Мало кто в наше время не слышал про цунами. Ну, в смысле, такая огромная, лютая, бешенная волна, смывающая КЕМ города и закидывающая корабли на высоченные скалы. Кароч, я люблю цунами. Особенно потому, что до ближайшего моря от меня километров триста по линейке (и около пяти сотен по факту). Такие отношения всегда лучше сохранять чисто платоническими, избегая разочаровывающих близких знакомств. Итак, цунами, техногенка, что у нас… нет, не Фукусима. Даже не, матьиво, тихоокеанское побережье. Даже вообще не побережье. Ребята, о которых пойдёт речь в этой заметке, любили цунами настолько, что ухитрились учинить его в горах на материке...

Если Бхопал, как мне справедливо указали, тема попсовая и достаточно заезженная, то про плотину Вайонт написано гораздо меньше, так что попробую по мере сил исправить это упущение.

Итак, ещё в лохматые двадцатые некий итальянец, гуляючи долиной реки Вайонт, глянул на гору Ток и подумал что-то вроде «Вот бы здесь плотину отгрохать, лол!». Но потом Муссолини, война, вот это всё, в общем, руки так и не дошли. Впрочем, разрешение на строительство в 1943 всё-таки было получено.

С пятьдесят седьмого по пятьдесят девятый плотину воплощали в бетоне. Двести шестьдесят метров высоты, сто девяносто длины – реально красивый и изящный проект, без шуток. Тревожные звоночки были уже тогда, геологи жаловались на неустойчивые склоны, местные ниже по течению всё чаще и беспокойнее спрашивали «А не долбанёт?», но руководство Адриатической энергетической корпорации отвечало знаменитой восточной мудростью «Ни сы!» и работы продолжались. Разгадка такой уверенности была проста: готовую ГЭС правительство собиралось национализировать с выплатой вкусной компенсации собственникам (Томас Джозеф Даннинг улыбается и машет ручкой).
В шестидесятом резервуар начали заполнять. Склоны поползли резвее, поэтому было принято единственно верное в подобной ситуации решение – правильно, подать в суд на освещавших проблему журналистов за шатание скреп.

К осени в резервуар сполз первый серьёзный оползень. Ребята почесали в затылке, чуть приспустили воду и построили допстенку в резервуаре. Её достроили в шестьдесят первом и снова принялись наполнять резервуар. Пять землетрясений (до 5 баллов) за одну только весну никого не смутили.

К лету шестьдесят третьего нервничали уже все. Ну почти все. Местные жаловались на оползни и землетрясения, инженеры говорили о вероятности катастрофы и лишь менеджеры как обычно придурковато улыбались. Было ясно, что рано или поздно-таки случится.

Случилось вечерком 9 октября. В резервуар рухнул здоровенный оползень, вода выплеснулась через гребень (педивикия говорит о более 50 000 000 кубометров воды) и весело покатилась по долине со скоростью порядка 10 м/с при высоте волны до девяноста(!) метров. Те, у кого совсем плохо с воображением, в этом месте могут оторваться от монитора, взять чайную ложку сахара, высыпать сахар в унитаз и нажать смыв. Так они могут получить наглядное представление о судьбе пяти деревень и пары тысяч (от 1900 до 2500, согласно педивикии) человек ниже по течению в долине реки Пьяве. Подсчёт жертв был затруднён ещё и тем, что многие деревни смыло КЕМ целиком, а значит опросить соседей не получалось.


Самое же интересное в том, что плотину не смыло. Вода слегка слизала гребень, но сама плотина устояла и стоит по сей день. Итальянский бетоночугуний выдержал испытание стихийным бедствием на «отлично».

В этом месте по законам жанра должна быть мораль, но она, по-моему, и так очевидна. Так что держитесь подальше от эффективных менеджеров и будете жить долго и счастливо.Источник: "Катехизис и Катарсис"