Тема, предупреждаю сразу, крайне сложная. Автор не расколол ее, к точке единого понимания не пришел. Слишком много там загадок и очень уж широк маневр «наперстками» получается. До неприличной альтернативщины уезжаешь. Но обещал высказаться уже давно. Пробуем… 200 лет «Слово о полку Игоре» является камнем преткновения и источником вдохновения. Отметились все: ученые и поэты, художники и композиторы, диванные аналитики и фальсификаторы. Обладая уникальными достоинствами художественного памятника древнерусской литературы, произведение законно занимает пьедестал «жемчужины русской поэзии». Что есть явное преувеличение. Но отлипнув от неоспоримых красот поэмы, загадки появляются. Кто такая «Дева-Обида», пришедшая в неведомую «Землю Трояню»? О чем именно кричит Див «вверху древа»? Кто такие «Карна и Жля», в дикой скачке сеющие по всей Руси из огненного рога «губительную смагу»? Это вообще что такое? Ничего подобного до, ни после «Слова...» мы не встречаем в литературных памятниках Руси.

Исходные данные

Просты, общедоступны. 221 год назад, осенью 1800 года книжные лавки Москвы и Петербурга предложили своим клиентам книгу «Слово о полку Игореве». Памятник древнерусской литературы, посвященный неудачному походу новгород-северского князя Игоря Святославича на половцев. Событие произошло ранней весной 1185 года.

Не буду поэтические отрывки постить. Уверен, Читатель «Исторических наперстков» программу средней школы не прогуливал. Так же прекрасно осведомлен о тысяче всевозможных исследований и статей на эту тему. Которые на загадки «Слова…» не отвечают, а только множат новые.

Начинается всё с тайны обретения рукописи и ее последующей гибели в пожаре Москвы 1812 года. Тайна авторства тоже спорна, чтобы не говорили. Проблема многочисленных подделок в полный рост. Многие слышали о загадках «акростихов» и «мезостихов», таинственных противоречий и длинном списке «тёмных мест». Весь этот курган неизвестности венчает главный вопрос: Великая Тайна Смысла. Что именно хотел сказать автор своей «нетленкой»?

Крайне спорное по героике произведение. Нетипичное для стародавних баллад, былин и эпосов. Если посмотреть на древнерусские библиотеки — это единственное «боевое произведение», которое очень подробно рассказывает о пути поражения русского войска. В том же «Слове» упоминается поход киевского князя Святослава Всеволодича на половцев. Который закончился оглушительной и яркой победой. Но «Песнь…» о другом. . В чем дело?


События

Несмотря на жизнеутверждающие и бодрые заголовки «о разгадке загадки» (даже на Дзене) — не верю ни единому слову. Вопрос о дерзкой и гениальной фальсификации с повестки дня не снимается. Итак, по порядку: летописи знают о событии 1185 года, которые описывает «Слово о полку Игореве». Очень подробно, кстати. С князем Игорем в походе на половцев участвовали: оба его сына и брат (обойдемся в этой статье без длинных именословов, с вашего позволения). Мелкие княжата набились «за зипунами» до ансамбля.

Был полководческий замысел: ранней весной застать кочевников-половцев врасплох. План провалился. Князь принял решение: без победы возвращаться — равно позору. В первом сражении враги были опрокинуты и обращены в бегство, русские захватили немало пленников. Но на следующее утро Игорь с союзниками обнаружил: Орда подтянула огромные резервы, станы князей окружены.

Трое суток, мучимые жаждой, в постоянном плотном боевом строю, русичи пробиваются к спасительному Донцу. Утром четвертого дня не выдержали натиска кочевников вспомогательные полки, Игорь попытался им помочь. Попал в плен, геройствуя неосмотрительно. К нему отнеслись максимально внимательно, с почетом и уважением, предоставили почти полную свободу действий. Но Игорь нарушает законы воинского кодекса чести, поддается (не сразу) уговорам половца Лавра бежать. Через дюжину длинных дней он добирается до своих владений, уйдя от погони.


Содержание

Автор «Слова» не следует систематическому своду исторических событий. Он с первых же срок начинает решать другую задачу: не повествовать о конкретном трагическом эпизоде русской истории, а крепко поразмыслить о судьбах Руси. Именно это мы в советской школе разбирали подробно, сочинения даже писали.

Землю русскую раздирают княжеские междоусобицы, наши воины самые лучшие, врагов (как всегда) тьма тьмущая, столь обидная неудача — не слабость духа или качества булата витязей… Бла-бла-бла… Главный виновник поражения и гибели многих достойных людей — Игорь. Его острое желание стяжать личную славу, наплевав на долг перед Отечеством. Садись, советский ученик — «пять»!

Драматургия понятная. «Слово» начинает с рассуждений: надо ли следовать старым канонам, уподобляясь легендарному Бояну, воспеть славу князьям? Или же дерзнуть напомнить читателю — что же происходило в действительности, отринуть привычные этикетные формулы. Автор выбирает второй путь (бунтарь… млин). Немедленно говорит о страшных предзнаменованиях перед походом, как сама природа предупреждала Игоря об опасности. С затмением солнечным.

Не вдаваясь в эпизоды боя, «Слово…» вспоминает другие поражения русских, горюет об усобицах Олега Гориславича (деда Игоря). Назидательно и тонко противопоставляет киевского князя Святослава, победившего половцев… правильно, — в союзе с другими князьями. Текст немедленно переносит нас в Киев, где Святославу снится зловещий и непонятный сон. Который бояре безошибочно толкуют, как поражение Игоря.


Великий князь произносит патетические и мудрые слова о княжеском единении, тем временем Ярославна, молодая жена Игоря, разыгрывает душераздирающую сцену «плача» на городской стене Путивля по погибшим воинам и пропавшему мужу. Молит о возвращении Игоря: ветер, Днепр и солнце (кто выбирал именно этот отрывок для упражнения «наизусть», признавайтесь в комментариях!). Потом идёт муторное и долгое описание бегства Игоря из плена. Литературный памятник заканчивается встречей князя и славославием ему.

Обретение «Слова…»

По словам собирателя русских древностей Мусина-Пушкина, список произведения был приобретен у бывшего архимандрита Спасо-Ярославского монастыря. «Слово о полку Игореве» было частью огромного сборника произведений светского содержания. Наряду с хронографом, «Сказанием об Индийском царстве», летописью «Временник, еже нарицается летописание русских князей и земля Русскыя», повестью об Акире Премудром и «Девгениевым деянием».

Копия «Слова…», украшенная краткой справкой, переводом и примечаниями, — преподносится императрице Екатерине II и сохранилась до наших дней. Но оригинал, который был у Мусина-Пушкина, погиб во время пожара войны 1812 года. Но его успели за дюжину лет до Наполеонова нашествия издать. Мусиным-Пушкиным, при самом деятельном участии знатоков русских древностей Малиновским, Бантыш-Каменским, историком великим нашим — Карамзиным.

Сразу возникли вопросы образованной публики. Было замечено, что издание грешит неточностями. Как говорили свидетели, видевшие воочию оригинал — текст там был сплошным. Издатели его разбили на слова не всегда правильно, допустив ошибки в географических названиях, спутав имена князей и т.д.


Стиль

После начались не менее интересные споры. Например, о структуре текста. В начале XIX века (и сегодня) не сложилось единого мнения — «Слово…» написано стихами или прозой? Общепринятым является название «поэма». Это такое произведение, перегруженное образностью сравнений, поэтичными метафорами и эпитетами. К тому же там явно присутствуют ритмически организованные фрагменты.

Но большая часть произведения — проза. Без всякой системы расставленная. Филологи извели много своих жизней, но не нашли никакой закономерности в чередованиях прозаических и стихотворных отрывков. Они сменяют друг друга по прихоти автора. Единственное, что читается точно: отличие прозаических периодов от стихотворных говорит об авторстве минимум двух разных людей.

Автор «Слова» хитер и политически тонок. Заявив в первых строках, что не намерен следовать Бояну (легендарному поэту древней Руси) — тут же перечисляет слушателей этого Бояна. Далее с ним не расстается тоже, часто цитируя его «припевки» на протяжении поэмы. Мало того, регулярные исторические отступления автора (от событий 1185 года) … это и есть творчество Бояна. Сюжеты и тексты именно в стихотворном исполнении. Как противоположность прозе, которая поход Игоря живописует.

Нестыковки

Датируется «Слово…» концом XII века. Предположительно. Наука нащупала два пласта исторических сюжетов. Разделенных между собой целым столетием: рассказ о событиях 1185 года (XII век) и эпизоды второй половины XI века. Там речь идет о дедах героев «Слова…». Странным образом отсутствуют какие-либо упоминания об отцах… Или что-то из исторических событий, соединяющих две эпохи.

Были восторженные попытки списать это на «гениальность замысла», но так не работает. Ни сюжеты, ни герои событий столетней давности ничего не дают читателю для понимания самого сюжета. Лишь безнадежно его запутывают. Кто читал внимательно — согласятся. Тут же припомнят географические загадки «Слова…».

«Река Каяла», на которой якобы потерпел поражение Игорь. В летописном сообщении о походе — местом пленения названа «река Сюурлий». Нежданно возникает некое озеро, которого в помине нет на картах. А ведь на берегу кипела главная битва с половцами. Тут же путает разум «безводье», сломившее сопротивление ратников Игоря, обессилело коней. Полный аншлаг… это постоянно упоминаемое «море», напрямую связанное с побегом князя из ставки Кончака. Хотя события должны происходить от ближайшего «моря» на расстоянии тысячи с гаком верст.


Озадачивают «темные места» произведения (такой термин даже появился). Это слова и фразы, с полностью отсутствующим или неизвестным смыслом. Ими полно почти каждое предложение. Часть поддается гипотетической дешифровке, но при разборе специалистами приходится начинать всё заново. Такие объяснения противоречат смыслу текста или исторической реальности, отраженной в поэме…

Поэтому живучи версии подделки поэмы. Мол, авторы наобум брали анахронизмы, вплетали для «красного словца», иллюзии старины глубокой для. Дополнительным аргументом фальсификации являются встречающиеся дословные вставки из «Задонщины» и «Сказания о Мамаевом побоище» (произведений XV–XVI веков). Никаких «темных мест» и противоречий там не наблюдается, все складно, логично, понятно и последовательно. А вот «Слово…» спотыкается постоянно. Что правда.

Скептики стали утверждать, что не «Слово» повлияло на произведения о Куликовской битве, а наоборот. Было сконструировано на основании этих памятников литературы в конце XVIII века Мусиным-Пушкиным или ярославским архимандритом Быковским, у которого собиратель древностей купил рукописи в 1791 году.

Война миров

Подлинность памятника ставилась под сомнение, начиная с первой половины XIX века. Впервые обвинение прозвучало в 1812 году от лидера русской скептической исторической школы Каченовского. Пошло-поехало. Был Беликов, потом — французский славист Луи Леже, другой француз — Андре Мазон и т.д. …

На борьбу с противниками подлинности «Слова…» были мобилизованы советские историки и филологи: Лихачев, Гудзий, Адрианова-Перетц, Лотман и др. После выхода специального сборника: «Слово о полку Игореве» — памятник литературы XII века» в 1962 году (рекомендую) «ниспровергателей», а особенно французов, откровенно приземлили. Даже заграница притихла, поскольку массивы исторических и филологических исследований — просто впечатляли, доказательная база выглядела непробиваемой челябинской броней.

Не буду перечислять площадки дискуссий, их фигурантов, качели борьбы между противоборствующими сторонами… Зароетесь и загрустите, как ваш покорный слуга. Что становится понятным: мы не знаем каких-то промежуточных, либо исходных документах. Явно были сочинения, использовавшие образы и фразеологию «Слова о полку Игореве». Оно само постоянно подвергалось изменениям на протяжении ряда столетий. Пока так думается. Вариант подделки неубедителен, уж простите.


Озадачивают «темные места» произведения (такой термин даже появился). Это слова и фразы, с полностью отсутствующим или неизвестным смыслом. Ими полно почти каждое предложение. Часть поддается гипотетической дешифровке, но при разборе специалистами приходится начинать всё заново. Такие объяснения противоречат смыслу текста или исторической реальности, отраженной в поэме…

Поэтому живучи версии подделки поэмы. Мол, авторы наобум брали анахронизмы, вплетали для «красного словца», иллюзии старины глубокой для. Дополнительным аргументом фальсификации являются встречающиеся дословные вставки из «Задонщины» и «Сказания о Мамаевом побоище» (произведений XV–XVI веков). Никаких «темных мест» и противоречий там не наблюдается, все складно, логично, понятно и последовательно. А вот «Слово…» спотыкается постоянно. Что правда.

Скептики стали утверждать, что не «Слово» повлияло на произведения о Куликовской битве, а наоборот. Было сконструировано на основании этих памятников литературы в конце XVIII века Мусиным-Пушкиным или ярославским архимандритом Быковским, у которого собиратель древностей купил рукописи в 1791 году.

Война миров

Подлинность памятника ставилась под сомнение, начиная с первой половины XIX века. Впервые обвинение прозвучало в 1812 году от лидера русской скептической исторической школы Каченовского. Пошло-поехало. Был Беликов, потом — французский славист Луи Леже, другой француз — Андре Мазон и т.д. …

На борьбу с противниками подлинности «Слова…» были мобилизованы советские историки и филологи: Лихачев, Гудзий, Адрианова-Перетц, Лотман и др. После выхода специального сборника: «Слово о полку Игореве» — памятник литературы XII века» в 1962 году (рекомендую) «ниспровергателей», а особенно французов, откровенно приземлили. Даже заграница притихла, поскольку массивы исторических и филологических исследований — просто впечатляли, доказательная база выглядела непробиваемой челябинской броней.

Не буду перечислять площадки дискуссий, их фигурантов, качели борьбы между противоборствующими сторонами… Зароетесь и загрустите, как ваш покорный слуга. Что становится понятным: мы не знаем каких-то промежуточных, либо исходных документах. Явно были сочинения, использовавшие образы и фразеологию «Слова о полку Игореве». Оно само постоянно подвергалось изменениям на протяжении ряда столетий. Пока так думается. Вариант подделки неубедителен, уж простите.


Академик Лихачев наглядно же доказал, как в древнерусской литературе «создание новых произведений на новые сюжеты на основе предшествующих было постоянным делом», а «в ряде жанров… заимствование из произведений предшественников являлось даже системой работы». Вот откуда «Слово…» перегрузилось заимствованиями из поэм Бояна. Кусками текстов, прямыми цитатами из XI века, когда этот легендарный поэт писал.

Их не использовали авторы «Задонщины» и «Сказания о Мамаевом побоище»? Я вас умоляю, не смешите тапочки. Обороты из «Слова…» очень даже органично вплетали в свои сказки. Так выстраивается цепочка передачи текста XI века — через анонимного автора «Слова» — к еще более анонимному автору «Задонщины», жившему в XV веке. Потом общий массив использует редколлегия «Сказания о Мамаевом побоище».

Выводы

Возвращаться будем к «Слову…», там есть что в «напёрстки» плеснуть горячительного. Забуду — напомните. Пока вариант предложу такой: текст «Слова о полку Игореве» попал к Мусину-Пушкину в списке второй половины XV века. Перед этим немало попутешествовав целых три столетия. Поскольку являлся откровенно светской литературой, безжалостно монастырскими воронами-праведниками редактировался.

Изменилось всё: не только лексика и орфография, но и смысл произведения. Так мудрое слово «о войне и мире» превратилось в непонятный рыцарский роман-поэму. Речь шла о нападении на половецкие стойбища или о женитьбе Владимира Игоревича. Это одни источники. Завоевания Дона или Тмутаракани — это другие. Взятые из ранних источников. Из тех же поэм Бояна. Вот и оказался Игорь в одной эпохе: вместе с «красным Романом Святославичем», который был тмутараканским князем, и Олегом Гориславичем, который морем бежал из Византии на Русь.


Постоянные упоминания в «Слове…» «Дона Великого», который «зовет князи на победу», — это самые поздние вставки, попавшие в список XV, а не XII веке. Этот винегрет доехал до нас, заставляя чернила тратить и время драгоценное на бои интеллектуальные. Когда эта компиляция началась особенно яро? Наверное, после Куликовской битвы, в самом конце XIV или в первой четверти XV века. На волне пропаганды о неимоверной победе над ордынцами Мамая.

Которые были чуть ли не поголовно… половцами. Тут политика встает в полный рост. Половцы Куликова Поля — в основном мусульмане, «поганые» для монаха православного. Но! Они граждане одной с нами державы, Федерации под названием «Золотая Орда». С которыми направо и налево раньше роднились русские князья. А теперь пора назвать их врагами, избавиться от «ига окаянного». Против них следует крепить союз враждовавших между собой Рюриковичей, «закрывая Полю ворота».

Политическая обстановка постоянно менялась, заставляя «редакторов» подстраивать литературу под новые запросы элит русского Средневековья. Приходилось перерабатывать одни и те же тексты, иногда полностью меняя подачу сюжета, его аранжировку. Старым инструментарием. Древними изобразительными средствами. Приплетая даже забытых временем героев.


Не стоит рассматривать «Слово…» в качестве исторического источника, поскольку читаем текст не XII-го, а уже XV-го века. Где еще остались анахронизмами первоисточники XI и XII веков. А «тёмные места», непонятные термины, всякие метаморфозы (типа «тмутараканского бълвана») — разберем поименно. Как и откуда пришли.

Автора! - возмущенно скажет Читатель, добравшийся до конца этой статьи… Увы, прямого ответа нет ни у кого. Кто угодно. Тот же Игорь Святославич, князь новгород-северский. Или другой, неизвестный нам очевидец и участник похода. Может быть монах, который внимал рассказам князя, чудом вернувшимся живым из Дикого Поля. Гипотез десятки. Ни одна… полностью не убедительна. Мгла времен.Источник: "Исторические наперстки"