А вы замечали когда-нибудь такой интересный парадокс, заключающийся в том, что изначально во Вселенной не было никакого порядка – напротив, всё находилось в беспорядке, а затем из этого «первородного хаоса» родилось и сформировалось всё то, что мы знаем. Так, планеты и спутники движутся по упорядоченным орбитам, галактики, раскинувшиеся на десятки и даже сотни тысяч световых лет, представляют собой высокоорганизованные системы. Живые организмы – это тоже продуманная система. И каждое следствие в любой из этих систем имеет определённую причину. Но всё же, любая система, появившийся в беспорядке и сумевшая набрать свою силу, снова обречена перейти в хаотическое состояние, согласно второму закону термодинамики, который говорит нам о том, что с течением времени энтропия (мера беспорядка) только возрастает. Наши вещи и предметы приходят со временем в негодность, как бы мы их не берегли, наши организмы стареют, и даже звезды, живущие миллионы и миллиарды лет, тоже не вечны... Откуда же взялись идеальные «настройки» в мире, который постоянно стремится нарушить любой порядок?


Чтобы ответить на этот вопрос, следует обратить внимание на синхронизацию процессов. Впервые об этом задумался ещё голландский астроном, физик, математик и изобретатель Христиан Гюйгенс, когда в 1656 году он собрал первые часы с маятником. В то время часы были настолько неточными, что они могли либо отставать на 15-20 минут, либо, наоборот, на столько же убегать вперёд, поэтому особого доверия им не было. Гюйгенс подумал, что часы не только будут помогать ориентироваться во времени: часы могли бы стать прекрасным навигатором для моряков. Широту можно посчитать, исходя из положения Солнца или звёзд, а чтобы определить долготу, нужно знать точное время в какой-либо точке, например, в порту отправления.


Маятниковые часы Гюйгенса имели погрешность всего в 10-15 секунд. Чтобы они работали исправно, их необходимо было прикрепить на борту корабля к какому-либо тяжёлому предмету, причём, часы прикреплялись не одни – это была пара инструментов на случай, чтобы можно было сверить показания, или если с одними из них что-то случится (упадут, разобьются, сломаются и прочие неприятности). За работой своего изобретения учёный наблюдал у себя дома.

К деревянной балке он прикрепил два инструмента и примерно через полчаса заметил, что двое часов синхронизировались: маятники тикали вместе друг с другом, раскачиваясь совершенно одинаково. Сначала Христиан Гюйгенс подумал, что это просто совпадение и дотронулся до маятника одного из них, чтобы внести сбой в эту систему. Но маятники снова через это же время опять начинали двигаться вместе. Если часы поставить по разным углам, то каждые тикали в своём темпе. Но стоило поставить их рядом, и синхронность возвращалась. Учёный сообразил, что маятники качаются вместе из-за того, что часы висят на одной балке. Она-то и передавала механические колебания. То же самое происходит, когда на неустойчивую подставку ставят метрономы и запускают их спонтанно. Спустя какое-то время они синхронизируются, даже если вы поставите не 2 метронома, а хоть 10.


Колебания полей незримо присутствуют вокруг нас, и всё рано или поздно подстраивается друг под друга, даже если мы сами того не замечаем, и это не только часы Гюйгенса. Простой пример: вы решили изгнать лишний вес и даже нашли сообщника в этом нелегком деле, и пришли на беговую тренировку в городской парк. У вашего друга получается бежать быстрее, он пытается вас подогнать, а вы отстаёте и плетётесь позади, упрашивая его притормозить. Если вам всё же хватит сил поднажать, а ваш приятель проявит милосердие и притормозит, то связь, образованная в поле вокруг нас, будет достаточно сильной, чтобы компенсировать разницу в собственных скоростях, и вы побежите в едином темпе, комфортном для вас обоих.

А видели вы в лесах световое шоу, устраиваемое светлячками, когда все они вспыхивают одновременно? Да, поначалу вспышки происходят хаотически, но затем светлячки подстраиваются друг под друга, улавливая ту же частоту колебаний вспышек. Да и в лес ходить не нужно: вспомните себя на концерте, или в театре. Сначала все хлопают вразноброс, а затем – одновременно. Синхронизация – это словно кристаллизация во времени, подобно замерзающей постепенно воде, где при процессе замерзания происходит фазовый переход. Если связь достигнет критической отметки, то в системе фиксируется фаза – это и есть синхронизация. Она – то и происходит на разных масштабах, начиная с атомов и заканчивая космосом.


Синхронизация – настолько универсальное явление, что оно повсюду, и передаётся она везде, где только возможно, будь то механические колебания балки, на которую Гюйгенс когда-то повесил свои часы, или гравитационные волны, вызванные слиянием чёрных дыр. Именно поэтому мы видим, как похоже устроено всё вокруг: электрон вращается по орбите вокруг атомного ядра, как планеты вокруг Солнца, как и другие звезды и планетарные системы вокруг ядер галактик.

Занятно, что к равновесию через равновесие сразу не придёшь. Путь будет тернист, что у атомов, прежде, чем они объединятся в молекулы, что у газа и пыли, из которых потом гравитация «слепит» звёзды, и даже мы будем очень долго колебаться, прежде чем принять какое-то решение, которое вернёт в нашу душу покой.Источник: "Астрономия с Ауриэль"