Профессор Реннет, делал доклад, который был посвящен расшифровке неизвестной ранее рукописи Леонардо да Винчи, на заседании Мюнхенской ложи Туле в ночь на 1 мая 1939 года. Эту рукопись профессор Реннет купил у некоего русского князя, эмигранта, и потому называл ее «Московским Кодексом».
Начал профессор издалека. На протяжении многих лет недоумение вызывало одно из изобретений великого Леонардо да Винчи, а именно парашют. К концу XV столетия ни аэростатов, а тем более, самолетов не было, а потому прыгать с парашютом было просто неоткуда, разве что с отвесных скал или башен. Но в последний вариант это был бы просто цирковой номер, который не достоин гения. Леонардо же занимался вещами, которые имели практическое значение. Большая часть его великих изобретений посвящается искусству войны.
«Московский Кодекс» как раз и рассказывает об истории изобретения парашюта и о многом другом. В рукописи Леонардо пишет: в возрасте девяти лет его похитили необыкновенным способом. Гуляя в роще он увидал, как с неба, отделился серебряный шар от большого белого облака и начал спускаться.
Он было хотел убежать, но вначале любопытство, а после необъяснимое оцепенение удержали его на месте. Будто завороженный смотрел он, как шар опускается прямо перед ним, а потом, лишенный воли, пошел навстречу шару и, нечувствительно пройдя оболочку, очутился внутри. Шар в тот же миг вознесся вверх и поднялся высоко, к самым облакам.
«То, что снизу можно было принять за облако, оказалось воздушным Островом! Не очень большим, но и не маленьким, Остров парил в выси, удерживаемый неведомыми силами. Лишь благодаря завороженности не лишился я чувств и разума», — пишет Леонардо да Винчи.
Два старцев в просторных белых одеяниях встретили мальчика. «Впрочем, – добавляет Леонардо, — старцем в те годы мне казался всяк, переживший тридцатую зиму». Они ласково успокоили паренька — нет, он не умер. Небесный Остров это не рай, а порождение разума и труда человеческого, который населен древним могущественным народом. Остров парит над странами, наблюдая за Молодой Расой отчасти из любопытства, отчасти же по старой привычке. Много лет тому назад Великие Древние вмешивались в дела Молодой Расы, с намерениями приобщить ее к достижениям наук. Но увы, зерно прорастет лишь в подготовленной почве, незрелому же народу знания идут во вред.
Отголоски битв древности можно услыхать в преданиях о Троянской войне, в Содоме и Гоморре, а вызваны те битвы были как раз желанием ускорить естественный ход истории. Сейчас Великие Древние, находя умных и восприимчивых детей, берут их для обучения на Остров, после чего возвращают назад, предоставляя ученикам решать самим, что из полученных знаний можно открыть современникам, а что следует держать в тайне. Воспитанники, получив великие знания, занимают достойное положение среди людей, а подчас становятся мудрыми властителями.
Это все старцы открыли Леонардо постепенно, в течение дней и недель. Несмотря на то что к нему было проявлено добросердечие, а также на то, что содержали мальчика превосходно, вкусная еда, роскошная одежда, ему была предоставлена свобода передвижения по Острову — за исключением некоторых особых, запретных зон, – Леонардо тосковал по дому и к похитившим его относился с настороженностью, не доверяя их радушию и заботе.
В то время с ним на Острове проживали и другие похищенные дети, не больше дюжины — дети с черной кожей, с кожей желтой и дети странной, неведомой расы с кожей красноватого оттенка. Держали их порознь — до поры, как говорили старцы. Позднее, когда они обживутся и усвоят уроки взаимного уважения, им будет разрешено видеться и общаться сколько угодно.
Мальчика такие планы старцев очень не нравились: с каждым днем он все больше тосковал по родине. И все же он держался с жадностью, впитывая все виденное, надеясь все-таки отыскать путь к спасению. Начавшееся обучение велась чудесным образом: ему показывали видения прошлого. Он лицезрел буйства стихий: немыслимые волны, которые захлестывали государства, землетрясения, которые опустошали континенты, огнедышащие горы, извергающие дым и пепел по всему миру.
Показывали ему и битвы, проходившие задолго до возникновения Рима, — тысячи воинов устремлялись навстречу друг другу в порыве самоистребления, жуткие, диковинные и красивые апокалипсической красотой машины смерти, собирающие кровавую жатву на полях сражений. Видал неведомых зверей, морских змеев, драконов, которые живут в реках огненной магмы, гигантских нетопырей, летящих над бескрайними снежными равнинами в поисках добычи.
Видения, насылаемые старцами, отличались яркостью и убедительностью, и часто сердце его едва не выскакивало из груди при виде бегущего на него тигра с огромными, с локоть клыками или огненной реки, почти касающейся ног.
Мальчика водили и в мастерские, где было можно столярничать и шить, лепить и рисовать, шлифовать стекла и даже варить металл. Здесь-то он и понял, как спастись. В одном из видений ему показали, как из огромного небесного корабля прыгали вниз воины, над которыми раскрывались огромные зонты, делая при этом падение медленным и не опасным.
Подобный зонт смастерил и Леонардо из очень прочного шелка, растянутого на каркасе. Через некоторое время удалось добиться того, что зонт складывался и раскрывался абсолютно надежно. Однажды ночью, когда Остров проплывал над знакомыми местами (он научился различать города и области с высоты полета), Леонардо, помолившись и предав себя в руки Всевышнего, привязался к зонту и прыгнул.
«Тоска моя достигла громадных размеров, и я был готов умереть, но не оставаться в плену. Детское бесстрашие притупило естественное чувство самосохранения». На этом рукопись обрывается, но понятно, что прыжок кончился для Леонардо да Винчи благополучно.
Доклад Реннета был встречен благосклонно: общество Туле пребывало в уверенности, что рядом с человеческой расой живут Великие Древние. Мировая же научная общественность отнеслась к докладу профессора крайне враждебно, как, впрочем, ко всему, что происходило в Германии тех дней.
«Возможны четыре варианта, — написал историк Кари Элисон из Исландии. — Первый – Реннетом была выдумана эта необычная история, Второй — он стал жертвой мистификации русского эмигранта, сочинившего на основе «Путешествия Гулливера в Лапуту» «Московский Кодекс». Третий — рукопись действительно принадлежит Леонардо да Винчи, но это не более чем шутка гения. И, наконец, четвертая — и рукопись, и изложенное в ней есть подлинный факт. Как минимум для начала следует подвергнуть «Московский Кодекс» независимой экспертизе.
Начавшаяся Вторая мировая война отсрочила экспертизу на неопределенный срок, а бомба «Большой Шлем», разрушившая в марте 1944 года жилой квартал, где проживал профессор Реннет, сделала ее и вовсе невозможной…