С ранних лет ацтекскую девочку начинали готовить к замужеству. Пятилетнюю малышку знакомили с веретеном. Семилетняя уже была умелой пряхой и помощницей по дому. К кухне допускали лишь с 13 лет, так как помол кукурузных зёрен — нелёгкий физический труд. 14-летнюю девицу обучали ткачеству.

Главный день

Ацтеки очень заботились о манерах и внешнем виде будущих невест. «Никогда не крась своё лицо, никогда не крась губы в красный цвет, чтобы казаться привлекательной.
Красками и косметикой пользуются только женщины лёгкого поведения — бесстыдные создания. Если хочешь, чтобы твой муж любил тебя, одевайся прилично, умывайся, стирай своё платье», — советовала мать дочери-подростку и постоянно повторяла ей: «Прилежно пряди и тки, шей и вяжи. Не предавайся слишком долго сну… Не отвечай наперекор и не показывай, что ты что-либо делаешь неохотно…».
Нерадивых и непокорных девочек наказывали. Чаще всего их кололи шипами агавы. Однако бывало, что ослушницу заставляли ночью подметать окрестности — и стыд на весь квартал, и польза для соседей.
В 16 лет наступал главный день в жизни — свадьба. Выбирала невесту родня жениха. Саму девушку никто не думал спрашивать — обо всём договаривались старшие. Когда астрологи определяли, удачен ли предполагаемый брак, сваха шла к родителям невесты. Первый раз, по традиции, ей объясняли, что девушка ещё слишком молода и не достойна замечательного юноши, который её выбрал. Но старались не переусердствовать. Сваха приходила снова. Тогда уж родня девушки «сдавалась», начинала торг о приданом.
В день свадьбы невеста купалась, прихорашивалась и усаживалась на циновку у очага. Дождавшись ночи, сваха взваливала циновку с девушкой на плечи и выходила из дома. Впереди шли родственники, сзади — четыре пожилые женщины и незамужние подруги с факелами.
Процессия под песни и приветственные крики добиралась до дома жениха, где совершался обряд. Молодых усаживали напротив друг друга у очага. Сваха брала юношу и девушку за руки и после их согласия в буквальном смысле слова связывала брачными узами, соединяя край одежды невесты с краем плаща жениха. Потом начиналось застолье.
Брачная ночь наступала лишь после четырёхдневного поста. Ложе готовили тщательно: клали между циновками символы потомства — перья птицы кецаль, осколок нефрита и лоскут шкуры ягуара, окуривали постель благовониями.

Семейная жизнь

Главным в ацтекской семье был муж. Женщин учили беспрекословно подчиняться ему, прощать его слабости, поддерживать в трудную минуту. «Кто бы ни будет твоим мужем, вы, двое, должны прожить оставшуюся часть вместе. Не оставляй его, держись за него, прилепись к нему, даже если он будет бедняком, даже если он будет только малым орлом, малым ягуаром, несчастливым воином, нищим знатным, иногда усталым, не чтящим божества, — даже из-за этого ты не должна презирать _ его», — наставляли невесту.
Карой за супружескую измену была смерть провинившегося, будь то мужчина или женщина. Наказывался и самосуд: ревнивый муж, убивший неверную супругу, тоже предавался смертной казни. А вот развод был возможен. Жена могла ходатайствовать о нём в суде, если супруг плохо с ней обращался, не содержал, жил на её средства. Муж мог развестись с женой, если она не занималась хозяйством или была бездетной. Судьи искали способы для примирения супругов, прежде чем официально разлучить их. При разводе происходил раздел имущества. Чтобы избежать подобных сложностей, кое-кто просто уходил из дома — это считалось весомой причиной для расторжения брака. Вдовы или разведённые могли ещё раз выйти замуж.
Ацтекская женщина не боялась остаться одна. Даже в браке, подчиняясь мужу, она имела право владеть собственностью, заниматься торговлей, заключать сделки, возбуждать иски в судах. Существовали и «женские» профессии: ткачиха, торговка, сваха, повитуха, знахарка, жрица. Но куда важнее были семья и дети.
Будущую мать окружали заботой, выполняли все её желания. Ей назначали повитуху, которая следила за течением беременности, водила свою подопечную в нежаркую паровую баню, где ощупывала, массировала ей живот и, если надо, выпрямляла плод. Беременная соблюдала ряд обычаев и запретов, связанных с гигиеной и магией.
Некоторые из них (хорошо питаться, не испытывать стыд, раздражение, гнев, страх) были вполне оправданными и практичными. Другие — курьёзными. Считалось, что если будущая мать будет смотреть на красное — ребёнок родится косым, пожует жвачку — станет маяться зубами, а если съест подгоревшую кашу, то и вовсе «пригорит» в её утробе, и она не сможет разродиться. Перед родами женщина принимала баню и пила настой из лекарственных трав.
Несмотря на все предосторожности, роды порой заканчивались смертью. Погибшим роженицам оказывали почести, как павшим воинам. По поверьям, они становились свитой Солнца.

Гаремные страсти

«Принцесс» сызмальства готовили к их миссии. Няньки внушали четырёхлетним крохам «необходимость выказывать благоразумие в речах и поведении, облике и манере держаться», а с пяти лет начинали обучать их рукоделию, строго наказывая, если дети отвлекались от работы. Дочь правителя с детства ходила повсюду в сопровождении пожилых нянек и служанок. Она не смела сделать шаг за дверь без эскорта, поднимать взор от земли, болтать во время еды, разговаривать в храме… Но особо строго ограждали её от общения с мужчинами — девица не могла заговорить даже с родным братом!
После замужества ей становилось ненамного легче. Царские жёны жили в относительном комфорте и не обременялись тяжёлой работой. Но надзор за ними был ещё строже, чем в юности. Они практически не покидали пределы дворца, не смели поднять глаз на другого мужчину, а уж заговорить с ним — и подавно. Участвовали в долгих и мучительных обрядах и все время находились под контролем. Детьми занимались няньки, царственный супруг — делами. Однообразные дни заполнялись рукоделием, в качестве развлечений предлагались представления шутов и карлиц, сплетни и интриги. Однако женщинам хотелось большего…
Несмотря на полигамию, «настоящей» считалась только первая жена — именно её сын становился наследником. Фаворитки стремились умалить её влияние, оттеснить, а то и уничтожить её отпрысков. А если супруга царя умирала, за её место могла побороться любая из женщин гарема.
Наиболее яростная борьба за власть шла в гареме тескокских царей — ближайших союзников ацтекских императоров. Наследником престола там являлся старший сын от законной жены, но при его гибели шанс получал и отпрыск царской любимицы. Фаворитке Несауалькойотля в XV веке удалось добиться казни наследника. Но интриганку ждало горькое разочарование — у престарелой царицы родился ещё один сын.
О гареме ацтекских владык не сохранилось кровавых историй, так как императорская власть была не наследственной, а выборной. Официально к «конкурсу» допускались только дети от законных жён. Но однажды власть получил Ицкоатль, сын рабыни — возможно, не без гаремных интриг.
Сопоставив данные нескольких хроник, учёные обнаружили следы ещё одной интриги. После смерти Монтесумы I вначале правил не Ашаякатль, как записано во всех официальных текстах, а… дочь покойного владыки Атотоцтли. Ей удалось обойти конкурентов, посадить на трон сына и стать при нём регентшей — достичь вершин судьбы ацтекской женщины.