Французскую Гвиану не зря называли «сухой гильотиной» - тропический климат, обилие смертельно опасных тварей и широкий ассортимент лихорадок, значительно сокращали срок жизни колонистов «райского уголка». Поэтому эти забытые богом французские владения в XIX столетии использовались как каторга, а тюрьма на острове Дьявола была самым жутким ее местом...
Остров Дьявола, или Иль-Дю-Дьябло — это самый большой из трех островов, расположенных в 13 километрах от побережья Французской Гвианы. С моря этот кусочек суши, покрытый сочной тропической зеленью, кажется Эдемским садом, но в глубине острова находится тюрьма, которая без преувеличения являлась филиалом Преисподней.


Первых своих заключенных тюрьма приняла в 1852 году. Но собирать свою смертельную жатву она начала задолго до этого, еще в процессе строительства. Работы велись силами каторжников, которых никто не жалел. Смертность среди узников, занятых на строительстве, составляла 97%, что было рекордом даже для материковой части каторги.


Воды вокруг Иль-Дю-Дьябло кишат акулами, поэтому умерших и убитых охраной каторжников без церемоний бросали в море с обрыва. Также избавлялись от покойников и позднее, на протяжении всей истории проклятого острова, когда кладбища перестали справляться с нагрузкой.


Исследователи подсчитали, что за столетие относительно небольшая тюрьма на острове унесла около 50 тысяч жизней. Разумеется, цифра эта является весьма приблизительной, так как администрация острова Дьявола умела хранить тайны своего заведения.


Большинство камер в тюрьме были одиночными. Средняя площадь такого помещения составляла 3 квадратных метра. Архитектура тюремных зданий была очень своеобразной — в камерах отсутствовала крыша и ее заменяли легкие тенты. Это было сделано для того, чтобы обеспечить вентиляцию и избавить казематы от зловония.


Но по факту это решение приводило к тому, что узники то жарились на беспощадном солнце, лучи которого беспрепятственно проникали сквозь порванные зимними штормами тенты, то плавали по пояс в воде во время тропических ливней. Особо досаждали заключенным орды насекомых и паразиты, к которым невозможно было привыкнуть.
Работа надзирателем во Французской Гвиане также не слишком отличалась от смертного приговора. Каторжан охраняли отъявленные мерзавцы, которых французское правительство хотело держать как можно дальше от метрополии.


Охрана постоянно издевалась над заключенными — их регулярно избивали, поливали нечистотами, травили собаками и морили голодом. Кормили заключенных один раз в 2-3 дня и, чтобы «пропустить» свой положенный по закону прием пищи, было достаточно косого взгляда или недостаточно согнутой перед надзирателем спины.


Средняя продолжительность жизни на этом французском «курорте» составляла 5 лет. Даже если человеку удавалось выжить в этих условиях, то за ворота тюрьмы он возвращался беспомощным калекой с малярией и множеством других не менее опасных тропических заболеваний.


Но после освобождения человек не мог вернуться в милую сердцу Бретань или Прованс. По закону, отбыв срок в островной тюрьме, бывший преступник был обязан провести столько же лет на материковой части Французской Гвианы. Это делалось для того, чтобы развивать фермерство в колонии, но по сути добивало тех, кто чудом выжил в камерах острова Дьявола.


Так продолжалось сто лет, после чего было решено ликвидировать страшную тюрьму. Ходили слухи, что оставшихся на острове заключенных не удосужились даже переправить на материк — их просто выгнали пинками из камер в джунгли, где они счастливо умерли свободными.


После закрытия тюрьмы остров долго стоял в запустении, посещаемый лишь морскими птицами и редкими любопытными. Во второй половине XX столетия появились инвесторы, которые захотели превратить Иль-Дю-Дьябло в фешенебельный курорт, с отелями, бассейнами, теннисными кортами и казино.


К счастью, нашлись общественные организации, не допустившие этого кощунства и руины тюрьмы сохранилась как напоминание о бесчисленных жертвах колониальных властей. Сегодня остров открыт для посещений и ежегодно принимает до 50 тысяч туристов из разных стран мира.Источник: "Big Picture"