После того как в начале XVII века торговый путь на Восток стал достаточно безопасным, многие иностранные посольства добивались от русских государей разрешения на торговлю с Персией через их земли. Сначала московские власти неохотно шли на выдачу таких документов, подозревая, что европейцы хотят получить от этого торга одностороннюю выгоду в ущерб русскому государству. Но при царе Михаиле Федоровиче правительство стало более лояльным к иностранцам, стараясь использовать их миссии для налаживания собственных связей с Востоком.

Восток – дело тонкое

До того времени отношения Московского государства и Персии были практически односторонними. Восточные послы регулярно приезжали в Москву с шахскими грамотами и богатыми подарками, однако русские цари отнюдь не спешили направлять в Персию ответные посольства.
Но в начале 1600-х годов Османская империя начала расширять свои границы в сторону Закавказья, тем самым серьезно задевая интересы и Персии, и Московии. Именно в то время между двумя государствами установился регулярный обмен посольствами, завязалась дипломатическая переписка.


Поддержка Русского государства для Персии в то время была очень важна. В течение нескольких столетий наш восточный сосед вел торговлю с Европой через Аравию и Средиземное море. Однако начавшиеся в XVI веке турецко-персидские войны привели к полному прекращению контактов иранцев с Западом. Шахское правительство вынуждено было искать новые торговые маршруты, из которых самым привлекательным и безопасным выглядел путь по Каспию и Волге через Москву далее в Европу.
С того времени в русскую столицу стали регулярно приезжать персидские посланники, и тогда же все больше русских купцов включались в восточную торговлю.
В Московии постепенно приобрели большую популярность персидские товары, в первую очередь изделия из шелка и восточные сладости. В начале XVII века в Москве открылся особый персидский гостиный двор с лавками. В свою очередь, в Персию из нашей страны вывозились собольи, беличьи и прочие меха, моржовые клыки, юфть (сорт кожи), пенька, лен, хлеб.
Только в период с 1620 по 1630 год вниз по Волге и обратно проследовало шесть караванов русских судов с посланниками и царскими товарами, не считая кораблей частных торговцев, которые, решаясь на этот путь, действовали исключительно на свой страх и риск.

Миссия русского купца

Наиболее известным из путешественников первой четверти XVII века, проследовавших по Волге на Восток, стал московский купец Федот Афанасьевич Котов, который отправился в Персию на собственном судне весной 1623 года. Но впервые в исторических хрониках его имя встречается немного раньше – в 1617 и 1619 годах, когда Боярская дума обсуждала царское поручение о дозволении иностранцам вести торговлю с Персией через территорию Московского государства. Котов сказал о том, что такие поездки следует разрешить, от чего «чают быть немалую пользу царской казне от аглицких пошлин». Бояре поддержали стремление иноземных купцов, и вскоре по Волге один за другим пошли торговые караваны разных европейских стран.


А когда в Персию отправился сам Федот Котов, то он, скорее всего, получил тайное задание от Посольского приказа – описать пройденный путь, обычаи жителей, иноземные города. И хотя к тому времени московские власти имели уже достаточно много сведений о Персии, а также об Эриванском ханстве, расположенном на каспийском побережье, записки Котова все равно были далеко не лишними.
Его торговое судно шло обычным для того времени водным путем – по рекам Москве, Оке и далее по Волге. В своих записках купец оставил много интересных сведений не только о заморских землях, но также о Волге и стоящих на ней городах.
От каспийского побережья маршрут купца далее проходил через Кавказ, «Турскую землю» (Османскую империю), после чего через Персию он добрался до Индии. А поскольку Котова прежде всего интересовали торговые пути, в своей рукописи он обязательно отмечал расстояния между городами и приводил описание дороги. Он записывал, что перед ним: горы, степь или пустыня, отмечал наличие или отсутствие воды вдоль маршрута, а также указывал, нужно ли здесь опасаться нападений разбойников. Так, о прикаспийских территориях сказано, что здесь лезгинцы грабят купцов и продают их в рабство. А если и не грабят, то «взимают по три киндяка с вьюка, а дорога от Ширвана до Шемахи идет по горам, и ехать там нужно безводно».


Путешественник в своих записках приводил важные для московских купцов сведения о таможенных платежах. Например, он писал, что в Тарке и Дербенте взимали с торговых людей «великие пошлины», а при переправе через Куру «рахтаны (пошлины. – Прим. авт.) емлют с верблюда по две абасы».
Котов также много рассказывал «о праздниках бусурманских в Персицкой земле», о нравах и обычаях населения, об одежде и внешнем облике встреченных им людей, их взаимоотношениях с властями. Он впервые детально описал мусульманский пост и праздники: Рамазан, Курбан-байрам, Новруз и некоторые другие.
Он также оставил нам интересные этнографические сведения о странах Востока. Котов упоминает о разных племенах и народностях, встречавшихся ему по пути: о кумыках, кабардинцах, черкесах, лезгинцах, ногайцах, татарах, муганах, которые «живут в кочевных избах и кочуют где зиму, где лето». При этом он отделял азербайджанцев от персов и считал, что они, скорее всего, являются выходцами из Тебриза. Весьма любопытными представляются современным историкам и наблюдения Котова за жизнью и бытом персов. Например, он в своем труде подробно рассказал об уличных представлениях в разных городах, о состязаниях по борьбе, различных играх детей и взрослых. Есть у него также описания персидской свадьбы и казни преступника на городской площади.
В общей сложности в восточных землях Котов прожил более полутора лет. За это время он освоил разговорные персидский и турецкий языки, и еще немного армянский и грузинский. В тексте его рукописи встречается немало слов из этих языков. Специалисты при этом отмечают, что терминология персидских и турецких купцов была ему вполне понятна, поскольку Котов общался со своими коллегами по торговому делу. Так что никаких затруднений в переводе персидских и турецких слов на русский язык у него не возникало.

Загадка старинного манускрипта

После возвращения с Востока Федот Котов оставил свою объемистую рукопись в Посольском приказе. К сожалению, современники работу путешественника не оценили по достоинству, и потому манускрипт пролежал без движения в архиве почти 230 лет. Лишь в 1852 году его сочинение впервые было опубликовано во «Временнике» Московского Императорского общества истории и древностей под заголовком «Хожение купца Федота Котова в Персию». При этом редакция сделала пометку, что первые четыре страницы рукописи, по-видимому, оказались утерянными для науки, так что напечатанный во «Временнике» текст начинался лишь с описания города Астрахани.
Однако в 1910 году известный в то время ученый-историк Мемнон Петровский неожиданно заявил научной общественности, что после тщательных архивных поисков ему все же удалось обнаружить те самые недостающие четыре страницы рукописи Федота Котова, которые были опубликованы в том же году.


Но загадки, связанные с утратой и обретением недостающей части записок, на этом, как оказалось, не закончились.
Вскоре с обретенными четырьмя страницами упомянутой рукописи пожелали ознакомиться и другие историки. Однако по указанному архивному адресу эти материалы обнаружены так и не были.
При этом самого исследователя спросить о них уже было нельзя, так как Петровский скончался в 1912 году. А поскольку на протяжении последнего столетия недостающих страниц из записок Котова никто из ученых больше не видел, ныне они считаются вторично утраченными.
В связи со сказанным выше еще в 20-е годы прошлого века некоторые исследователи даже выражали сомнения, считая, что Петровский в свое время отнюдь не обнаружил пропажу в архиве, а просто фальсифицировал текст, умело стилизовав его под рукопись XVII века. Однако никаких улик, доказывающих факт подделки им документа, до сих пор никем не обнаружено, как, впрочем, не найдено и свидетельств обратного. Так или иначе, но эта тайна по сей день будоражит умы многих исследователей.Автор: В.Ерофеев