Маркс определял государство как аппарат насилия в руках господствующего класса. Неудивительно, что, едва появившись, древнейшие государства обзавелись таким инструментом насилия, как казни. Но поскольку процесс умерщвления человека обычно вызывает в убийце ощущение душевного дискомфорта, профессия палача появилась сравнительно поздно.
В Античности, когда речь шла о расправе над пленными, осуществляли её, как правило, воины-победители. Политических и уголовных преступников казнили должностные лица из числа тех, на кого возлагалось наблюдение за порядком...

Есть такая работа - убивать людей

Упоминание о первых профессиональных палачах, состоящих на государственном жаловании, встречается в своде законов немецкого города Аугсбурга, датируемом 1276 годом. В средневековой Европе нанятые властями исполнители казней, помимо жалованья, могли получать казённое жильё, а также право забирать вещи казнённого, надетые на него ниже пояса.
Дополнительные доходы обеспечивались средневековыми суевериями и характерной для палачей репутацией колдунов-чернокнижников.
Аптекари, знахари и алхимики охотно приобретали у них «сувениры» в виде якобы приносящей удачу верёвки висельника или человеческой кисти (так называемой «руки славы»). Жир казнённых использовался как ингредиент для приготовления мазей, эликсиров и настоек.
Нередко палачи промышляли экзорцизмом. Ведь, по мнению «компетентных специалистов» в области демонологии, самым эффективным способом изгнания бесов из человеческого тела было причинение ему физических мучений.
Имели место случаи, когда осуждённый на пытки и телесные наказания давал своему мучителю взятку, чтобы смягчить причиняемую боль или избегнуть серьёзных увечий. Приговорённые же к смерти, напротив, расставались с уже не нужными им деньгами или драгоценностями ради быстрой и безболезненной смерти.
За дополнительную плату на палачей возлагались обязанности, связанные с надзором за борделями, игорными домами и иными злачными заведениями. Иногда экзекуторы подряжались выполнять функции золотарей, вычищая общественные отхожие места, убирали нечистоты с улиц и прогоняли за стены города прокажённых, взимали арендную плату с торговцев на городских рынках — иными словами, не гнушались любой самой не престижной работы.
Занимаясь расчленением человеческих тел, многие палачи неплохо разбирались в анатомии. К их медицинским услугам прибегали даже представители знати. Известно, что в юности будущая императрица Екатерина II, страдавшая сильными болями в позвоночнике, проходила курс лечения у данцигского палача.
Тем не менее дурная слава затмевала все благие деяния мастеров эшафота.

«Дядя Анри» спал спокойно

Даже на законодательном уровне палачи подвергались дискриминации. Страсбургский регламент 1500 года запрещал им жить в пределах городской черты, а также трапезничать в кабаках и питейных заведениях за одним столом с «честным людом».
На городских рынках палачу не дозволялось прикасаться руками к разложенному товару, а прикоснувшись, он обязан был приобрести его. На улице благопристойные граждане шарахались в сторону: ведь, согласно примете, тот, кто случайно коснулся рукой душегуба, неминуемо закончит жизнь на эшафоте.
Даже причащался палач отдельно — беря просфору рукой, облаченной в перчатку. Вино ему тоже наливали особым способом — не правой, а левой рукой по направлению к большому пальцу.
В то же время внешне палачи мало напоминали отверженных и гонимых членов общества. На публике они не появлялись в окровавленном фартуке и красном капюшоне на голове, полностью закрывающем лицо. Обычно их гардероб состоял из опрятной и броской одежды. В Испании экзекуторы носили белый казакин, отороченный красной каймой, и фетровую широкополую шляпу. Во Франции — нарядный камзол, белые чулки и туфли по моде.
Жалованье могло быть очень высоким. Например, нюрнбергский палач Франц Шмидт (1578-1617) получал 50 флоринов в год — немалая сумма, в несколько раз превышавшая зарплату школьного учителя или пастора приходской церкви. Подрабатывая ещё и в Бамберге, Шмидт казнил 361 человека. Обстоятельства каждой экзекуции он фиксировал в тетради, сопровождая эту хронику колкими, порой циничными комментариями.
Во Франции после революции 1789 года палачей наделили равными со всеми гражданами правами. Любое публичное торжество не обходилось без их участия, а сами они теперь уважительно именовались «народными мстителями».
Среди тех, кто почувствовал на себе новые веяния, был Шарль Анри Сансон (1739-1806) — представитель знаменитой династии палачей, начинавший свою карьеру ещё при «старом режиме».
Одна из первых совершенных при его участии казней (28 марта 1757 года) запомнилась парижанам тем, что лошади никак не могли разорвать тело Робера Дамьена, осуждённого за покушение на Людовика XV. Позже накладок у Сансона не было, поскольку от использования лошадей отказались, а головы и конечности «дядя Анри» аккуратно отсекал с одного маха. По отзывам современников, он был «чрезвычайно добрый, кроткий, привлекательный человек», щедро раздававший беднякам милостыню.
Правда, когда он перешагнул 50-летний рубеж, из-за революционных потрясений объём выполняемой работы резко увеличился. Но тут как раз подоспела знаменитая «машина для казней», названая в честь своего изобретателя гильотиной. Прежней силы и точности от палачей уже не требовалось; скорее аккуратность и знание механизма рабочего инструмента. В общем, за последние несколько лет своей трудовой деятельности Сансон аккуратно отправил на тот свет всех самых выдающихся деятелей Французской революции — короля Людовика XVI, королеву Марию-Антуанетту, убийцу Марата Шарлотту Корде, Демулена, Дантона, Робеспьера. Всех не перечислишь.
Когда, уже находясь на пенсии, Сансон был представлен Наполеону, тот спросил, может ли он спать спокойно, казнив почти 3 тысячи человек. «Дядя Анри» удивился: «Если короли, диктаторы и императоры спят спокойно, почему же не должен спокойно спать палач?».

«Кат» в сапогах

На Руси, где палачей именовали «катами», имелись свои, правда, не принципиальные отличия от Европы.
Согласно наказу 1681 года набирались на эту работу так называемые «охотники» (добровольцы) из вольных и посадских людей. По штатному расписанию 1742 года в губернском городе предусматривалось по два «ката», в уездном — один.
Вольнонаёмных «охотников» постоянно не хватало, и в 1833 году Государственный совет предписал при дефиците кадров назначать палачами осуждённых уголовников, снимая с них ранее назначенные телесные наказания. Жалование таким «катам» не полагалось, но выплачивались «кормовые деньги» в двойном размере по сравнению с другими осуждёнными.
Обучение «новобранцев» проводилось на деревянном макете лошади. Из бересты вырезалось схематическое изображение человеческого торса, которое затем размещали на макете. Будущий «кат» охаживал вырезанный силуэт различными орудиями пыток (плеть, кошки, батоги, клейма, розги) до тех пор, пока удары ни становились уверенными и точными.
В августе 1906 года был принят закон о военно-полевых судах, упростивший практику вынесения смертных приговоров в отношении террористов, схваченных на месте преступления. При этом из-за большого количества смертных приговоров виселица во многих случаях заменялась расстрелом.
В советское время именно расстрел и стал высшей «мерой социальной защиты».Автор: В.Фирсов
Источник: "Загадки истории" №7, 2021 г.