Белые эмигранты из России, которых в Японии называли «Хаккэй Росиадзин», преимущественно селились в Токио и других больших городах. Но некоторые русские выбрали в качестве места жительства провинциальные Хиросиму и Нагасаки, не подозревая, какая страшная судьба ждёт эти города в августе 1945 года.

Павел Борженский

Русская колония в Хиросиме к концу Второй мировой войны насчитывала 14 человек. Среди 300-тысячного населения города эта была капля в море, однако других иностранцев в Хиросиме было ещё меньше. На сегодняшний день известно о 5 русских, погибших от взрыва атомной бомбы «Малыш». Это 4 члена семьи торговца Лобанова, а также полковник Павел Борженский. Последний умер в октябре 1945 года и перед смертью успел рассказать о своей судьбе другому русскому эмигранту – Дмитрию Абрикосову.
Как и многие другие русские в Хиросиме, Борженский зарабатывал на жизнь розничной торговлей. В результате взрыва он потерял всё имущество, но сам уцелел. Некоторое время вместе с другими беженцами Борженский находился в буддийском храме в пригороде Хиросимы, а затем перебрался в соседний город Кобе, где рассчитывал на помощь более многочисленной здесь русской общины Предположительно, старая рана, полученная полковником ещё на Гражданской войне, воспалилась под воздействием радиации. Затем этот процесс перешёл в гангрену. Спасти Борженского японским врачам не удалось.

Пальчиковы

По иронии судьбы, одним из первых американских солдат, посетивших Хиросиму после сброса бомбы, стал сын русских эмигрантов Николай Пальчиков, который родился и вырос в Хиросиме. Его родители приехали жить в этот японский город под конец Гражданской войны. В 16-летнем возрасте Николай оставил родителей в Японии, а сам уехал учиться в США. В августе 1945 года Николай вернулся в Страну восходящего солнца уже как солдат оккупационных сил. Как человеку, знающему японский язык, командование поручило ему проследить за тем, как вчерашний противник соблюдает условия капитуляции. Разумеется, первым делом Пальчиков попытался разузнать, пережили ли бомбардировку его отец и мать. Приехав в город через 3 недели после взрыва, он узнал, что члены его семьи живы.
«К счастью, за несколько дней до атаки на Хиросиму моя семья переехала в дом, расположенный достаточно далеко от эпицентра взрыва бомбы, благодаря чему выжили, - рассказывал в 2001 году 77-летний Пальчиков на страницах газеты New York Times. – Когда я их нашел, это был радостный момент, пока они не описали последствия взрыва: люди шли и падали замертво. Люди бежали к реке, искали спасения от палящей жары. Кожа отпадала от тела. Все отчаянно нуждались в воде».
Ужаснули солдата и увиденные им «атомные тени» - специфический феномен, проявившийся в том, что на асфальте остались силуэты погибших людей. Поначалу Пальчиков считал, что бомбардировка всё же была правильным шагом администрации президента Трумэна. Но спустя годы после войны он пересмотрел свои взгляды и пришел к выводу о бесчеловечности всякого ядерного оружия.

Парашутины

На момент бомбардировки в Хиросиме проживала ещё одна русская семья – бывший крестьянин с Урала Федор Парашутин и его жена Александра. Парашутин, бежавший от советской власти после революции, сначала жил в Маньчжурии. В Японии он оказался в 1926 году. В Стране восходящего солнца Парашутин сделался преуспевающим бизнесменом – в Хиросиме он держал магазин европейской одежды, приносивший неплохой доход. В то страшное утро 6 августа Парашутины едва смогли выбраться из разрушившегося дома.
«Из-за сплошной темноты и пыли было неясно, куда бежать. «Скорее к реке! Лейте на себя воду!». Неделю мы провели на берегу реки, обливаясь водой и накрываясь рогожей. А вокруг на берегу все умирали и умирали люди», - рассказывал Фёдор Парашутин.
Семья эмигрантов дожила до 80-х годов, однако из-за последствий взрыва у Фёдора Парашутина образовалась фистула в шее, мешавшая ему разговаривать.

Сергеев и Иванов

О пострадавших белых эмигрантах в Нагасаки (где русские селились ещё в конце XIX века) известно гораздо меньше. Есть сведения, что от взрыва было частично повреждено русское кладбище.
Через неделю после бомбардировки город посетили советские дипломаты Герман Сергеев и Михаил Иванов. Японцы пытались их отговорить от поездки, уверяя что люди на руинах умирают от неизвестной болезни. Однако Сергеев и Иванов осмотрели разрушенный город, помогали японцам разгребать пепел и выносить обугленные трупы. Через некоторое время Сергеев скончался, став единственной известной «русской жертвой» Нагасаки. Иванов же, доживший до 95 лет, был уверен, что его спасло в той поездке лишь употребление алкоголя.Автор: Т.Сагдиев