Не так давно официально запрещён и выведен с фармацевтического рынка противокашлевый препарат эреспал. В России его любили и доктора, и пациенты; сумма в 2 миллиарда рублей, потраченная на его приобретение в одном только 2018 году, тому доказательство. Зная, что один пузырёк в 250 миллилитров стоил в среднем 450 рублей, нетрудно подсчитать; в 2018-м эреспал приобрели 4,4 миллиона человек и подвергли себя опасности заработать тахикардию. Этот побочный эффект вскрылся при дополнительном исследовании препарата, на которое французская лаборатория «Сервье» раскошелилась спустя 40 лет после того, как стала продавать эреспал в 32 странах мира. В конце концов, фармацевты не боги - они ошибаются и регулярно отзывают лекарственные препараты с рынка. Только, к сожалению, делают это порой слишком поздно: когда уже ничего не исправить...

О пользе прививок

К прививкам в обществе традиционно относятся с предубеждением. Помнится, ещё Екатерина II, дама просвещённая, пыталась сломить дремучесть российского общества в этом вопросе личным примером: осенью 1768 года она сделала прививку от оспы. В честь этого события даже была отлита памятная медаль, украшенная надписью: «Собою подала пример». И хотя многие аристократы, привившиеся вслед за Екатериной, всего лишь мечтали об «оспинке от императрицы» и боялись отстать от моды, цель в итоге была достигнута: эпидемия оспы в России отступила и само слово «вакцинация» перестало казаться чем-то ужасающим. С течением времени люди по обе стороны океана стали намного спокойнее относиться к прививкам — по крайней мере, от таких угрожающих жизни и здоровью человека заболеваний, как полиомиелит, оспа, корь, столбняк или дифтерия. Последний недуг в своё время называли «болезнью плача матерей» — так много детских жизней он уносил.
Разумеется, врачи искали способ победить дифтерию. В самом конце XIX века учёные смогли выяснить: дифтерит зачастую смертелен для человека, тогда как для лошади он немногим страшнее сильного насморка. И во многих странах ввели следующую практику. Коней специально заражали дифтерией. Их организм начинал бороться с болезнью и производить антитела. Вот из этой «правильной», содержащей антитела лошадиной крови и делали сыворотку, которую вводили пациентам — и те выздоравливали.
В 1898 году ряды лошадей-лекарей Сент-Луиса (штат Миссури, США) пополнил конь по кличке Джим. За 3 года из крови Джима было изготовлено 30 литров сыворотки: он спас неимоверное число жизней. Но в 1901 году лошадь заболела столбняком, и 2 октября её усыпили. Увы, немногим позже в городе от столбняка умерла маленькая девочка, принимавшая противодифтерийную сыворотку «от Джима». Выяснилось, что перед продажей препарат не только не протестировали на предмет возможных бактерий и возбудителей болезней, но ещё и дату забора образцов крови указали неверно. На бутылке стояла дата «24 августа». В ту пору лошадь действительно была бодра, весела и здорова. Однако на деле в пузырьке содержалась сыворотка, сделанная из крови, взятой 30 сентября, когда Джим уже болел. К сожалению, за одной смертью последовали другие: всего из-за сыворотки Джима в Сент-Луисе скончались 13 детей.
Этот печальный инцидент стал главной причиной, по которой в США в 1902 году был принят Закон о контроле биологических препаратов. Он предоставил правительству Америки право лицензировать вакцины, антитоксины и все биологические продукты. Разумеется, с его принятием медицина перешла на более высокий уровень. Только, к сожалению, это не избавило её от других фатальных ошибок…

Чудо-эликсир

В сентябре 1937 года фармацевтическая компания SE Massengill Co выпустила на аптечный рынок США новый антибактериальный препарат — эликсир сульфаниламида. Никто не удосужился протестировать его перед продажей. Во-первых, этого не требовалось законодательно. Во-вторых, всем специалистам фирмы казалось это совершенно излишним. Ведь главное действующее вещество эликсира — сульфаниламид, он же стрептоцид — было всем хорошо известно. Им успешно пользовались для лечения стрептококковой инфекции. И в чем-то он был даже лучше антибиотиков, которые убивали все микроорганизмы без разбору — и полезные, и болезнетворные. Но сульфаниламид был очень горек, к тому же не растворялся в жидкости, которая могла бы хоть как-то замаскировать его отвратительный вкус. Неудивительно, что маленькие дети наотрез отказывались принимать эту гадость. Однако в 1937 году главный химик и фармацевт компании Гарольд Коул Уоткинс обнаружил, что сульфаниламид очень хорошо взаимодействует с диэтиленгликолем — вязкой, сладковатой жидкостью. Он просто соединил два вещества, приправил коктейль малиновым ароматизатором да и представил его на суд коллегам. Те удовлетворились его чудесным вкусом и выпустили на рынок. В первый же день продаж от отравления эликсиром сульфаниламида скончались 100 человек, в основном дети.
Позже химики установили, что диэтиленгликоль ядовит.
Сегодня этот химикат обычно используют в качестве антифриза. Он безвреден лишь в микроскопических дозах, поэтому взрослые фармацевты, разово отведавшие эликсир в лаборатории, и не пострадали. Но детские организмы не смогли противостоять отраве. Препарат с рынка убрали, а уже купленный эликсир, разошедшийся за первые дни продаж почти 3 тысячами литров по всей стране, разыскивали усилиями врачей, аптекарей и даже полицейских. Что до SE Massengill Co, то она отделалась минимальными штрафами. Формально наказывать её было совершенно не за что, ведь фармацевты не нарушили ни одного из действующих на тот момент законов. Потребовался этот «чудо-эликсир», чтобы в США, а потом и в других странах появился закон, обязывающий фармацевтические компании проводить тесты лекарств на токсичность.

Абсолютно безопасен!

Талидомид, успокоительный препарат, обладающий снотворным эффектом, немецкая фармацевтическая компания Chemie Grunenthal в соответствии с новыми требованиями тестировала на животных. На мышах. Чтобы оценить степень возрастающего спокойствия грызунов под действием лекарства, компания сконструировала специальную клетку с датчиками движения. Благодаря этому девайсу немецкие фармацевты сумели доказать снижение мышиной активности и получили лицензию на производство талидомида.
Было у него и ещё одно неоспоримое преимущество: даже многократная передозировка лекарства не приводила подопытных грызунов к летальному исходу. Тогда как большинство других снотворных препаратов середины XX века этим похвастаться никак не могли. Поэтому талидомид объявили абсолютно безопасным и в 1957 году выпустили в продажу: под 37 разными названиями его продавали в 46 странах!
Его охотно покупали в Германии и Англии, Японии и Италии, Испании и Франции. Да вообще — во всём цивилизованном мире. Исключение было сделано только для СССР — по идейным соображениям. А ещё от талидомида упорно открещивались США в лице скромной, но очень упертой дамы-фармацевта Фрэнсис О. Келси, назначенной Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов контролировать лицензирование препарата. Так вот эта самая Фрэнсис костьми легла, чтобы талидомида не было в США: лекарство вовсе не казалось ей безопасным. Несмотря на всестороннее давление, она на протяжении 2 лет, с 1960 по 1961 год, упорно отправляла талидомид на дополнительные клинические испытания и отказывалась лицензировать его. И в 1962 году «некомпетентность и бюрократизм», ставившиеся ей в вину, были вознаграждены: сам Джон Ф. Кеннеди наградил Келси премией за выдающуюся гражданскую службу — за блокирование распространения талидомида в США. Потому что выяснилось страшное: женщины, принимавшие препарат во время беременности, производили на свет детей с врождёнными пороками развития конечностей и другими аномалиями.

Странная эпидемия

Начиная с 1958 года талидомид повсеместно рекламировался как «лучшее и безопасное средство для беременных и кормящих мам»: он устранял тревогу и даже утреннюю тошноту. При этом никаких исследований по влиянию препарата на плод не производили ни сам производитель лекарства, ни распространители. Хотя в ту пору о проницаемости плацентарного барьера уже было известно…
Одно ясно совершенно точно: в Chemie Grunenthal сами не ведали, что творили. Сотрудники компании были убеждены, что они производят действительно хороший, безопасный препарат. Один из них, ещё до того как лекарство выпустили в свободную продажу, давал его своей беременной жене, дабы облегчить муки её интересного положения. В итоге у них родилась дочка без ушей. Но тогда, в декабре 1956 года, никто не связал эту патологию с действием талидомида: в конце концов, малыши с пороками развития рождались во все времена. Но если бы эта безухая девочка была только одна!
На рубеже 1950-1960-х годов во всей Западной Европе количество младенцев с врождёнными уродствами резко возросло. Повсеместно на свет стали появляться дети с дефектами глаз, лишённые ушных раковин, верхних и (или) нижних конечностей либо же с подобием тюленьих ласт вместо ручек и ножек. Масштабы странного недуга, поразившего новорождённых, были таковы, что врачи заговорили об эпидемии! Но чего?

Во всём виновато лекарство!

Это выяснилось в конце 1961 года, когда немецкий профессор В. Ленц выявил связь между возросшим числом врождённых пороков у новорождённых и тем фактом, что их матери принимали талидомид на ранних сроках беременности. Немец взялся бить во все колокола. Поначалу он сообщил о своих подозрениях в фармацевтическую компанию, однако Chemie Grunenthal отринула какую бы то ни было связь «эпидемии» со своим препаратом. Тогда профессор обратился к прессе, и вскоре все газеты Германии опубликовали его открытое письмо, в котором Ленц поделился своими наблюдениями более чем за 150 беременными женщинами, принимавшими талидомид, и их отпрысками. Подтверждения словам Ленца стали поступать и из других стран. Разгорелся страшный скандал.
Под давлением СМИ и немецких властей Chemie Grunenthal неохотно начала отзывать талидомид из аптечной сети. Остальные страны последовали её примеру. Однако торопились не везде: так, в Италии и Японии препарат был доступен и спустя 9 месяцев после того, как страшные побочные эффекты лекарства стали широко известны.
По различным оценкам, из-за талидомида от 8 до 12 тысяч новорождённых родились с физическими уродствами. Из них выжили, не погибнув в раннем возрасте, только 5 тысяч человек. При этом все они остались глубокими инвалидами, нуждающимися в уходе.
Позже выяснилось, что «талидомидовая катастрофа» разразилась из-за свойства препарата подавлять образование кровеносных сосудов. Это и стало причиной уродств у новорождённых.
Был суд, который 18 декабря 1970 года постановил: при действующей системе производства и распространения лекарств «талидомидовая» катастрофа могла произойти с любой фармацевтической компанией. Стало быть, нужно менять систему, а не сваливать вину за трагедию на нескольких человек. Тем не менее Chemie Grunenthal передала 100 миллионов немецких марок в качестве компенсации всем детям, пострадавшим от талидомида: как гражданам ФРГ, так и иностранцам…Автор: Н.Кувшинова
Источник: "Ступени Оракула" №5, 2019 г.