, произошли за период не более 150 лет. То есть, за один только 19 век. Для этого нужно было сжигать ежегодно 7 млн. гектаров леса.
Даже в результате масштабных лесных поджогов летом 2010 года, которые все специалисты назвали катастрофичными по объёмам, сгорело лишь 2 млн. гектаров. Выходит, ничего «настолько уж обычного» в этом нет. Последним оправданием такому горелому прошлому наших лесов могла бы стать традиция подсечно-огневого земледелия. Но как в этом случае объяснить состояние леса в местах, где традиционно земледелие не было развито? В частности, в Пермском крае? Тем более, что этот метод земледелия предполагает трудоёмкое культурное использование ограниченных участков леса, а вовсе не безудержные поджоги больших массивов в жаркую летнюю пору, да с ветерком.
Перебрав все возможные варианты, можно с уверенностью сказать, что научное понятие «динамики случайных нарушений» ничем в реальной жизни не обосновано, и является мифом, предназначенным для маскировки неадекватного состояния нынешних лесов Евразии, а значит и событий, приведших к этому. Нам придётся признать, что наши леса либо усиленно (сверх всякой нормы) и постоянно горели весь 19 век (что само по себе ничем не объяснимо и нигде не зафиксировано), либо сгорели единовременно в результате некого катастрофического происшествия, отчего яростно открещивается научный мир, не имея никаких аргументов, кроме того, что в официальной истории ничего подобного не записано.
Ко всему этому можно добавить, что сказочно большие деревья в старых естественных лесах явно были. Уже говорилось о заповедных сохранившихся участках тайги. Стоит привести пример и в части лиственных лесов. В Нижегородской области и в Чувашии очень благоприятный климат для лиственных пород деревьев. Там произрастает огромное количество дубов. Но вы, опять же, не найдёте старых экземпляров. Те же 150 лет, старше нет. Более старые единичные экземпляры все наперечёт.
Крупнейшим дубом в России считается экземпляр, растущий в Липецкой области. По условным оценкам ему 430 лет.
Крупнейший дуб в Белоруссии расположен в Беловежской пуще, его диаметр около 2 м, а возраст порядка 800 лет. Но он такой один-единственный!
Особая тема морёный дуб. Это тот, который извлекают в основном со дна рек. В Чувашии именно со дна рек вытягивали со дна огромные экземпляры до 1,5 м в диаметре. И таких было много. Это говорит о составе прежнего дубового леса, остатки которого лежат сейчас на дне. Значит, ничего не мешает и нынешним дубам вырасти до таких размеров. Что, разве раньше «динамика случайных нарушений» в виде гроз и молний работала как-то по-особенному? Нет, всё было так же. Вот и получается, что нынешний лес ещё просто не достиг зрелости.
Наши леса гораздо моложе естественного срока жизни самих деревьев. Об этом свидетельствует официальная карта лесов России и наши глаза. Возраст леса порядка 150 лет (самые старые деревья насчитывают 180-190 лет), хотя сосна и ель в нормальных условиях растут до 400 лет, и достигают 2 метровой толщины. Существуют и отдельные участки леса из подобных по возрасту деревьев.
По свидетельствам специалистов, все наши леса стоят на гарях. Именно пожары, по их мнению, не дают шансов деревьям дожить до естественного возраста. Специалисты даже не допускают мысли о единовременном уничтожении огромных пространств леса, считая, что такое событие не могло бы остаться незамеченным. Для того, чтобы оправдать это пепелище, официальная наука приняла теорию «динамики случайных нарушений». Эта теория предлагает считать обычным явлением лесные пожары, уничтожающие (по какому-то непонятному графику) по 7 млн. гектар леса в год, хотя в 2010 году даже 2 млн. гектар, уничтоженного в результате умышленных поджогов леса, были названы катастрофой.
Требуется выбрать: или наши глаза снова нас обманывают, или некие грандиозные события 19 века с особой наглостью не нашли своего отражения в официальной версии нашего прошлого. В самом деле, неужели же по мнению специалистов пожары всегда избирательно уничтожают именно деревья возрастом старше 200 лет?
Для примера того, насколько несостоятельны подобные утверждения, можно вспомнить место падения Тунгусского метеорита в 1908 году. На фото отчётливо видно, что поваленный лес в районе падения метеорита совсем молодой, моложе 100 лет, деревья совсем тонкие и невысокие!
Стоит для сравнения обратиться к состоянию лесов в Северной Америке. Там тоже молодого леса очень много, но сохранились там и чрезвычайно старые экземпляры. Фактически, все самые большие и самые старые деревья планеты располагаются именно в Северной Америке! И это при том, что значительная часть лесных исполинов была уничтожена американцами в ходе активных лесозаготовок конц 19-начала 20 века, что подтверждается архивными данными.
Перечислим ещё некоторые очень старые современные деревья. Есть кипарис Сенатор возрастом примерно 3 500 лет во Флориде, самая старая секвойя тоже растёт в Калифорнии, называется Президент, её возраст порядка 3200 лет. Самое большое дерево в мире — тоже секвойя, и тоже из Калифорнии, возраст около 2500 лет, называется Генерал Шерман. В Чили растёт безымянная фицроя возрастом 3600 лет. В Великобритании есть ягодный тисс возрастом примерно 4000 лет. Самой старой оливе на острове Крит тоже около 4000 лет. И вообще среди деревьев старше 1000 лет встречаются и дубы, и каштаны, и туи, и можжевельники, и лиственницы, что означает, что при благоприятных условиях ничто не мешает всем этим видам расти гораздо больше считающегося наукой положенного срока!
Всё это лишь подтверждает тот факт, что леса в Евразии ещё просто НЕ УСПЕЛИ вырасти до столь преклонного возраста. А вот какая грандиозная катастрофа произошла в 18-19м веке, в результате чего оказались уничтожены леса на невообразимой территории, предстоит ещё разобраться.