Письма никому не известного голландского купца Йохана Вема так, наверное, и остались бы лежать невостребованными в одном из отделов Национального архива Нидерландов, не найди в них двое молодых ученых настоящую сенсацию времен Ивана Грозного.
Сенсацию, которая способна перевернуть наши представления об истории появления и развитии робототехники...
Питер Дэнси — «чистый», так сказать, историк, интересующийся больше всего нравами и образом жизни людей разных эпох. Заинтересовавшись Россией, он попытался отыскать в архивах что-нибудь любопытное из нашей с вами истории.
И наткнулся на письма, дневники и записки купца Йохана Вема, который, как свидетельствуют педантично проставленные даты, неоднократно бывал в России «гостем», то есть торговал с купцами и... двором самого Ивана Грозного.
Менее пытливый, чем Вем, человек скорее всего отложил бы все эти бумаги в сторону — купец слишком подробно подсчитывал (очевидно, в назидание мотам - наследникам) результаты многочисленных торговых операций с современниками и подданными царя, которого в последнее время все чаще называют и царем-просветителем.
Другой отложил бы... А Дэнси листал и листал, пока не начал находить записи, имеющие интерес не для одного лишь давным-давно в бозе почившего скопидома. Во-первых, молодой исследователь нашел несколько разнесенных по времени в месяцы или даже годы дат о продаже царскому двору крупных партий книг. «А еще закуплено было книг рукописных и печатных и продано для царских хранилищ на 5 тысяч золотых гульденов».
Сумма по тем временам невероятная. Дэнси подсчитал: целая флотилия тогдашних торговых судов потребовалась для доставки груза ко двору Грозного.
«Для того побиваемы были литовцы и открываемы русским царем выходы к морям на почетных для него условиях завоеванного добрососедства».
Ну тут, допустим, голландец преувеличивал, не для покупки одних только западных произведений культуры прорубали русские цари окна в Европу. Но факт остается фактом, о науках Иван Васильевич задумывался ничуть не меньше, чем об усмирении «верноподданных чад своих».
А вот «железный мужик», на воспоминания о котором Дэнси наткнулся буквально через несколько вечеров занятий в архиве, — это новость. Сначала он принял словосочетание за обычную игру слов:
«Побил железный мужик на потеху пировавшим царского медведя, и бежал медведь от него в ранах и ссадинах», «Железный мужик на удивление всем подносил царю чашу с вином, кланялся гостям и что-то напевал на этом невыносимом русском языке, который мне так никогда и не поддался».


Жаль, что не поддался. Наверное, сейчас отыскались бы в ином случае гораздо более подробные описания «железного мужика» и его диковинных песен.
Однако и найденных строк хватило Дэнси для того, чтобы обратиться к своему другу, приятелю еще по колледжу, специалисту по робототехнике Стиву Леннарту.
Вдвоем они не поленились перерыть Монбланы архивной пыли, найти и восстановить записи и письма современников Грозного и Вема.
Вот оно! «Железный мужик», или «железный человек», прислуживающий за столом или по дворцу не хуже, чем живой слуга, встретился в полуистлевших бумагах еще двух купцов, которые регулярно торговали с Россией и были допущены к царскому двору. Один из авторов больше увлекался описанием российских диковинок, чем подсчетом рублей и гульденов.
«Железный мужик» прислуживает царю за столом, подает ему при ошеломленных этим зрелищем гостях кафтан, метет метлой двор. Когда царю возразили, что вещь эта — не искусством мастера сотворенная, царь сначала осерчал.
Но выпив кубок мальвазии, кликнул трех людей мастерового вида, одетых по-боярски, и что-то им приказал. Те открыли спрятанные под одежей железного мужика крышки, внутри него оказались шестерни и пружины, двигавшие руки, ноги и голову. Гости с перепугу протрезвели, а русский царь прихвастнул, будто такие слуги «были на Руси еще века два-три назад».
Интересно свидетельство о том, что «железный мужик» служил за царским столом только в жаркую солнечную погоду. Прочитав это у Вема с Леннартом, журналист обратился с комментарием к специалисту, кандидату технических наук, научному сотруднику Института металлов и металловедения Генриху Добровольскому.
— Думаю, Дэнси с Леннартом слегка фантазируют, приписывая дворцовым мастерам Грозного умение создавать чуть ли не солнечные батареи. Все, по-моему, проще. Если прикинуть уровень развития техники того времени и принять во внимание любовь богатых людей ко всяким заводным шкатулкам, механическим «музыкальным ящикам», то можно выстроить такую версию.
«Железный мужик» приводился в действие механическим движителем, основным элементом которого была биметаллическая пружина. Наука располагает доказательствами того, что в принципе проблему биметаллических пластин решили на практике еще химики. На солнце пружина быстрее разогревалась, и этот несомненный прообраз современного робота «не ленился» и поворачивался быстрее. Как были запрограммированы команды?
Этот вопрос намного сложнее. В общем-то, и систему «управления на расстоянии» путем включения набора определенных шестерней уровень тогдашней техники решить позволял. Куранты ведь, между прочим, начали исправно отбивать положенное время еще до Грозного.
Д.Ларину удалось разыскать свидетельства того, что дальние потомки современного робота (музыкальный ящик сложной конструкции, механическая пианола и т. д., работающие по абсолютно аналогичному принципу) создавались здесь, у нас, а не завозились издалека.


Маленькая деревянная марионетка из Германии, изображающая монаха, датирована серединой шестнадцатого века и оснащена рычагами и шарнирным механизмом суставов. Справа механическая женщина играющая на лютне того же периода.
Ныне иноземная блоха, подкованная Левшой, превратилась из легенды в факт истории.
«Железный мужик» был скорее всего конструкцией сложной, но по миниатюрной технике исполнения уступал — был он «пальцев на пять выше нормального человека и поворачивался резче, чем это делали бы мы».
Видели ли вы, кстати, как поворачиваются промышленные роботы — стальные машины-руки, используемые, например, при сварочных работах или окраске автомобильных кузовов? Совершенно верно! Несколько резче, чем их создатели.
Эта запись из бумаг, найденных Дэнси и Леннартом, свидетельствует: древние русские мастера собрали фантастический для своего времени промышленный робот со специфическими задачами. А что приводился он в действие не нынешними источниками энергии... Тем выше заслуга умельцев.