Философия часто уводит нас в дебри, в которых твердая наука бессильна. У философов есть лицензия рассуждать обо всем подряд, от метафизики до нравственности, и мы привыкли, что таким образом они проливают свет на некоторые основные вопросы бытия. Есть и плохие новости: эти вопросы могут навсегда остаться за пределами нашего понимания.
Итак, когда наука бессильна: восемь философских вопросов, которые мы никогда не разрешим...
Философия часто уводит нас в дебри, в которых твердая наука бессильна. У философов есть лицензия рассуждать обо всем подряд, от метафизики до нравственности, и мы привыкли, что таким образом они проливают свет на некоторые основные вопросы бытия. Есть и плохие новости: эти вопросы могут навсегда остаться за пределами нашего понимания.

Почему существует нечто, а не ничто?

Наше появление в этой Вселенной слишком странное событие, которое и словами не выразишь. Суета нашей повседневной жизни заставляет нас принимать наше существование как само собой разумеющееся. Но всякий раз, когда мы пытаемся отринуть эту повседневность и глубоко задуматься о происходящем, возникает вопрос: почему во Вселенной все это есть и почему оно подчиняется настолько точным законам? Почему вообще что-то существует? Мы живем во Вселенной со спиральными галактиками, северными сияниями и Скруджем Макдаком. И как говорит Шон Кэрролл, «ничто в современной физике не объясняет, почему у нас именно эти законы, а не другие, хотя некоторые физики берут на себя смелость рассуждать об этом и ошибаются — могли бы избежать этого, если бы принимали философов всерьез». Что касается философов, лучшее, к чему они пришли, это антропный принцип, согласно которому наша конкретная Вселенная проявляется таким образом из-за нашего присутствия в ней в качестве наблюдателей. Не очень удобное и в чем-то даже перегруженное понятие.

Реальна ли наша Вселенная?

Это классический картезианский вопрос. По существу, это вопрос о том, откуда нам знать, что мы видим вокруг настоящее, а не великую иллюзию, созданную некоей невидимой силой (которую Рене Декарт называл возможным «злым демоном»)? Совсем недавно этот вопрос стал ассоциироваться с проблемой «мозга в чане», или аргументом моделирования, симуляции. Вполне может так быть, что мы являемся продуктом намеренной симуляции. Следовательно, более глубоким вопросом будет такой: является ли цивилизация, которая проводит симуляцию, также иллюзией — своего рода суперкомпьютерной регрессией, погружением в симуляции. Возможно, мы не те, кем себя считаем. Если предположить, что люди, которые запустили симуляцию, также являются ее частью, наша истинная сущность может быть подавлена, чтобы мы лучше впитывали опыт. Этот философский вопрос заставляет нас переосмыслить то, что мы считаем «реальным». Модальные реалисты утверждают, что если вселенная вокруг нас кажется рациональной (а не зыбкой, расплывчатой, фальшивой, как сон), то у нас нет иного выбора, кроме как объявить ее реальной и подлинной. Или, как сказал Сайфер из «Матрицы», «блаженство в неведении».

Есть ли у нас свобода воли?

Дилемма детерминизма заключается в том, что мы не знаем, управляются ли наши действия причинной цепью предшествующих событий (или за счет влияния извне) или мы действительно свободные агенты, принимающие решения по собственной воле. Философы (и ученые) спорили на эту тему тысячелетиями, и нет конца этим спорам. Если наше принятие решений обусловлено бесконечной причинно-следственной цепочкой, тогда детерминизм есть, а свободной воли у нас нет. Если же справедливо обратное, недетерминизм, наши действия должны быть случайными — что, по мнению некоторых, также не является свободной волей. С другой стороны, метафизические либертарианцы (не путайте с политическими либертарианцами, это другие люди) говорят о компатибилизме — это учение о том, что свобода воли логически совместима с детерминизмом. Проблема осложняется прорывами в области нейрохирургии, которые показали, наши мозги принимают решения еще прежде, чем мы их осмыслим. Но если у нас нет свободы воли, почему мы эволюционировали сознательными существами, а не зомби? Квантовая механика еще более усложняет проблему, предполагая, что мы живем во вселенной вероятностей, и любой детерминизм невозможен в принципе.
Линас Вепстас сказал по этому поводу следующее:


Существует ли Бог?

Мы не можем узнать, существует Бог или нет. Атеисты и верующие ошибаются в своих заявлениях, а правы агностики. Настоящие агностики принимают картезианскую позицию, признавая эпистемологические проблемы и ограничения человеческих возможностей познания. Мы не знаем достаточно о внутренней работе Вселенной, чтобы делать грандиозные заявления о природе реальности и о том, не прячется ли за кулисами высшая сила. Многие люди приветствуют натурализм — предположение, что Вселенная работает в соответствии с автономными процессами — но он не исключает присутствие великого замысла, который запустил все в движении (так называемый деизм). Или же правы гностики, и могущественные существа действительно существуют в глубинах реальности, о которых мы не знаем. Они не обязательно должны быть всеведущими, всемогущественными богами авраамических традиций, но все равно будут (предположительно) мощными. И опять же, это не научные вопросы — это в большей мере платонические мысленные эксперименты, которые заставляют нас задуматься о пределах познаваемого и человеческого опыта.

Есть ли жизнь после смерти?

Прежде чем вы начнете протестовать, мы не будем говорить о том, что все мы однажды окажемся на облаках, с арфами в руках, или будем вечно вариться в адских котлах. Поскольку мы не можем спросить у мертвых, есть ли что-то на другом берегу, нам остается только гадать, что будет дальше. Материалисты предполагают, что жизни после смерти нет, но это всего лишь предположение, которое невозможно проверить. Глядя на эту вселенную (или мультивселенную), через ньютонову или эйнштейнову призму, а может и через жуткий фильтр квантовой механики, нет никаких причин полагать, что у нас всего один шанс прожить эту жизнь. Это вопрос метафизический, и не исключено, что циклы космоса повторяются снова и снова (как говорил Карл Саган, «все, что есть и что было, все еще будет»). Ханс Моравек выразился еще лучше, когда сказал, что в рамках многомировой интерпретации «ненаблюдение» этой вселенной невозможно: мы всегда будем наблюдать эту вселенную в той или иной форме, оказываясь живыми. Увы, хоть эта идея и чертовски спорная и противоречивая, уточнить ее научным путем пока не представляется возможности (и не представится).

Можно ли воспринимать что-нибудь объективно?

Есть разница между объективным пониманием мира (или хотя бы попыткой такового) и восприятием его в эксклюзивно объективных рамках. Это проблема квалии — понятия, что наша окружающая среда может наблюдаться лишь через фильтр наших чувств и размышлений в наших умах. Все, что вы знаете, видите, чего касаетесь, что нюхаете, все прошло через многослойный фильтр физиологических и когнитивных процессов. Следовательность, ваше субъективное восприятие этого мира уникальное. Классический пример: субъективное восприятие красного цвета может различаться от человека к человеку. Единственный способ проверить это — каким-то образом увидеть этот мир через «призму сознания» другого человека — едва ли это станет возможно в ближайшем будущем. Грубо говоря, вселенную можно наблюдать лишь через мозг (или возможную мысленную машину), и поэтому интерпретировать лишь субъективно. Но если допустить, что Вселенная логически последовательна и (до некоторой степени) познаваема, можем ли мы предполагать, что ее истинные объективные качества никогда не будут наблюдаемы или познаны? Большая часть буддистской философии основана на этом предположении и являет собой полную противоположность платоновскому идеализму.

Какая система ценностей наилучшая?

Мы никогда не сможем провести четкую границу между «хорошими» и «плохими» поступками. В разное время в истории, впрочем, философы, теологи и политики заявляли, что нашли лучший способ оценки человеческих действий и определили самый праведный кодекс поведения. Но это не так-то просто. Жизнь намного сложнее и запутаннее, чем могла бы предположить универсальная система моральных или абсолютных ценностей. Идея того, что вы должны относиться к другим, как хотели бы, чтобы относились к вам, прекрасна, но она не оставляет места для вершения правосудия (вроде наказания преступников) и даже может быть использована для оправдания угнетения. Да и работает это не всегда. Например, нужно ли жертвовать немногими, чтобы спасти многих? Кто заслуживает спасения: ребенок человека или взрослая обезьяна? Наши взгляды на плохое и хорошее меняются время от времени, а появление сверхчеловеческого разума может вовсе перевернуть нашу систему ценностей.

Что такое цифры?

Мы используем цифры каждый день, но задумайтесь, чем они являются на самом деле и почему так хорошо помогают нам объяснить Вселенную (например, с помощью законов Ньютона)? Математические структуры могут состоять из чисел, множеств, групп и точек, но являются ли они реальными объектами или просто описывают отношения, которые присущи всем структурам? Платон утверждал, что цифры реальны (хотя вы их и не видите), но формалисты настаивали, что цифры — это всего лишь часть формальных систем.