Вопрос был не "Нужно ли есть человеческую плоть?", говорит один историк, а "Какую плоть нужно есть?". Короче говоря: не так давно европейцы были каннибалами...
Последняя строка стихотворения Джона Донна, написанного в XVII веке, подтолкнула Луизу Ноубл к поискам. "Женщины", - гласила строка, - это не только "сладость и остроумие", но и "мумия, одержимая".

Сладость и остроумие, конечно. Но мумия?

В поисках объяснения Нобл, преподаватель английского языка в Университете Новой Англии в Австралии, сделала удивительное открытие: Это слово встречается во всей литературе ранней современной Европы, от "Алхимии любви" Донна до "Отелло" Шекспира и "Королевы фей" Эдмунда Спенсера, потому что мумии и другие сохраненные и свежие человеческие останки были обычным ингредиентом в медицине того времени.


Короче говоря: не так давно европейцы были каннибалами


Новая книга Ноубла "Медицинский каннибализм в английской литературе и культуре раннего нового времени" и книга Ричарда Сагга из Даремского университета Англии "Мумии, каннибалы и вампиры: The History of Corpse Medicine from the Renaissance to the Victorians, показывают, что в течение нескольких сотен лет, пик которых пришелся на XVI и XVII века, многие европейцы, включая королевских особ, священников и ученых, регулярно употребляли средства, содержащие человеческие кости, кровь и жир, в качестве лекарств от головной боли до эпилепсии.


Ярых противников этой практики было немного, хотя каннибализм в недавно исследованных Америках осуждался как признак дикости. Мумии похищали из египетских гробниц, а черепа - из ирландских захоронений. Могильщики грабили и продавали части тела.
"Вопрос был не "Нужно ли есть человеческую плоть?", а "Какую плоть нужно есть?" - говорит Сагг.


Сначала ответом была египетская мумия, которую крошили в настойки для остановки внутреннего кровотечения. Но вскоре за ней последовали и другие части тела. Череп был одним из распространенных ингредиентов, который брали в порошкообразном виде для лечения болезней головы. Томас Уиллис, пионер науки о мозге XVII века, сварил напиток от апоплексии, или кровотечения, который состоял из порошка человеческого черепа и шоколада.
А король Англии Карл II пил "Королевские капли", свою личную настойку, содержащую человеческий череп в спирте. Даже мох, который рос над закопанным черепом, называемый уснеей, стал ценной добавкой: считалось, что его порошок лечит кровотечение из носа и, возможно, эпилепсию. Человеческий жир использовался для лечения наружных покровов тела. Немецкие врачи, например, прописывали повязки, пропитанные жиром, для лечения ран, а втирание жира в кожу считалось средством от подагры.


Кровь заготавливали как можно более свежей, так как считалось, что в ней все еще содержится жизненная сила организма. Это требование делало ее труднодоступной. Немецко-швейцарский врач XVI века Парацельс считал, что кровь можно пить, а один из его последователей даже предлагал брать кровь из живого тела.
Хотя это, похоже, не было распространенной практикой, бедняки, которые не всегда могли позволить себе обработанные составы, продаваемые в аптеках, могли получить преимущества каннибальской медицины, стоя на казнях и платя небольшую сумму за чашку еще теплой крови приговоренного.
"Палач считался большим целителем в германских странах", - говорит Сагг. "Он был социальным прокаженным с почти магической силой". Для тех, кто предпочитал кровь в вареном виде, в рецепте францисканского аптекаря 1679 года описывается, как сделать из нее мармелад.


Натрите жир на больное место, и это может облегчить вашу боль. Засыпьте порошкообразный мох в нос, и кровотечение прекратится. Если вы можете позволить себе "Королевские капли", то парок алкоголя, вероятно, поможет вам забыть о депрессии - по крайней мере, на время.
Другими словами, эти лекарства могли быть случайно полезными - даже если они действовали благодаря магическому мышлению, еще одному неуклюжему поиску ответов на вопрос о том, как лечить болезни в те времена, когда даже циркуляция крови еще не была понятна.
Однако потребление человеческих останков вписывается в ведущие медицинские теории того времени. "Она возникла на основе идей гомеопатии", - говорит Ноубл. "Это "подобное лечится подобным". Так что вы едите измельченный череп от головных болей". Или пьешь кровь от болезней крови.


Еще одна причина, по которой человеческие останки считались сильнодействующими, заключалась в том, что они, как считалось, содержали дух тела, из которого были извлечены. "Дух" считался очень реальной частью физиологии, связывающей тело и душу. В этом контексте кровь имела особую силу. "Они считали, что кровь несет в себе душу, причем делает это в виде испаряющихся духов", - говорит Сагг.
Самая свежая кровь считалась самой крепкой. Иногда предпочитали кровь молодых мужчин, иногда - девственных молодых женщин. Проглатывая трупные материалы, человек обретал силу того, кого употреблял.
Нобл приводит слова Леонардо да Винчи по этому поводу: "Мы сохраняем свою жизнь смертью других. В мертвой вещи остается бесчувственная жизнь, которая, когда она воссоединяется с желудками живых, вновь обретает чувствительную и интеллектуальную жизнь".


Эта идея также не была новой для эпохи Возрождения, просто она получила новую популярность. Римляне пили кровь убитых гладиаторов, чтобы вобрать в себя жизненную силу сильных молодых мужчин. Философ XV века Марсилио Фичино предлагал пить кровь из руки молодого человека по аналогичным причинам. Многие целители в других культурах, в том числе в древней Месопотамии и Индии, верили в полезность частей человеческого тела, пишет Ноубл.
Даже во времена расцвета трупной медицины две группы демонизировались за соответствующее поведение, которое считалось диким и каннибалистическим. Одной из них были католики, которых протестанты осуждали за их веру в транссубстанцию, то есть в то, что хлеб и вино, принимаемые во время Святого причастия, с помощью Божьей силы превращаются в тело и кровь Христа.


Другой группой были коренные американцы; негативные стереотипы о них оправдывались предположением, что эти группы практикуют каннибализм. "Это выглядит как чистое лицемерие, - говорит Бет А. Конклин, культурный и медицинский антрополог из Университета Вандербильта, которая изучала и писала о каннибализме в Америке.
Люди того времени знали, что трупная медицина изготавливается из человеческих останков, но благодаря какому-то собственному ментальному преображению эти потребители отказывались видеть каннибалистические последствия своей собственной практики".


Конклин находит явное различие между европейской трупной медициной и каннибализмом Нового Света, который она изучала. "Мы знаем одну вещь: почти все незападные каннибальские практики глубоко социальны в том смысле, что отношения между едоком и тем, кого едят, имеют значение", - говорит Конклин.
"В европейском процессе это было в значительной степени стерто и стало неважным. Человеческие существа были сведены к простой биологической материи, эквивалентной любому другому виду товарной медицины".
Лицемерие не осталось незамеченным. Например, в эссе XVI века Мишеля де Монтеня "О каннибалах" он пишет о каннибализме в Бразилии не хуже, чем о европейском лекарственном варианте, и сравнивает оба варианта с жестокими расправами во время религиозных войн.
Однако по мере развития науки каннибальские средства вымирали. Эта практика сошла на нет в XVIII веке, примерно в то время, когда европейцы начали регулярно использовать вилки для еды и мыло для купания. Однако Сагг нашел несколько поздних примеров медицины трупов:
В 1847 году одному англичанину посоветовали смешать череп молодой женщины с патокой (мелассой) и скормить его своей дочери, чтобы вылечить ее от эпилепсии. (Как пишет Сагг, он раздобыл смесь и ввел ее, но "предположительно без эффекта").
Вера в то, что магическая свеча из человеческого жира, называемая "воровской свечой", может одурманить и парализовать человека, сохранялась до 1880-х годов. В начале 20-го века мумие продавалось как лекарство в немецком медицинском каталоге. А в 1908 году в Германии была предпринята последняя известная попытка проглотить кровь на эшафоте.


Это не значит, что мы отошли от использования одного человеческого тела для исцеления другого. Переливание крови, трансплантация органов и пересадка кожи - все это примеры современной формы медицины из тела.
В своих лучших проявлениях эти практики столь же богаты поэтическими возможностями, как и мумии, найденные у Донна и Шекспира, поскольку кровь и части тела свободно передаются от одного человека к другому. Но Ноубл указывает на их более мрачное воплощение - глобальную торговлю частями тела на черном рынке для трансплантации.


В своей книге она приводит сообщения о краже органов у заключенных, казненных в Китае, и, ближе к дому, о банде похитителей тел в Нью-Йорке, которая крала и продавала медицинским компаниям части тела умерших. Это тревожное эхо прошлого. По словам Ноубла, "это идея о том, что после смерти тела с ним можно делать все, что угодно".Источник: "Альманах непознанного"