Человек - единственное существо, осознающее конечность своего бытия. В каждой мифологической системе было место для бога смерти. В разных культурах, в разных уголках земли его изображали по-разному, однако у всех этих божеств были схожие черты.

Оборванная нить

Функции бога смерти варьировались: это могло быть существо, забирающее душу человека в момент умирания, проводник, сопровождающий душу в царство мёртвых, и непосредственно властелин этого царства. При этом следует заметить, что сам срок жизни человека обычно определялся другими богами, которых можно назвать богами судьбы. Наиболее известные — древнегреческие мойры, одна из которых, Клото, прядёт нить человеческой судьбы, другая, Лахесис, определяет длину этой нити, а третья, Атропос — режет её ножницами в нужный момент.
Таким образом, бог смерти не решает, кому жить, а кому умереть, он — всего лишь исполнитель. Но при этом его могущество зачастую столь велико, что даже верховный бог не в силах навязать ему свою волю.

Смерть и сон

Поскольку древнегреческая мифология хорошо известна современному человеку, мы коротко расскажем о её богах смерти. Это властелин царства мёртвых Аид, проводник душ в загробный мир Гермес (он же — бог торговли, плутовства, обмана, воровства и красноречия, в общем, довольно многофункциональное божество), а также непосредственно бог умирания — Танатос. Среди прочих богов Танатос не пользуется уважением, кроме того, считается, что он равнодушен к жертвам, приносимым человеком, ибо смерть, как известно, неумолима. Танатос — брат Гипноса, бога сна. Греки часто изображали их — смерть и сон — рядом, в виде белого и чёрного юношей. Чёрный держал в руке погасший факел, символ закончившейся жизни.
«По мрачным полям царства Аида, заросшим бледными цветами асфодела, носятся бесплотные лёгкие тени умерших. Они сетуют на свою безрадостную жизнь без света и без желаний. Тихо раздаются их стоны, едва уловимые, подобные шелесту увядших листьев, гонимых осенним ветром. Нет никому возврата из этого царства печали», — так описывает царство Аида Николай Кун в книге «Легенды и мифы Древней Греции». Малоприятное место, в которое жизнелюбивые греки совершенно не хотели попадать.

Сердце на весах

Древние египтяне почитали Анубиса, бога, которого изображали в виде человека с головой шакала. Интересно, почему именно шакал стал символом подобного божества? Шакал — мелкий хищник, по внешнему виду напоминающий волка. Нельзя сказать, что это очень опасное для человека животное. Однако есть особенности, делающие этого зверя одним из символов смерти. Во-первых, в рационе шакала заметное место занимает падаль, во-вторых, этот зверь издаёт резкий вой, напоминающий вопль отчаяния, а в-третьих, шакал необыкновенно хитёр и дерзок.
Анубис — проводник душ умерших в загробный мир, а также участник суда Осириса. Именно Анубис держит в своих руках весы Истины, на одной из чаш которых лежит сердце покойника, а на другой — перо богини Маат, символ справедливости. Если сердце человека столь же лёгкое, как и перо, то умерший отправляется в рай — прекрасные и плодоносные поля Иару. Если же сердце тяжелее пера Маат, то покойника ждёт незавидная участь — его пожрёт Амат, чудовищный лев с головой крокодила, т.е. Случится смерть после смерти, на этот раз окончательная и бесповоротная.

Сине-белая Хель

У древних скандинавов миром мёртвых правила Хель, дочь коварного бога Локи и великанши Ангробды из Железного леса. Выглядит Хель весьма непрезентабельно — высокого роста, половина тела — черно-синяя, половина — мертвенно-бледная. В некоторых версиях мифа есть упоминание о том, что бедра и ноги Хель покрыты трупными пятнами. Очевидно, внешний облик Хель — как и, например, представление смерти в виде скелета — это перенесение черт трупа на образ самого бога смерти.
Царство Хель — Хельхейм — место довольно унылое: там темно и холодно. Правда, не все умершие попадают в царство сине-белой Хель. Скандинавская мифология создала образ так называемой Валгаллы — своеобразного рая для доблестных воинов. Под руководством Одина они каждый день сражаются, убивая друг друга. Но лишь завершается битва — и павшие воскресают, чтобы, сев за один стол со своими победителями, начать пир. Воины — люди, несущие смерть, но и сами рискующие своей жизнью, — в итоге как бы побеждают смерть, вечно умирая и воскресая.

Любовь и смерть

В синтоизме — традиционной религии Японии — о загробном мире рассказывается следующее. Идзанаги и Идзанами — божественные супруги — создали землю и всех, кто её населял. Идзанами родила на свет других богов: богиню солнца Аматэрасу, бога луны Цукиеми, бога ветра Сусаноо. Но когда на свет появился бог огня Кагу-цути, он опалил свою мать, и та тяжело заболела, а затем, оставив мужа и детей, отправилась в Еми, страну вечного мрака.
Идзанаги был безутешен. Он отправился вслед за женой, чтобы найти и вернуть её в мир живых. Путь был долог, и чем дальше бог шёл, тем меньше видел — вокруг сгущалась тьма. И, наконец, когда глаза его ничего не могли различить во мраке, он услышал голос Идзанами. И этот голос сказал, что он пришёл слишком поздно. Идзанаги хотел в последний раз взглянуть на свою супругу и, хотя та просила его не делать этого, зажёг огонь. То, что он увидел, заставило Идзанаги содрогнуться: его некогда прекрасная супруга превратилась в чудовище, которое окружали не менее уродливые твари. Эти порождения Еми бросились на него, так что бедный бог едва унёс ноги. Вернувшись в мир, где светило солнце, Идзанаги провёл очистительный обряд, чтобы царство мёртвых более не имело над ним власти.
Этот японский миф, напоминающий своим сюжетом историю об Орфее и Эвридике, демонстрирует нам веру древнего человека во всемогущество смерти — даже бог не в силах освободить возлюбленную из царства мрака. Мало того, само пребывание в Еми превращает богиню в чудовище — так же, как смерть и превращают отвратителные трупы. Интересно, что схожий миф об уходящей в подземное царство богине есть и у аборигенов Новой Зеландии маори. Очевидно, тема поисков супруги в царстве смерти — один из универсальных мифологических сюжетов, порождённый горькой реальностью, в которой смерть зачастую разлучает любящих.

«Стильная» преисподняя

Если мы перенесёмся на другой конец света — в Америку, то увидим, что здешнее божество смерти во многом схоже с вышеописанными. В мифологии ацтеков Миктлантекутли — владыка загробного мира Миктлан — изображался в виде окровавленного скелета или человека с черепом вместо головы. Это жуткое существо не чуждо своеобразной эстетики: его голова украшена перьями совы, а на шее ожерелье из человеческих глаз. Спутники бога — летучая мышь, паук, сова… и супруга, Миктлансиуатль. Её также изображали в виде скелета или женщины с черепом вместо головы. Эта экстравагантная дама одета в юбку из гремучих змей. Живёт супружеская чета в доме без окон, расположенном в самой нижней, девятой преисподней Миктлана.
Чтобы попасть к ним в гости, умерший проделывал нелёгкий путь, длившийся четыре дня. Ему необходимо было пройти между двумя горами, которые могли обрушиться на него в любую секунду, спастись от змеи и крокодила, преследующих его, пересечь восемь пустынь, взойти на восемь гор, стерпеть ледяной ветер, мечущий в него камни и острые обсидиановые лезвия. И лишь потом, выйдя на берег подземной реки, умерший встречал проводника — маленькую собаку с рубиновыми глазами. На её спине он пересекал реку, за которой начинались владения Миктлантекутли. Покойник приносил богу смерти дары — то, что родственники положили в его могилу. Миктлантекутли оценивал щедрость покойника и определял его место в одной из девяти преисподних. И ни в одной из них ничего хорошего покойника не ждало.
Этой участи избегали лишь погибшие в бою воины (а также принесённые в жертву пленники), которые попадали в мир, напоминающий скандинавскую Валгаллу. Кроме того, отдельный мир с неплохими жилищными условиями существовал для утопленников, считавшихся избранниками бога воды. Особое обиталище — «дом маиса» — было у женщин, умерших во время родов. По ночам они возвращались на землю в виде призраков, тревожа живых и предвещая беду.
Увы, тех, кто ушёл навеки, в земном мире не особенно жаждут видеть.Источник: "Тайны ХХ века" №14, 2012 г.