Инсталляция Криптос (Kryptos), созданная человеком по имени Джеймс Санборн (James Sanborn), находится во дворе ЦРУ с 1988 года, когда за основным зданием началось возведение нового и более современного офиса. Агентству нужна была уличная скульптура между двумя зданиями, поэтому выбор пал на образец искусства «для всех», который на самом деле никто из простых обывателей никогда не сможет увидеть. Санборн не просто так назвал свое творение греческим словом «скрытый», ведь эта работа — ярчайшая иллюстрация скрытности и иллюзорности человеческой жизни, текст которой является одним из самых идеальных кодов на сегодняшний день.
Несмотря на то, что с момента установки прошло 20 лет, текст послания все еще далек от расшифровки. Мировое сообщество криптоаналитиков наравне с работниками ЦРУ и ФБР за все это время расшифровали только первые три секции из четырех, что ни на йоту не приблизило их к конечной цели. До сих пор не расшифрованными остаются 97 символов последней части, известной как К4.


И на то есть определенные причины. Вне зависимости от того, как тот или иной человек воспринимает сам Криптос, он есть воплощение природы ЦРУ и был создан именно для того, чтобы показать всем и каждому, почему тайны и уловки так завораживают нас.
«Все дело в силе тайности», — говорит сам Санборн, проживающий вдвоем со своей женой на целом острове. Он высок и крепок, выглядит гораздо моложе своих 63 лет. Позади их дома стоит последняя его работа — огромная 9-метровая копия первого в мире ускорителя частиц в окружении оригинальных деталей проекта «Манхэттен». Атомарные «снасти» отлично вписываются в общую концепцию творчества Санборна, которую он сам называет «сосредоточение невидимых сил».


Криптос – пожалуй самое сильное заявление автора о том, чего мы не знаем и не видим в этом мире касательно вещей, которые, казалось бы, прямо перед нашими глазами. Вся скульптура — это не только огромная S-образная медная пластина толщиной 1,3 см с выдавленными 865 символами, которая стоит ровно за счет части ствола красного дерева. Это и разбросанные рядом массивные куски гранита, формирующие небольшой фонтан. Несмотря на то, что большая часть инсталляции находится около кафетерия ЦРУ, где аналитики и шпионы могут наслаждаться ее видом во время принятия пищи на свежем воздухе, Криптос раскрывает свою тайну полностью другой стороной — лицом к новому зданию.
Джеймса Санборна иногда называют агентом Дьявола, потому что он никогда не расскажет свою тайну. Сердце Криптоса — медная пластина, по словам автора, «…со временем сама выдаст все секреты окружающим».
Когда Санборн начинал работу над заказом, он не знал практически ничего о криптографии. Поэтому, когда Эд Шейдт (Edward M. Scheidt) только закончивший свою деятельность как глава криптографического центра Лэнгли, предложил Джеймсу свои услуги, тот буквально расцвел от радости. Однако и Эд Шейдт служил двум хозяевам все время кооперации с Санборном: с одной стороны, ему было необходимо поддерживать секреты Управления, а с другой — создать уникальный кусок кода и скульптуру вместе с человеком, который не имеет ни малейшего понятия о криптографии.


Шейдт обучил Санборна элементарным техникам криптографии, начиная с конца XIX века и заканчивая методиками Второй Мировой войны. После экспериментов с различными способами шифрования, в том числе: полибуквенными замещениями, смещения матриц и транспонирования, оба мастера пришли к выводу, что идеально будет прибегнуть к способам «старой школы» — ремесленной криптографии. Они сошлись во мнении, что это заставит попотеть специалистов и создаст некоторое давление на работников ЦРУ, которые по праву считали себя одними из лучших мастеров шифра. Однако все решения Санборн принял один и не делился ими с Шейдтом. «Я думал, что первые три секции будут расшифрованы за недели, возможно месяцы», — говорит автор. Шейдт же считал, что вся головоломка будет решена менее, чем за 7 лет. Ошибались они оба.
За время двухлетнего строительства были моменты интриги и паранойи, так как поддерживать баланс между целью и клиентом всегда сложно. «Нам приходилось играть на тайной стороне», — говорит Эд Шейдт о безымянных людях с телеобъективами и высокочувствительными микрофонами. «Были и люди пытавшиеся забраться по лестнице на стену моей студии для того, чтобы сделать снимки интерьера», — вспоминает Санборн. Иногда возникали совершенно необъяснимые сложности. «К примеру, — говорит Санборн, — один раз огромный грузовик полный камней для внутреннего двора исчез. Просто пропал. И не был найден. Я видел его вечером, вернулся утром, а его нет. Никто и никогда не смог сказать мне, что именно с ним случилось».


Санборн закончил скульптуру вовремя — к открытию нового здания в ноябре 1990 года. Медная таблица была установлена и произошло именно то, на что рассчитывали автор и его советник. Когда мир криптографии узнал о новом вызове в свою сторону, лучшие специалисты по дешифрованию принялись за работу. Каково же было удивление Санборна, когда за первые 7 лет не были «вскрыты» секции К1, К2 и К3.
Первый победитель, работник ЦРУ по имени Дэвид Стейн, провел 400 часов личного времени над секциями и отнесся к раскрытию кода как к религиозному откровению. В феврале 1998 года он представил свое открытие всем сотрудникам ЦРУ в большой аудитории и ни единого слова не утекло в прессу. Шестнадцать месяцев спустя, авторитетный Джеймс Гиллогли, криптоаналитик из Лос-Анджелеса, используя свой Pentium II и им же написанный софт, вскрыл все те же три секции. Когда новость об успехе Гиллогли просочилась в СМИ, ЦРУ рассекретила и данные об исследовании Стейна. Таким образом в мире появилось 2 человека, вне зависимости друг от друга сломавших код первых трех секций.
В первой секции К1 используется модифицированный шифр Виженера. Это шифровка путем замещения, когда каждая буква соответствует другой букве и может быть «решена» только при наличии правильных букв алфавита по правой стороне. Ключевыми словами, которые помогли определить замещение, являются «KRYPTOS» и «PALIMPSEST». А ошибочное слово в данном случае — «IQLUSION» может являться ключом к раскрытию К4.


К2, как и первая секция, зашифрована с использованием букв справа. Единственной уловкой, которой воспользовался Санборн, является втискивание символа Х между некоторыми предложениями, что делает процесс вскрытия более сложным из-за необходимости осознавать «лишний символ». Ключевыми словами здесь являются «KRYPTOS» и «ABSCISSA», а ошибочное слово — «UNDERGRUUND».
Другая криптографическая методика — транспозиция была применена в третьей секции К3. Все символы связаны и могут быть расшифрованы только открытием комплексных матриц и математических методов, описывающих их позицию. Там тоже есть ошибочное ключевое слово «DESPARATLY», а последнее предложение: «Can you see anything?» закрыто в смысловые скобки символами Х и Q.
Санборн изначально сделал четвертую секцию К4, куда более устойчивой ко взлому. Целое предложение К3 намекает на то, что текст К4 — это не стандартный английский (если вообще английский) и потребует второго уровня криптоанализа. Ошибочные слова могут быть ключом к раскрытию секции, но скорее всего для раскрытия четвертой секции придется принять во внимание и другие «якоря» инсталляции — код Морзе на одном из камней, компас и, возможно, даже маленький фонтанчик.


Считать, что решение первых трех секций привело бы к стремительному раскрытию четвертой — в корне неверно, и в этом быстро убедились все те, кто пытался добиться успеха. Частичные решения лишь запутывали общую тайну и интригу.
К1 — это текст, написанный самим Санборном: «Between subtle shading and the absence of light lies the nuance of iqlusion». В данном случае слово «iqlusion» – намеренная ошибка, а вся секция переводится на русский язык как:


К2 — это текст телеграфной передачи, в котором есть и координаты, и данные о магнитном поле. Точки координат ведут к месту в нескольких сотнях шагов от скульптуры, однако там ничего связанного с шифром обнаружено не было. Здесь, автор применил уловку – символ Х между предложениями, что усложняет процесс вскрытия. Перевод этого текста примерно следующий:


Из этой записи удалось установить, что W.W – это William Webster (Вильям Вебстер), а цифры (38 57 6.5 N, 77 8 44 W) – географические координаты самого разведуправления.
К3 перефразирует запись из дневника антрополога Говарда Картера, который в 1992 году открыл гробницу императора Тутанхамона, заканчивающуюся словами «Can you see anything?» («Вы что нибудь видите?»).


Когда у Гиллогли получилось вскрыть эту секцию, по его словам, он испытал ту же радость и возбуждение, что было и у Картера. В каком-то смысле эта цитата — отличная фраза, метафорически описывающая работу криптографа, а возможно и всего ЦРУ.
97 символов последней части К4, до сих пор хранят свой шифр. К4 стала для многих своеобразным «Эверестом кода». И Шейдт, и Санборн подтверждают тот факт, что они приложили максимум усилий для того, чтобы последняя часть стала самым серьезным препятствием. Уже сейчас существует множество теорий о том, как можно сломать ее код. Нужен ли доступ к скульптуре или достаточно букв? Какую роль играет код Морзе на одном из камней?


Каждая деталь, каждый маленький аспект инсталляции за эти два десятилетия был осмотрен с микроскопами и лупами. Многие доходят до грани безумия в тщетных попытках расшифровать последнюю часть. Так, бизнесмен из Мичигана продал свой бизнес по созданию ПО только для того, чтобы уделить время шифру. 1300 человек из фанатичной группы на Yahoo пытались коллективным разумом продвинуть работу над шифром хоть на шаг вперед, перебирая всевозможные варианты. Рэнди Томпсон, еще один из фанатов Криптоса, создавший и поддерживающий один из самых информативных сайтов по этой тематике, потратил три года на то чтобы дешифровать К4. По его словам, он очень близко подобрался к решению проблемы: «Это может случится завтра, а может и занять остаток моей жизни».
Делает попытку еще более сложной то, что создатель головоломки все еще жив и, по-крайней мере в теории, является потенциальным источником информации. Уже в течение почти двух десятилетий сообщество Kryptos играет с Санборном в так называемую «дорогу бога», когда любое слово пророненное Джеймсом буквально сканируется на предмет подсказок.
«В моем умысле нет намеренной дезинформации, — говорит Санборн. — Я доброжелательный криптоаналитик». Однако люди продолжают писать, звонить, и иногда даже приезжать к Джеймсу. Многих из них уже давно не забавляет тот факт, что Санборн — единственный человек знающий тайну.
Несмотря на то, что Джеймс Санборн обычно остается в тени, случаются ситуации, которые он считает нужным прокомментировать. Так, например, в 2005 году он опроверг «теорию» Дэна Брауна, утверждающую, что буквы WW из секции К3 могут быть перевернуты в ММ, означающие «Мария Магдалена».
Но и на этом спекуляции не заканчиваются. Официальная история гласит, что единственным человеком, с которым Санборн поделился текстом К4, является тогдашний директор ЦРУ Уильям Вебстер. В силу этой теории говорит еще и тот факт, что расшифрованный текст К3 содержит слова: «Who knows the exact location only WW» (Точное местоположение знает только WW). В 2005 после истории с Брауном, Санборн подтвердил, что эти буквы относятся к Вебстеру, а не к Марии Магдалене. В 1999 году сам Вебстер сказал газете New York Times, что решение «в равной мере и очевидное, и философичное».


Однако сам Санборн говорит, что «обманул их всех, и ни у кого нет полного ответа». В таком случае даже Вебстер не знает истину? «Нет», — говорит автор. Он принял все необходимые меры к тому, чтобы убедится в одном простом факте — даже после его смерти не будет существовать ни одного человека, знающего ту самую истину. Ко всему этому Джеймс добавляет, что уже даже он не знает полного решения.
Если кому-то и удастся сломать последний шифр, то охота за «абсолютной истиной» Криптоса на этом не закончится. «Загадкой может являться гораздо большее, нежели то, что можно увидеть глазами, — говорит Шейдт. — Только потому что вам удалось сломать ее часть, вам не удастся найти ответ». Возникает вопрос: а есть ли ответ в принципе? И Санборн, и Шейдт настаивают на том, что есть. Однако они будут одинаково счастливы, если никто и никогда не найдет его. Как говорит автор: «Когда образец искусства теряет свою тайну, он теряет все».
В ноябре 2010 году Джим Сэнборн в честь двадцатилетия своего творения решил дать подсказку. Он открыл шесть букв с 64-ю по 69-ю. Раскрытые буквы представляли собой название столицы Германии – «BERLIN». При этом Сэнборн назвал это слово “существенным ключом” и намекнул, что это “глобализует” скульптуру. Символы секции К4 с 70 по 74 (MZFPK) после расшифровки — «CLOCK». Полученное словосочетание («BERLIN CLOCK») может указывать на Берлинские часы.


Но, несмотря на подсказку, весь текст последнего фрагмента остается неразгаданным. И до сей поры скульптор Джим Сэнборн, ветеран-криптограф Эдвард Шейдт и бывший директор ЦРУ Вильям Вебстер хранят молчание.
В музее современного искусства Хиршхорн на Вашингтонском Молле есть копия Криптоса. Этот Криптос автор окрестил Антиподом. И рядом с ним, естественно, нет всех тех элементов, которые дополняют скульптуру во внутреннем дворике ЦРУ: небольшой бурлящий пруд, камни, на которых выгравированы какие-то предложения, стрелки компаса, магнитная скала и другие.