В Европе вплоть до середины 17 века охота была не только формой развлечения, но ещё и крайне опасным спортом...
Поклонники «Игры престолов», несомненно, помнят, сцену гибели короля Роберта Баратеона. Правитель Семи Королевств гордо топает по лесам с копьем и флягой вина. В этой компании он встречает смерть от клыков дикого кабана. Так мог бы охотиться какой-нибудь заштатный феодал, но никак не король. Королевская охота в Англии и Франции довольно быстро стала самым настоящим ритуалом. Монарх просто не мог позволить себе бродить в одиночку по лесам, в поисках дичи. На охоту король, обычно, выезжал вместе со всем двором, а само мероприятие становилось не столько увеселительной прогулкой, сколько политическим событием. Людовик XI, человек, поднявший Францию с колен после Столетней войны, охоту не любил. Он предпочитал сидеть в мрачном замке Плесси-де-Тур и вершить судьбы страны. Людовик был помешан на вопросах безопасности, всюду видел заговоры и мог отдать приказ об аресте, основываясь исключительно на собственных страхах. Тем не менее, этот король вынужден был выезжать на охоту, чтобы развлечь двор, а заодно последить за теми, кто мог попасть под подозрение. Впрочем, обо всем по порядку.

Лесное право

Почти сразу после нормандского завоевания Англии, в этой стране появилось совершенно новое для ее жителей понятие. Речь о Королевском лесе. Это целый свод сложных правил, согласно которому, громадные территории передавались в личную собственность монарха под проведение охоты. Королевский лес включал в себя не только лесные массивы, но также поля, луга, реки, болота, пустоши. Словом, любые территории, где могла появиться дичь.


Порой в Англии случалось такое, что в зону Королевского леса включались деревни и небольшие города. Для местного населения это означало катастрофу. Как правило, их принудительно выселяли из домов. Закон четко устанавливал за королем право на охоту на оленей, ланей, косуль и кабанов. Эти животные находились под защитой монарха. Защита, в данном случае, означает исключительное право короля на их убийство. Простолюдин или даже феодал, убивший оленя в заповедном лесу, вполне мог заплатить за это головой. Убийство дичи, в этом случае, означало, фактически, хищение августейшего имущества.
Наказание за несанкционированную охоту в королевском лесу, порой, оказывалось строже наказания за покушение на человеческую жизнь. Тут действовала особая процедура. Если в Королевском лесу обнаружена туша оленя, то жители четырех соседних деревень обязаны были провести расследование, найти виновного и взять его под стражу до ближайшей сессии королевского суда. Если виновный не был найден, то вина ложилась на жителей, которым приходилось выплачивать огромные штрафы. Нет ничего удивительного в том, что под суд часто отдавали людей совершенно невиновных в браконьерстве. Впрочем, феодалы тоже любили охотиться, а потому королям пришлось пойти на уступки. Некоторые из них даже были прописаны в Великой хартии вольностей. В конце концов, баронам было дозволено без специального разрешения охотиться на лис, куниц, кроликов, фазанов, куропаток и зайцев.


Королевский лес требовал специальной инфраструктуры. Охота могла длиться неделю, следовательно, монарху нужно временное жилье. Так, в Англии один за другим стали появляться охотничьи домики. Только не нужно думать, что это утлые хижины. Домик, зачастую, имели вид двухэтажных особняков с удобными покоями. Кроме того, тут обычно обустраивали специальное помещение для королевских советников, чтобы его величество мог управлять страной не отрываясь от любимой забавы.
Уже в XI-м веке в Англии была учреждена специальная должность — хранитель королевского леса, он же главный лесничий. Это не угрюмый лесник, который бродит по чащам, расставляя силки и обрубая подлесок. Это видный аристократ, знаток охоты, в подчинении которого могло находиться до тысячи человек. Он следил за Королевским лесом, карал браконьеров и присматривал за животными. В дни охоты на его плечи ложилась вся черновая работа. Хранитель леса обязан был выставить дичь. Его люди отбирали оленя или кабана (в зависимости от королевских требований) и загоняли его в установленную зону. В конце концов, двор не может носиться по всей Англии в погоне за ланью. Впрочем, диким животным людские законы не писаны. Оленю и кабану все равно, кто на него нападает, голодный разбойник или король, а потому полную безопасность монарху не могли гарантировать даже самые умелые ловчие.

Несчастливый лес

Во Франции человек, занимавший должность, аналогичную английскому Хранителю леса, назывался Королевским ловчим. Хотя, не совсем аналогичную. Ловчий заведовал именно охотой. Он не заботился о сохранности леса, а только выискивал дичь, загонял ее и следил за тем, чтобы жертва не покинула огражденную зону.
Вопросы безопасности стояли все так же остро. Огнестрельное оружие на охоте почти не применяли даже после его появления. На зверя ходили с копьем, кинжалом, рогатиной, крайне редко, с аркебузой. Поединок короля с рогатиной и кабана с клыками — это бой почти равных соперников. В романе Дюма-отца «Королева Марго» довольно правдоподобно описана сцена охоты Карла IX, который чуть не погиб в схватке с диким кабаном. Карл IX, в самом деле, был заядлым охотником. Кажется, убийство животных было единственным занятием, которое по-настоящему увлекало его. Карл даже составил несколько пособий по псовой охоте. Трижды он оказывался на волосок от гибели. Один раз, почти как у Дюма, дикий кабан пропорол правителю Франции ногу. В Англии же, задолго до Карла IX, который жил в середине XVI-го века, охота погубила двух сыновей Вильгельма Завоевателя. Что любопытно, оба погибли в одном и том же лесу, правда, с разницей в 25 лет. Нехорошим местом стал Нью-Форест, собственно, первое место на карте Англии, выделено под королевские охотничьи угодья.


Ричард Нормандский — второй сын Вильгельма — погиб здесь в 1075-м году. Молодой принц пал, судя по всему, в неравной схватке с вепрем. В 1100 году в том же злополучном Нью-Форесте нашел свою смерть третий сын Завоевателя Вильгельм II Руфус, занимавший в то время английский престол. Его гибель полна необъяснимых загадок. Официально считается, что виной всему стал несчастный случай. Сопровождавший король рыцарь Уолтер Тиррелл, целясь в оленя, угодил стрелой в короля. Необъяснимыми остаются две вещи: почему Тиррелл случайно попал в короля целых два раза? И почему брат Вильгельма Генрих I увез двор из леса, даже не начав поисков своего августейшего родственника. Спустя еще десять лет в том же Нью-Форесте погиб один из внучатых племянников Завоевателя, который напоролся на рог убитого им оленя. Гибель Вильгельма II на охоте повлекла серьезные политические последствия. В Англии вспыхнула гражданская война между его братьями. Это единственный случай, когда король пал жертвой охоты, но часто бывало так, что монархи получали на ней увечья. Английский король Эдуард II во время охоты упал с лошади и, видимо, сломал правую руку. Правитель Франции Карл VII, едва не расстался с жизнью, когда олень вспорол живот его коню. Раненного герцога Бургундии Карла Смелого спасли от смерти верные гончие. А главную угрозу королевской охоте всегда представляли не отдельные ее жертвы, а стаи диких волков. Это была настоящая напасть для Средневековой Европы. Волки безжалостно истребляли дичь в королевских лесах, а иногда питались и охотниками. Уже английский король Генрих I разрешил феодалам охотиться на волков. Позже королевский двор даже назначил небольшую награду, за голову волка. В XII веке был учрежден и целый штат егерей, задачей которых было истребление опасных стай. В результате, к середине XV-го века эти звери исчезли из английских лесов. Еще раньше эта судьба постигла вепрей. Дикий кабан — самый опасный из зверей, обитавших в европейских лесах. Во многом поэтому короли предпочитали охотиться на более безобидных оленей. Исключением были заядлые охотники Эдуард I и его внук Эдуард III. К концу царствования последнего вепрей в Королевском лесу почти не осталось.

Соколиная охота

Ее иногда называли благородной охотой. Дело в том, что это занятие требовало тщательной подготовки и кропотливой работой. При Генрихе III, последнем короле Франции из династии Валуа, королевский сокольничий занимал при дворе столь высокое положение, что считался персоной особо приближенной к монарху. И это при том, что Генрих III охоту не любил. Чего не сказать о его старшем брате Карле IX, о котором мы уже говорили выше, а также о зяте Генрихе IV. Первый Бурбон на французском троне был большим поклонником соколиной охоты. В его правление птиц при дворе стало очень много, а под их нужды был даже расчищен специальный двор. Впрочем, к началу XVII-го века эта забава стала выходить из моды. Соколов, а реже ястребов, разводили для охоты на птиц. Например, на цаплю.


Процесс приучения сокола к руке мог занимать до нескольких лет. Знатоков, несмотря на популярность этого вида охоты, было не так много. Английский король Генрих VIII пригласил ко двору двух сокольничих из Италии, его современник Франциск I выделил из казны деньги на написание специальной книги о разведении охотничьих птиц. Был еще один минус. Отсутствие элемента риска. Сокол, теоретически, мог погибнуть в битве с особо храброй цаплей, а вот охотник, остававшийся на земле, не рисковал ничем. Абсолютная безопасность была, все же, менее привлекательна для королей, нежели погоня за диким зверем, которая вполне могла окончиться смертью охотника. Слишком утомительным мог оказаться и процесс поиска добычи. Сокол, конечно, возвращался к хозяину, а вот его жертв приходилось искать в течение нескольких часов, тщательно прочесывая местность. К началу XVIII-го века искусство соколиной охоты было в Европе почти забыто.