Ближайший предок «современного» вампира - живой мертвец, известный как упырь (слово «вурдалак» по ошибке ввел Пушкин), который встает из могилы, чтобы есть мясо или пить кровь живых.
Происхождение упыря может быть самым разным, но обычно сводится к трем основным причинам:
«Неправильное погребение», то есть оставление тела без погребения или погребение не «по правилам», без должных обрядов - будь то ошибка или постороннее вмешательство в похоронный ритуал. Даже если покойный был хорошим человеком и умер спокойно в своей постели, он мог стать вампиром, если через его труп перепрыгнула кошка или перелетела курица, если гробом случайно задели о косяк двери, если на гроб попали капли дождя или град. Даже похороненный по всем правилам мог превратиться в упыря, если родные слишком горевали о нем, называли его по имени, то есть фактически звали его.
«Неправильная смерть» -в первую очередь смерть неестественная. Вампиром мог стать тот, кто умер ночью, наложил на себя руки или замерз в поле. Часто упыри - это мертвые, чье убийство не было отомщено: любой, кто погиб насильственной смертью, мог выйти из могилы и восстановить справедливость(хотя для такой сущности предпочитаю термин «ревенант»).
«Неправильная жизнь» - наделяются способностью вставать из могилы и те, кто был при жизни как-то заметен. Отмеченность эта может быть как наследственной - дети, родившиеся «в сорочке», в результате кровосмешения, пятые сыновья в семьях, где одни мальчики, а также дети, появившиеся на свет уже с зубами. Согласно румынским легендам, незаконнорожденные или некрещеные дети, ведьмы, колдуны и седьмые сыновья седьмых сыновей обречены стать вампирами. В некоторых районах Восточной Германии было поверье, что ребенок, однажды отнятый от груди, станет вампиром и сначала будет есть мясистые части груди, а затем продлит свою жизнь за счет своего живущего родственника. В славянских странах потенциальными упырями часто считали рыжих (считается, что рыжим был и Иуда), в Греции, где люди в основном темноглазые, вампирами считались те, у кого были голубые глаза. Характер и образ жизни человека тоже могли привести к тому, что после смерти ему не лежалось спокойно в могиле: вампирами становились люди сердитые и раздражительные, постоянно чем-то озабоченные, не отдающие долги и не исполняющие обещанное.
В славянских странах считали, что потенциальными вампирами могут оказаться злые и жестокие люди или же занимающиеся черной магией, а также самоубийцы, клятвопреступники, проклятые своими родителями. трупы умерших во грехе. В тот же список входят грешники, отлученные от церкви.
В большинстве фольклорных историй живой мертвец не атакует всех - как правило, его гнев направлен на конкретных лиц, будь то его убийцы или родственники, допустившие ошибку в похоронном ритуале. Как правило, упыри охотятся на членов своей семьи: мужья - на жен, жены - на мужей. Молодые девушки разыскивают бывших женихов. Жертва упыря очень часто сама становится упырем. Иногда достаточно простого укуса, иногда требуется время, и мертвец встает уже из могилы.
«Некоторые вампиры имеют неприятную привычку стучаться у дверей, садиться за стол и объявлять о смерти кого-либо из находящихся с ним в одном помещении. Никогда не надо отказывать вампиру в пище: голодный и оттого обозленный, он может наброситься на собственных детей и тотчас их съесть... Ситуация отлична там, где причиной вампиризма может быть сговор с нечистой силой. В этом случае упырь не нежить как нечто умершее и выкопавшееся, а превращенный или превратившийся колдун, и необходимость пить кровь просто является платой или кормлением демона, который сидит внутри него и является его источником силы. Такой упырь отличается большей социальной активностью, нападая не только на родственников и вредя сообществу вообще. Впрочем, это, как и оборотничество, которое такой колдун часто приобретает в ходе сделки, является следствием modus operandi чернокнижника.
Как упырь покидает могилу? Он наделен сверхчеловеческой силой и при желании может приподнять могильную плиту. Но в ночь накануне Святого Андрея у молдаван его могут заставить носить на голове собственный могильный камень. Некоторым упырям не нужно прорывать выход на поверхность. Они могли «просочиться» наверх сквозь землю и, оказавшись на поверхности, принять прежнюю форму...
Монтегю Саммерс описывает собирательный образ европейского упыря так: «Он ни мертв, ни жив, но живет в смерти. Он - аномалия: ан-дрогин в мире призраков, пария среди чудовищ. Наяву он тощий и волосатый, а когда насосется, становится таким жирным, что едва не лопается от сытости. Свежая кровь сочится у него изо рта, носа и ушей. Его тело всегда остается ледяным: дряблая кожа всегда хранит мертвенно-бледный и фосфоресцирующий оттенок: но губы у него красные и чувственные, и между ними сверкают выпирающие острые клыки. Ногти, загнутые, словно когти хищной птицы, грязны и сочатся кровью. Его чудовищно зловонное дыхание распространяет запах тления, гниющей плоти. Наконец, волосы у него рыжие, как у Каина и Иуды».
Следует, однако, отделять упыря от трупоеда. Тип монстра, который ест трупы (и неясно, является ли при этом нежитью сам), встречается в самых разных регионах вплоть до Чукотки, где подобное существо называется тугныгак.

Древность

Собственно, идея о том, что обиженный покойник может вернуться и наказать, очень стара - большинство похоронных обрядов было нацелено на то, чтобы мертвец не вернулся. Еще неандертальцы калечили ноги трупа, чтобы он не мог встать. Даже традиция размещения краеугольного камня имеет более прикладное значение, чем просто установка памятника, -тяжелый камень был предназначен, чтобы покойник не смог прокопаться, не говоря уже о кремации или похоронах на перекрестке дорог -чтобы мертвец не знал, в какую сторону ему идти.
Ассирийские Екимму, которых считают первыми вампирами, являются все же не-упокоенными мертвецами, цель появления которых состояла в том, чтобы найти жертву и заставить его чувствовать мучение, которое испытывал рассерженный дух.
Более интересна древнегреческая ламияя, или эмпуза, впервые упомянута Филостратом в «Житии Аполлония Тианского» как существо, напавшее на одного из учеников философа. В греческой мифологии Ламия была королевой Ливии, прекрасной женщиной, у которой были дети от Зевса. Но когда Гера, жена Зевса, узнала об этом, то превратила ее в монстра и убила ее потомство. Кроме того, она наложила на Ламию проклятие, из-за которого она не могла сомкнуть глаз, в которых всегда стояли убитые дети.
Когда Зевс узнал об этом, он мог только наделить ее способностью вынимать глаза из орбит и отдыхать, ничего не видя. Однако зависть к счастливым матерям превратила Ламию в монстра, похищающего детей перед тем, как высосать кровь, она разрывала их похожими на когти ногтями. Со временем этим именем стали называть колдуний, воровавших детей, а также демониц, которые, обернувшись красавицами, соблазняли случайных мужчин. И только после того, как те выплескивали страть, Ламии высасывали из них кровь, а затем и жизнь. Позднее Ламия превратилась в звероподобного монстра (змею с человеческой головой и грудями. Римская империя имела развитую традицию успокоения неупокоенных духов (пресловутая Лемурия),
и наиболее близкое к вампиру существо было стрикс -смертные ведьмы, использовавшие кровопитие как деталь магической практики. Однако именно от этого слова произошли позднейшие термины стригои и стирги, которые затем использовались для обозначения целого ряда вампироподобных существ.

Средневековье

При анализе образа вампира в Средние века надо помнить, что христианская парадигма попросту исключает саму возможность существования вампира или оживления мертвеца вообще. После смерти человеческая душа немедленно отправляется на суд божий, а затем в рай или ад, тело же является прахом, и судьба его особенно никого не волнует. Оживление встречается только в варианте воскрешения как возвращения души в тело. Единственный аналог вампира в христианском мифе - суккуб, и то весьма условный.
Большинство известных нам легенд о живых мертвецах происходит не из Западной или Центральной Европы, где католическая религия была прочна, а из Восточной Европы или балканского региона, где православие (по сравнению с католицизмом) слилось с местными традициями.
В 1213 г. в энциклике папы Иннокентия Третьего церковь официально признала существование живых мертвецов наряду с суккубами, падшими ангелами и иными слугами сатаны, но не уточнила статус.
Вампиры были упомянуты «в связи с» и всерьез вера в вампиров начала оказывать влияние на умы только в эпоху Возрождения одновременно с охотой на ведьм.
С другой стороны, тема крови занимает в христианской мистике определенное значение - слова Иисуса «сие есть тело мое и кровь моя» придали образу крови дополнительное мистическое осмысление и породили интересное поверье: православный, отрекшийся от своей веры (чаще всего принявший католичество), непременно становится вампиром. Вполне вероятно, возникновение этого верования обусловлено механизмом своеобразной «компенсации»: переходя в католичество, православный, хотя и сохранял право на причащение Телом Христовым, отказывался от причастия Кровью, поскольку у католиков двойное причастие -привилегия клира.
Соответственно, вероотступник должен был стремиться компенсировать «ущерб», а коль скоро измена вере не обходится без дьявольского вмешательства, то и способ «компенсации» выбирается по дьявольской подсказке - вместо крови Христовой отступник пьет кровь человеческую. Вампира считали колдуном, заключившим союз с дьяволом ради благ мирских и использовавшим кровь для совершения магических обрядов.

Западные и восточные славяне

Восточнославянский упырь в чистом виде - скорее не живой мертвец, а «злой колдун». Не случайно в Центральной России упыря чаще называют «еретиком», объясняя его трансформацию отказом от правильной веры. Сами по себе «посмертные хождения» объясняются по-разному: или этих людей «не принимает земля», или, заключив договор с нечистой силой и померев раньше срока, человек встает из могилы, как бы доживая остальные годы в качестве живого мертвеца. Днем упырь, как правило, спит в своей могиле, просыпаясь в полночь. Он сосет кровь спящих и повергается в ужас криком петуха. Свет не является для него смертельным, но заставляет бежать в убежище.
Как правило, восточно-славянские упыри не обладают обширным арсеналом сверхспособностей, разве что наделены длинными острыми зубами, «сокрушающими сталь», иногда имеют зооморфные черты, способность стремительно «бежать наравне с лошадью» (часто не разжимая сложенных крестом на груди рук) или приносить за собой эпидемию (следствием этого и была идея о заразности укуса вампира).
У западных славян упырь - скорее мертвец, чем колдун, хотя в каждой стране его облик и способности немного отличались. В Польше считали, что упырь не кусает, а имеет раздвоенный кончик языка, которым он и протыкает кожу. Болгарские вампиры имели только одну ноздрю, заостренный язык и выводились из строя размещением роз вокруг их могил. У сербских вампиров встречается превращение в туман.
Большинство упырей не являются исключительно кровососами: они именно «едят свои жертвы (хотя могут питаться и чем-то еще), а также пьют кровь». Их период активности может варьироваться, часто от полудня до полночи, и более напоминает распорядок дня обычного человека. Некоторые спят в гробу, наполненном кровью, но это не всегда кровь жертв. Некоторые в критической ситуации превращаются в стаю крыс или иных мелких отвратительных существ (личинки и т.п.), которая разбегается в разные стороны, и для того чтобы его убить, надо уничтожить всех.
Другой монстр, послуживший источником образа вампира, - мара. Сей злобный дух не всегда понятного происхождения (у славян - это дух некрещеной девушки), который проникает в дома, нападает на спящих, обычно беззащитных женщин или детей, в результате чего им всю ночь снятся кошмары (наше «морок» и английское nightmare того же происхождения).

Цыгане

Многое в легенды об упырях внесли цыгане, которые распространились в Европе в ХVI-ХVI веках. К тому времени Европа была христианизирована, они гораздо больше сохранили свои традиционные верования, в том числе и культ предков, предполагающий возможность так называемого мулло.
Цыганский живой мертвец имел конечное время на то, чтобы совершить зло, но мог иметь облик как человека, так и чудовища, а также превращаться в животных (в некоторых случаях даже в птиц и лошадей). Он мог становиться невидимым, появляться в любое время дня или ночи и часто, подобно суккубам, посещал своих живых возлюбленных, высасывая из них силы.
Цыгане полагали, что такие союзы могли производить детей, и ребенок мулло был известен как дхампир. Эти «дети вампиров» были способны распознавать их, видеть даже в невидимости и часто были охотниками на таковых, ибо даже простое оружие в их руках способно поражать вампира.

Румыния и Венгрия

На территории встречалось несколько разновидностей живых мертвецов. Во-первых, были морои - те, кто предрасположен к вампиризму после смерти, обычно в результате особенности рождения, или умер неженатым. Как правило, они имели опознаваемые характеристики - рыжие волосы или красное лицо, полное телосложение. После смерти этот тип назывался стригой.
Мертвый стригой встает, выбираясь через отверстие в могиле, часто имеет зооморфные черты, а его особенный тип, дождевой стригой, может вызывать засуху. Так как стригой, как и русский еретик, суть немертвое состояние прирожденного колдуна, то и при жизни он наводит порчу на людей, скот и урожай.
Другой тип вампира назывался варколак или прикулич. Днем эти вампиры выглядели как привлекательные люди с бледной и сухой кожей, а ночью - как черные собаки-вампиры.
А носферату, в отличие от его кинематографических потомков, означал «ублюдка» как жертву незаконной любовной связи, в идеале - незаконного ребенка тех, кто сам был рожден вне брака. Кроме жажды крови, носферату отличался нечеловеческим уровнем развратности и способностью плодить детей, становящихся морои. С другой стороны, он мог и насылать бесплодие.
Есть и змиулан, или збурэтор, прекрасный юноша, демонический любовник, сосущий из девушек жизнь и появляющийся как в образе дракона, так и в виде огненного шара.
Кстати, последнее сообщение из Румынии о протыкании колом предполагаемого упыря относится к 1974 году.

Кельты

Большинство кельтских вампирообразных не является нежитью за исключением ирландского Dearg-Due, чье имя означает «Красный Кровосос». Несколько раз в год он выходит из могилы, используя свое умение, чтобы соблазнить человека и убить его. Dearg-Due может быть убит путем построения определенного символа из камней на могиле, подозреваемой в том, что она является его жилищем. Однако более известен не он, а шотландский Баваан Ши, который выглядит как красивая молодая женщина и танцует с мужчинами, пока те не выдыхаются, а затем нападает на них.

Мусульманский восток

Арабский гуль является разновидностью джинна и, как правило, существом женского пола. Фольклорные гули часто принимали облик дев-соблазнительниц, и значительная часть сюжетов связана с женитьбой героя на гуле. Гуль не столько вампир, сколько некрофаг, предпочитающий разрывать могилы и питаться трупами.
Кровопийцы были известны также практически всем тюркским и поволжским народам. Казанские татары называли их убырами, а татары западносибирские -мяцкаями. Похожие мертвецы именовались у чувашей вупарами, у карачаевцев - обурами. Но хотя убыр и напоминает по названию упыря, он не нежить, а злой дух, вселяющийся в тело колдуна и замещающий собой его душу. Убыр как пьет кровь, так и ест мясо людей, насылает болезни и кошмары, может принимать различные облики (людей, животных, огненного змея или шара) и даже нападает на светила, отчего бывают затмения. Убыры похищали неродив-шихся младенцев из материнской утробы и выпивали воду из туч, отчего случалась засуха. Убивали его, вонзив в его ступню иглу или пробив могилу дубовым колом.

Профилактика

К превентивным мерам относится «отчитывание», то есть чтение вслух Святого Писания возле гроба умершего в течение трех ночей после смерти. Чтобы покойник не стал вампиром, ему под язык клали клочок пергамента с написанным на нем отрывком текста Евангелия от Луки.
На территории Европы считалось, что нежить не может приблизиться к церкви на то расстояние, на котором слышен колокольный звон, а сам звон наносит ему вред или обращает в бегство.
Масса мер предосторожности предпринималась при собственно похоронах - ведь малейшая ошибка могла вызвать гнев покойника, не говоря уже о черной кошке, перепрыгнувшей через гроб.
Если из гроба раздавался какой-либо непонятный шум или над ним внезапно пролетали птица, или даже вдруг открывалось веко покойного, то тело начинали обрабатывать «впрок». Часто в качестве противоядия в гроб клали веточку боярышника, а если ее не было под рукой, то зубок чеснока. Другой вариант - уродование покойника. Венгры и румыны хоронили покойников с серпами у шеи: если труп захочет подняться из могилы, он сам срежет себе голову. Болгары и сербы разрезали подошвы ног и клали ноготь позади головы. Хорваты дробили ступни и колени. Финны связывали руки и ноги трупов или же втыкали в могилы колья, чтобы пришпорить тело к земле. Кроме того, можно было разрезать пятки покойного и сунуть под кожу иглу или иной острый предмет, чтобы ему было сложно ходить по земле. В ранних славянских захоронениях ступни вообще могли отрубить и захоронить в другом месте.
Распространенным считался способ занять вампира, не дать ему возможности покинуть могилу или дойти до дома своих жертв. В гроб клали немного земли от порога дома, чтобы вампир поверил, будто он не двигался с места. Так же клали в гроб просо в надежде, что вампир станет пересчитывать зернышки, или цепи, чтобы он год за годом расцеплял звенья.
Почти каждый вампир имеет определенные табу. Живые мертвецы часто не способны перейти через текучую воду, не могут приехать на новое место жительства без предварительного их туда приглашения.
Достаточно часто говорят о серебре или серебряных пулях, но на классического западно-славянского упыря действовало не серебро, а железо. Оттого использовались его различные формы - от подковы или просто железного ножа или колокольчика до металлических ножниц под колыбелькой ребенка или ожерелья с железным гвоздем, носимого на шее.
Часто упырь отгонялся каким-то растением. Наиболее распространен был чеснок - как зубчики, так и ожерелье из цветков.
В Восточной Европе вывешивали на окнах и дверях ветви крушины и боярышника -последний считался кустарником, которым был украшен венец Иисуса - вампир напорется на его колючки и не пойдет дальше. В русских поверьях упырь боится лутошки (свежесрезанная липовая палка, очищенная от коры), ладана, травы «чертогона». Многие думали, что противоядием против вампиров может послужить их собственная кровь. Отсюда - заговоренное тесто, где муку смешивали с кровью, вытекавшей из тела вампира. В Польше и Пруссии предпочитали смочить платок в крови из трупа и поить ею всех родственников - или в чистом виде, или подмешивая понемногу в питье. В других местах ели землю с могилы упыря и смазывали грудь его кровью.
Естественно, почти везде упыри боялись огня и сгорали в пламени.

Способы обнаружения упырей

Существовала масса способов распознавания вампиров - они не отражались в зеркалах, не отбрасывали теней и не могли войти в дом без разрешения владельца. Кроме того, вампиров видели те, кто родился в субботу.
Если же это не помогало, упыря начинали искать, выслеживая его могилу. Если не было видно характерных дыр в земле, то приходилось выкапывать покойников. Тот, чье тело выглядело здоровым и неразложившимся, являлся упырем. Если он недавно утолил свою жажду, то тело его должно было быть раздуто, как у пиявки, или гроб забрызган кровью.
Более простым способом было выпустить на кладбище белого племенного жеребца, который ни разу не спотыкался. Считается, что лошадь перешагнет через все могилы, кроме «нечистой». В Сербии же могилами вампиров считались любые провалившиеся от старости захоронения.

Способы уничтожения упырей

Отыскав жилище вампира, можно было применить несколько способов, чтобы навсегда покончить с ним: выстрелить в него освященной серебряной пулей или же связать в гробу специальными узлами. Покойников поворачивали ниц, дополнительно уродовали или приваливали большим камнем. В странах Восточной Европы могилу подозреваемого в вампиризме набивали соломой, протыкали тело колом, а потом поджигали. Часто голову отделяли от трупа, используя для этого лопату могильщика, заступ или серебряный топорик. Голову затем помещали у ног покойника или возле таза и для надежности отгораживали от остального тела земляным валиком.
Но самым верным и испытанным способом был следующий: в сердце вампира одним ударом втыкали деревянный кол. Кол не обязательно должен был быть именно осиновым (другими вариантами были клен, терн, дуб или крушина), но должен войти в сердце с первого удара. После этого голову обычно отсекали (церковным мечом или лопатой могильщика), а затем все части тела вампира вместе с опоганенным колом сжигали, а пепел рассеивали по ветру. Петушиная кровь жжет как святая вода - и вообще на духов в бестелесной форме действует много священных предметов вплоть до даосской плетки-мухобойки, которая их рубит. Профессиональных охотников на нежить фольклорная традиция в основном не знает. Даже цыганские дхампиры не занимались профессионально истреблением своих полупредков.
Перечень этот далеко не полон, но создает впечатление о том, насколько разнообразен живой мертвец и насколько он непохож на того вампира, к образу которого мы привыкли.Автор: А.Варенберг