Есть мнение, что подлинная русская история, восходящая к Великой Тартарии и Гиперборее, в середине XVIII была изъята из обращения, новая же - куцая, с норманнским происхождением Рюрика и всяческими татарами, - вышла из под пера немецкого академия Миллера. Причастными к этому преступлению считаются также Шлёцер и Бауэр - два других академика немецкого происхождения. Но так же безосновательно. Ибо мнение это противоречит фактам. Включая и те, которые альтернативная история не отрицает. Потому что не осведомлена о них...

Для начала, стоит ответить на вопрос «как». Как немцы русскую историю написали? Никак. Её писали не немцы. Скоропостижно обрусевший за 10 лет исследований Сибири Фёдор Миллер действительно был назначен «историографом Империи». То есть, написать историю России, обобщив и проанализировав летописные источники, ему было поручено. Почему именно ему? Миллер хорошо справлялся. Во время экспедиции за Урал по документам, скопившимся в острогах, он многое смог узнать о событиях и самой эпохе колонизации края для своего «Описания Сибирского царства».

Но порученную ему «Историю Российской Империи», которую некритичные потомки затем могли бы изучать, принимая каждое слов за правду, Миллер не написал. Такие дела. Даже в форме черновиков. Не успел. Ибо не торопился. Вообще, после обнародования в узком кругу других академиков предварительных выводов, закончившихся сломанным носом, разжалованием и штрафом, публиковался на исторические темы он мало и осторожно. По частным вопросам. О запорожских казаках, о Новгороде, и — возможно, — о Пугачёве. Под псевдонимом в германском журнале. Ибо содержание статьи было столь далеко от официальных ожиданий, что штрафом и мордобитием тут точно не обошлось бы.


Кто же русскую историю тогда написал? Первым опубликовался, выдавший Миллеру в нос за «норманнских варягов», и фактически явочным порядком взявший на себя миссию придворного историка Ломоносов. В 1760 году вышел «Краткий российский летописец с родословиями» охватывающий период с 862 по 1725 годы. Позже, в 1767, уже после смерти автора, была напечатана и полная «Древнейшая Российская история». Обе книги в конце XVIII столетия пользовались большой популярностью. Не только в России. В частности, они переиздавались за границей на немецком и английском языках.

А ещё чуть позже — в 1768 году — увидела свет и «История Российская» Татищева. Хотя и только первый том, — единственный, которые автор успел закончить. Книга была написана двадцатью годами ранее, так что, по сути, именно Татищев стал первым российским историком. Об издании книги хлопотал, что характерно, Миллер. И поскольку «История» завершалась XVI веком, и он даже взялся было писать к ней продолжение, охватывающее XVII начало XVIII веков, но… вспомнил про штраф за идеологически вредное происхождение Рюрика (так получилось, что Татищев тоже был норманистом), про тяжёлую руку Ломоносова, и не стал связываться.

...То есть, первыми историографами России в порядке инициативы на местах стали Татищев и Ломоносов. И оба они не немцы, а только учились в Германии. Хотя, по совести, считать стоит только Татищева. Труды Михаила Васильевича в области истории не исчезли бесследно (как иногда можно услышать), они и сейчас доступны, но научными в полной мере не считаются. Причиной же такого положения дел стало специфический подход Ломоносова к историческим источникам: «здесь играем, здесь не играем, здесь рыбу заворачивали». Какового автор не скрывал отнюдь, полагая, что история должна служить прославлению державы, доказательству величия и древности её народа, и что во имя этого вполне допустимо о чём-то умолчать, другое же, например, происхождение русских от скифов, дающее бонус +100500 к древности, следует принимать на веру без доказательств.

Иллюстрацией к вышеизложенному может служить характер претензий Ломоносова к Миллеру, высказанных в предварение оскорбления действием в 1747 году после обнародования «Origines Rossicae» (не русском не публиковалось): «...Только упомянул о том больше, что к бесславию служить может, а именно: как их многократно разбивали в сражениях, где грабежом, огнём и мечом пустошили и у царей их сокровища грабили...» Доводы интересны тем, что на их основании историю любого европейского народа можно отправить в корзину. Ну, правда. Если перечисленное считать признаком фальсификации с целью унизить народ, то несомненно подделана — и именно с данной целью — история французов, англичан, немцев. О прочих, о поляках, допустим, уже и речи нет. Там, как видно, всё подделано с особым цинизмом.

Но в том-то и дело, что ни в каких фальсификациях Ломоносов Миллера не обвинял. «Упомянул о том более», значит, в большей степени уделил внимание событиям неприятным, нежели славным. В большей, чем это целесообразно для прославления державы. Однако, не вымышленным событиям. О том и речи нет. Ведь оба — и Миллер, и Ломоносов, — пользовались одними и теми же давно известными и общедоступными источниками. У Ломоносова к Миллеру были претензии (причём, в ряде случаев и вполне справедливые) лишь по поводу трактовки сообщений летописцев.

Речь шла исключительно об «оскорбительности» получающейся у немца русской истории. А такая история Империи была не нужна. Требовалась другая, парадная, прославляющая. Причём, было это не только личным мнением Ломоносова, но соответствовало официальной позиции Петербурга. Именно такую историю — в украинском духе, как можно было бы сказать в свете актуальных аналогий, — Миллеру и заказывали. Поскольку же он не справился, Ломоносову пришлось взять эту задачу на себя.

Да. И на заглавной картинке соответственно первый российский историк — Василий Никитич Татищев. Офицер, воевавший со шведами в Северной войне, естествоиспытатель, дипломат, политик и горный инженер, поднимавший промышленность на Урале.Автор: И.Край
Источник: "Цитадель адеквата"