Эта странная история началась в 1816 году, когда будущий - можно сказать, потенциальный - отец королевы Виктории Эдуард Кентский сбежал от долгов из Лондона в Брюссель. А оттуда требовал денег из казны за то, что женится и произведёт на свет потомство!
Требования Эдуарда Кентского, жаждущего денег за «произведение» потомства, и парламент, и простые англичане приняли в штыки. Не из-за долгов герцога Кентского, конечно. В конце концов, на то есть кредиторы, чтобы гоняться за должниками. Но подданные давно ждали наследника престола, а тут потенциальный папаша мало того что не женат, так ещё и в бега пустился. Да и другие принцы-принцессы - его родные братья-сестры - не особо старались по части продолжения рода. Это что же выходит, шептались подданные, никак смена Ганноверской династии грядёт?

Утром - деньги, вечером - дети…

И что самое обидное, у старого короля Георга III (это дедушка будущей королевы Виктории) было 9 сыновей и 6 дочерей. То есть больше, чем у кого бы то ни было за всю историю династии. И все законные — от жены. Ни одного адюльтера за стариком Георгом III не водилось. А вот внучка у него была всего одна — принцесса Шарлотта (от старшего сына Георга IV). Но она умерла в 1817 году, а с ней рухнули и надежды всей Англии. Ведь к тому времени стало ясно, что ни одна из принцесс уже не родит. А принцам тоже было под 40. Кто в морганатическом браке пребывал, а кто просто наслаждался холостяцкой жизнью и плодил бастардов.
И вот тут-то и начинается нечто странное — неподвластное русскому уму. Все принцы требуют себе денег из казны за то, что женятся на какой-нибудь принцессе и произведут на свет законного наследника. 4-й по старшинству сын короля герцог Кентский, к примеру, прямо писал: «Моё содержание в случае женитьбы (если я, конечно, женюсь) ради появления наследников, по моему разумению, должно быть таким же, какое получил после своей женитьбы герцог Йоркский. Речь тогда шла о женитьбе ради продолжения рода, и один лишь этот факт послужил основанием для назначения ему содержания в размере 25 тысяч фунтов стерлингов, не считая всех остальных доходов. Я соглашусь на эти условия несмотря на то, что с 1792 года деньги заметно обесценились. Что касается погашения моих долгов, то я не считаю этот вопрос первостепенным. Даже наоборот — это государство ещё много чего должно мне». С 25 тысячами у герцога не вышло, но он вполне утешился и меньшей суммой, как, впрочем, и его братья.
Торг с парламентом шёл при закрытых дверях. В результате договорились, что каждому из женившихся принцев будут выплачивать по 6 тысяч фунтов ежегодно. В результате началась охота на невест, а далее гонка, кто быстрее родит. В «забеге» приняли участие несколько принцев, в том числе потенциальный отец Виктории — Эдуард Кентский. В конечном счёте, именно он и победил в тех «состязаниях», успев жениться в 1818 году на немецкой принцессе и заиметь дочь, названную Викторией.

Кто быстрей родит?

На момент женитьбы Эдуарду Кентскому шёл 52-й год. Его супругой стала 32-летняя вдова, мать двоих детей, будущая мать Виктории немецкая принцесса Виктория Саксен-Кобург-Заальфельдская. Историки ропщут, мол, мог бы найти и помоложе. Но более взвешенные эксперты объясняют: брать в жены принцессу-девушку — лотерея! Первые роды в те времена часто заканчивались печально и для матери, и для младенца. Не говоря уже о том, что многие браки вообще бывали бесплодны. А тут — проверенная фертильность: двоих детей женщина уже родила, и те здоровы и резвы на радость маме. Теоретически герцог мог примерно так и рассуждать, но сие толком неизвестно. Зато ясно, что романтические чувства (хотя невеста и была хороша собой) его не одолевали. Приятелю он прямо писал: «…Ради выполнения этого долга перед отчизной и семьёй мне пришлось расстаться с моей дорогой подругой, с которой мы были вместе почти двадцать восемь лет, и я не могу передать вам, какая это была для меня жертва». При этом ещё и восклицал: «Надеюсь, мне достанет сил исполнить мой долг!».
Невеста таких восклицаний себе не позволяла, хотя пошла на жертвы едва ли не большие. Те же неподъёмные долги жениха, продолжавшего, как ни в чём ни бывало, транжирить денежки. Притом что сама она лишалась годового дохода как вдова князя Лейнингенского, эквивалентного 5000 фунтов. К тому же характер у Эдуарда был тот ещё — о его жестокости по отношению к солдатам, например, ходили легенды. И ещё — она рисковала стать объектом карикатур, о чём предупреждал братец Леопольд, долго живший в Лондоне: «…Вы даже не представляете себе, что такое жить в Англии, где все предаётся огласке, где главенствует партийный дух. Ни один аристократ или человек из приличного общества не может даже мизинцем шевельнуть без того, чтобы это тут же не стало известно и раскритиковано в газетах». Но она всё равно решилась на брак…
Чтобы права будущих детей на британский трон не оспаривались, «молодые» венчались дважды — на родине супруги в Кобурге 29 мая 1818 года и в Лондоне через две недели. А после опять уплыли в Европу. Это чтобы не платить за проживание — там они поселились в доме покойного первого мужа Виктории.

«Упитанная куропатка»

И вот супруга беременна, а рожать ей следует в Англии, иначе права ребёнка на британский трон будут спорными. Деньги на возвращение четы герцогов Кентских в Лондон собирала партия вигов. Но так долго, что в путь герцогиня отправилась на 7-м месяце! Опасная штука, между прочим, парочка ведь могла доиграться и до преждевременных родов. На этот случай уговорили немку-акушерку Шарлотту Гейндерейх отправиться с ними.
Герцог сам управлял фаэтоном. Скорость 25 миль в день (это порядка 40 километров), остановки в придорожных гостиницах. Самым ценным был плод в чреве герцогини, так что старались её не растрясти в дороге и почаще давать отдых. Встречные, знавшие
В лицо сына короля, удивлялись, видя его с кнутом и в заляпанной грязью одежде на месте кучера, зеваки долго смотрели вслед фаэтону и чесали в затылках… По дороге чета получала вести о конкурентах, ведь в результате охоты английских принцев на немецких принцесс и всей этой гонки с зачатиями наследников герцогиня Кембриджская родила сына, а Кларенская — дочь. Правда, девочка прожила лишь 7 часов, но на сносях была ещё одна герцогиня… Словом, новости будоражили, да тут ещё, как назло, море разбушевалось.
В порту Кале Эдуард нервничал — его ребёнок мог появиться в 30 километрах от Англии! Но, к счастью, через неделю шторм утих.
На корабле герцогиню всё равно укачало, однако обошлось. Главное, оказались на территории Англии.
В Кенсингтонском дворце — этакой «аристократической коммуналке» — родственнички-соперники смотрели друг на друга косо-криво, но языкам воли не давали. Ведь любое слово могло просочиться в прессу. И что тогда? Газеты вмиг разразились бы заголовками вроде «А нужны ли нам монархи?» и выкриками «Даёшь республику!».
Но всё это родители будущей королевы Виктории выдержали, и 24 мая 1819 года, в 4 утра, появилась на свет здоровая и розовенькая, словно «упитанная куропатка», девочка. Её отец Эдуард спешил не зря, он умер через восемь месяцев после её рождения.
Вся эти гонки «кто быстрее сумеет зачать ребёнка за деньги» выглядят теперь весьма комично. Если женщины, дарившие правящим династиям наследников, получали за это материнские капиталы (в России, к примеру, ещё со времён Павла), то об отцовских капиталах никто до англичан и слыхом не слыхивал. Тем не менее вся эта история с оплодотворением, начавшаяся как дурной анекдот, закончилась очень даже впечатляюще. Страна получила лучшую правительницу всех времён и народов или как минимум одну из лучших. Виктория, рождение которой было проплачено самым невероятным образом, тем не менее стала символом величия Англии. Именно при ней империя превратилась в одну из могущественнейших держав мира. И это уже совсем не шутки с байками и уж, конечно, никакой не анекдот, а самая что ни на есть реальность.Автор: Л.Макарова
Источник: "Загадки истории" №51, 2020 г.