Петух снёс яйцо — срочно казнить приспешника дьявола! Майские жуки нанесли ущерб плодовым деревьям — отлучить их от церкви! Но сначала выдать всем адвоката и тюремное пропитание, всё как полагается. «Что за бред?» — спросите вы. Нет, это не бред, а самая настоящая реальность Средневековья.

«Обвиняемая свинья, встаньте, суд идёт!»

Четырнадцатый век. Город Фалез, Нормандия. По улицам тащат упитанную свинью, одетую в человеческую одежду. А именно: на задних ногах — короткие штаны, на тушке — куртка, на передних ногах — белые перчатки. В этом странном виде свинью волокут, привязав к кобыле, от замковой площади Фалеза до ярмарочной площади в предместье Гибре. Там уже установлен эшафот, вокруг собралась толпа жителей города и крестьян из близлежащих деревень. Ах да, и свиней. Они тоже глазели на казнь.
Так выглядела знаменитая казнь фалезской свиньи в 1386 году.
Уголовное преступление выглядело следующим образом. Праздношатающаяся (никто не признался в своих правах на неё) свинья набрела на трёхмесячного малыша Жана Ле Мо, сына каменщика, за которым не присматривали родители. Свинья обглодала ему лицо и руку, мальчик умер, а хрюшку поместили в тюрьму. Девять дней шло следствие; всё это время подозреваемую поили и кормили.


Правда, клиентку все равно приговорили к смерти, наказав, чтобы ей при этом нанесли те же увечья, что и она причинила младенцу. Приговор зачитали свинье прямо в тюрьме, как и обычному человеку-обвиняемому. Только священника не пригласили, чтобы выслушать исповедь.
По решению местного бальи, виконта Фалеза, казнь непременно должна была состояться в присутствии отца погибшего ребёнка, в наказание за то, что тот не присматривал за ребенком.
На эшафоте палач начал с того, что порезал свинье рыло и срезал мясо с ляжек, тем самым, символически повторив раны, которые она нанесла Жану Ле Мо. Затем на животное надели маску в виде человеческого лица и подвесили за задние ноги к специальной виселице. Довольно быстро свинья истекла кровью. После этого её труп подвергли удушению, а затем снова привязали к кобыле и проволокли несколько кругов по площади. То, что осталось от свиньи, сожгли.


Судьба праха неизвестна, но виконт распорядился запечатлеть казнь в церкви Святой Троицы — и эта история дошла до нас буквально в картинках, не считая судебных распоряжений. В оных, кстати, значится, что палачу за работу заплатили десять турских су и десять денье, а затем ещё десять су на покупку новых перчаток взамен «осквернённых».


Это не единственный случай судов над животными в то время. Считалось, что если животное приносит вред, то виновато оно, а не его владелец — над ним же и свершаться дóлжно праведному суду.
Суд кстати проходил честь по чести, с соблюдением всех формальностей, которые применялись к людям. Использовались даже пытки, чтобы добиться признания в спорном случае. Например, в Бургундии, в городе Савиньи-сюр-Этан, в 1457 году, некая свинья под пытками призналась (по крайней мере, так сообщает судебное постановление) в убийстве пятилетнего Жеана Мартена.


Некоторые обстоятельства преступлений могли быть отягчающими. В 1394 году в Нормандии осуждённая свинья перед казнью подверглась дополнительному поруганию: её проволокли по улицам города Мортена, подвергая насмешке толпы, поскольку она не просто убила и частично съела ребёнка, но и сделала это в пятницу — в постный день.


Разумеется, во всех этих случаях выделялось жалование адвокату, приглашенным экспертам, выплачивался гонорар палачу, скрупулёзно отсчитывались деньги на содержание четвероногого узника в темнице.

Сатанинский петух и отлучённые пиявки

Свиньи-убийцы — не единственные подследственные из мира животных, которые представали перед европейскими судами. В 1474 году в Швейцарии обвинили петуха Питера. Его преступление было куда более тяжким, и потому беднягу приговорили к сожжению. Дело в том, что хозяйке петуха показалось, что её подопечный снес яйцо — а уж это не могло быть ничем, кроме свидетельства сношений петуха с дьяволом или ведьмой. Из плода этой запретной любви мог вылупиться василиск — страшное чудовище, превращающее в камень своим взглядом.


В городе Базель решили не рисковать, уничтожили яйцо зла и сожгли еретического петуха.


Спустя пять лет в Лозанне, в той же Швейцарии, состоялся ещё один суд: в качестве обвиняемых выступали майские жуки, именуемые также хрущами. Суд признал их вредителями, наносящими ущерб плодовым деревьям. Правда, майских жуков не приговорили ни к казни (удивительно!), ни к тюрьме (удивительно!), а всего лишь к высылке из страны. Был ли ужесточён приговор, когда преступники отказались ему повиноваться, история умалчивает.
Вообще, суды Лозанны отличались меньшей жестокостью по отношению к животным. Незадолго до приговора хрущам в 1451 году судили пиявок. Нескольких преступниц даже доставили на суд, чтобы не отступать от буквы закона. Их опять-таки присудили не к смерти, а к высылке из страны. И опять-таки, — кто бы мог подумать — пиявки отказались подчиниться. Правда, в этом случае достоверно известно: непокорность пиявок привела их к церковному отлучению, которым руководил лично местный епископ.
Были и другие аналогичные процессы: в 1480-м году слизняки опустошали земли епископства Отен во Франции, и епископ велел провести над ними крестный ход, после которого отправил нечестивых животных в изгнание.
Историки, впрочем, различают два типа судебных процессов. Одно дело — церковные суды, возбуждаемые против вредителей, чтобы те не наносили ущерба сельскохозяйственным угодьям. В этом случае обычным приговором было изгнание или отлучение от церкви. А вот крупных животных, которых обвиняли в убийстве или ереси (как злосчастного петуха), как правило, приводили в суд и лишали жизни.


В первом случае, кстати, известен прецедент оправдательного приговора: во всё том же Отене крыс признали виновными в уничтожении зерна в амбарах всей провинции Бургундия. Специальный чиновник проехался по нескольким зернохранилищам и зачитал крысам приговор, требующий от них явиться в суд. Крысы уклонились. Тогда защитник Бартоломео Шассене заявил, что одной повестки недостаточно, раз уж обвиняются все крысы провинции. Что ж, плакаты с требованиями явиться в суд появились по всей Бургундии. Крысы снова проигнорировали требование. Тогда Шассене стал настаивать, что подзащитные его готовы были явиться в суд, но побоялись кошек, которые могли бы растерзать их на этом долгом пути. Он напомнил о праве обвиняемого не являться в суд, если существует угроза его жизни. В общем, слушания по делу крыс отложили на неопределённый срок…
Судебные процессы над животными проходили и позднее, однако в Средних веках они случались наиболее часто — по некоторым данным, всего насчитывается 94 судебных приговора разным животным. Причём чем больше ужесточались пытки над людьми, тем серьёзнее становились и мучения, которым подвергали животных.
Можно сказать — признали братьев наших меньших равными себе.