В любом правосудии наступает момент, когда после вынесения вердикта преступнику следует приговор. В разные времена в разных странах он мог быть разным. Были времена, когда даже за убийство преступник мог отделаться штрафом или изгнанием. А бывало, что и за кражу крохотной булочки можно было отправиться на виселицу - при этом, начиная с возраста 11 лет...

"Ужас!" — скажете вы.

С точки зрения нашего времени — да. Но не с точки зрения человека Средневековья или Возрождения (да и Нового времени тоже). Мысль, что они живут во время отчаяния (как когда-то писали историки и литераторы), показалась бы им очень странной.

Преступников ловят? — Случается.

Судят? — О, да. И даже казнят. Что еще надо, для торжества справедливости?

Строго говоря, не так уж и много. Требуется место, где правосудие могло бы торжествовать на радость почтенным людям. Обычно такими местами были площади, рынки, перекрестки улиц, городские ворота — иными словами те места, где всегда много людей. Там в знак неотвратимости правосудия устанавливали виселицы и колеса на шестах. До нас дошло множество их изображений на планах городов и на картинках.

Проблема заключалась в пропускной способности виселиц, учитывая и то, что казненных старались оставить на виселице как можно дольше. Особенно остро проблема стояла в столице французского королевства.

Но люди всегда умели решать проблемы, даже если речь идет об изничтожении себе подобных. На северо-востоке от Парижа в местности, называемой Монфокон (что значит — Соколиная гора), в XIII веке была сооружена огромная трехъярусная виселица. Считается, что идея сооружения подобного приспособления для казни принадлежала советнику короля, финансисту, камергеру и распорядителю Лувра Ангеррану де Мариньи. Он же и руководил строительством.




Вообще-то, вряд ли. Известно, что на этом месте казнили еще до рождения Мариньи, а когда ему было восемнадцать лет, на Монфоконе был повешен (без суда, кстати) фаворит короля Филиппа III Пьер де Ла Бросс. Скорее всего, Ангеррран де Мариньи просто усовершенствовал уже существующую виселицу, но уж это он сделал с размахом.

Огромное каменное трехъярусное сооружение квадратное в своей основе способно было за раз отправить на тот свет 45 человек — это если не теснить осужденных и вешать их по одному в пролете между столбами. А ведь можно было и потесниться и вешать не одного, а двух. Конечно, такое случалось редко, но возможность-то была.

Для казней предназначались балки трех сторон квадрата, а с четвертой стороны была лестница. Хоронить казненных не предполагалась (ну разве что в виде особой милости), их тела висели, пока не истлеют, после чего их бросали в колодец в основании Монфокона.

Легенды любят рассказывать, как изобретатель стал первой жертвой своего изобретения, что, как правило, является сказкой, но Ангерран де Мариньи действительно был повешен на Монфоконе при короле Людовике Сварливом. Правда, Мариньи не был изобретателем Монфокона и был не первой его жертвой. И в конечном счете (через два года) его даже с почетом похоронили благодаря уже следующему королю — Филиппу V Длинному.




Одной из самых известных жертв Монфокона был суперинтендант финансов короля Франциска I барон де Бон-Самблансе, повешенный в 1527 году. В отличие от многих других ему парижане сочувствовали, считали невиновным, проклинали его судью и (шепотом) мать короля Луизу Савойскую, по чьему наущению барон и был казнен.

В 1572 году на Монфоконе повесили многих жертв Варфоломеевской ночи, в том числе одного из лидеров гугенотов адмирала де Колиньи. Королевский двор даже ездил на Монфокон любоваться телами — это не выдумка Дюма, а исторический факт. Правда, даже Дюма не стал упоминать, что с собой король велел взять малолетних детей Колиньи — Дюма это показалось уже слишком! А вот в XVI веке французский поэт-гуманист (!) Жан-Антуан де Баиф сочинил в честь этой поездки стихи.

Последний раз на Монфоконе казнили в 1629 году, после чего сооружение забросили, оно стало ветшать и разваливаться. Королям периодически приходило в голову, что надо бы Монфокон снести, но все руки не доходили — то они ломали Лувр, то Нельскую башню с замком, то еще какой-нибудь дворец, до виселицы ли тут! Впрочем, парижане не слишком расстраивались — развалины Монфокона казались им романтичными.

К 1760 году каменная громада основательно развалилась, но окончательно ее доломали только в 1790 году. А вот в XIX веке писатели (и первый В. Гюго) стали рассказывать французам, какой ужас еще недавно можно было наблюдать на Монфоконе. Ужасаться людям тоже понравилось, как за двести лет до этого нравилось любоваться казнями — у каждого века свои развлечения.

А в 1954 году на месте Монфокона поставили памятный знак — вот этот — на котором кратко излагается история места.


От виселицы не осталось ничего. На этом месте теперь парк.Источник: "Между прошлым и будущим"