Есть мнение, что кембрий является интереснейшей из геологических эпох. Это субъективное мнение, с которым не все согласятся. Тем не менее, оно не лишено оснований. Ибо кембрий с одной стороны - древнейший из периодов фанерозойского эона, а значит животные этой эпохи максимально далеки и чужды существам современности. С другой же стороны, в кембрийских морях обитало уже что-то более-менее внятное. Не бессмысленные, предельно примитивные, интересные лишь своей таинственностью, протерозойские твари. Кембрийская фауна ползала, перебирая членистыми ногами, пыталась кусаться, ставила над собой смелые эксперименты, изыскивая пути оптимизации, и пускалась в отчаянные авантюры. Но, кстати о попытках укусить. «Лицом» любой эпохи может считаться высший хищник. Ибо высший - значит, наиболее успешный, прогрессивный и просто большой. А большим стать тоже надо уметь. В кембрии же вершину пищевой пирамиды занимали динокариды. Весьма странного вида существа длиной до 120 сантиметров. В то время это было очень много. Животное размером с палец в начале палеозоя уже могло считаться крупным...

Странными «ужасных креветок» делало строение вытянутого членистого тела. С двумя (реже с одним) хватательными придатками спереди, — бронированными щупальцами, не родственными усам или каким-то иным органам современных членистоногих. И рядами предназначенных для плавания «вёсел» по бокам. Являющихся не видоизменёнными ногами, а дополнительными конечностями, развившимся из выступов панциря, — как крылья у насекомых. Ног же у динокарид вообще не было.


Это были очень успешные хищники, — гребные выступы делали динокарид лучшими пловцами эпохи. Во времена, когда жизнь была прочно прикована ко дну на мелководьях, — ибо фотосинтез осуществлялся бактериами в верхнем слое ила, — «ужасные креветки» взлетели в толщу воды и оттуда — сверху — высматривали добычу отлично развитыми глазами. Захват осуществлялся придатками — мощными и покрытыми шипами, или гибкими (если динокарида предпочитала добычу мелкую), или ветвистыми — если «ужасная креветка» вылавливала зоопланктон. Затем, пища подтягивалась к расположенному на брюхе, похожему на ирисовую диафрагму рту. Рот, собственно, и был слабым местом конструкции. Несмотря на устрашающий вид, без выступающих челюстей кусаться динокарида не могла. Целиком же крупная добыча в пасть не пролезала.


...Почему рот оказался на брюхе, кстати, понятно. Гибкость придатков не позволяла подтянуть пищу к передней части тела, и пищевод (что удалось отследить по окаменелостям) делал петлю: от головы поворачивал назад. Но остальные особенности динокарид палеонтологов крепко озадачивали. «Придатки» не имели аналогов в строении прочих членистоногих, как и вообще членистоногое трудно было представить без членистых ног. То есть, происхождение динокарид представлялось весьма загадочным. Не понятно было даже относятся ли они к членистоногим или только родственны им. Или, вообще, — отдалённо родственны. Некоторые онихофоры, например, тоже могли обладать наружным скелетом.


И стоит отметить, что такие загадки кембрийские животные подбрасывали исследователями как правило, а не как исключение. Нижняя граница периода соответствует событию, именуемому «кембрийским взрывом», когда «скрытая» протерозойская жизнь на планете превращается в «явную» — фанерозойскую. Резко так превращается. Как бы на полшаге. Внезапно, как и учёных, так и для себя, проявляясь сразу множеством разнообразных и уже кое-как развитых форм.


Кембрийский взрыв имел причины сейчас уже понятные. Но проблема в следствиях. Как правило, жившие в докембрии предки кембрийских животных неизвестны науке. Проследить эволюцию типа, класса, отряда нет возможности. Ну а поскольку извлечь фрагменты ДНК из окаменелостей столь древних тем более нельзя, о происхождении и родстве животных приходится судить только на основании их строения, — а чаще же лишь на основании сохранившихся твёрдых частей скелета. Это не очень надёжный метод. Выводы одного исследователя всегда могут быть оспорены другим.


...Есть в такой ситуации только один способ сорвать покров с тайны происхождения класса. Найти не предка, но родственника. Жившего в кембрии потомка «переходного звена эволюции», связывавшего этот класс с другими. И сохранившего в известной мере «переходные» характеристики. Именно это к большой удаче и произошло в случае динокарид. В отложениях обнаружено было животное, получившее название килинсия, сочетающее черты строения «ужасных креветок» и членистоногих. Описать килинсию можно, как «динокариду с недоразвитыми придатками и рудиментарными ногами». Килинсия также являлась плавающим хищником, но, в отличие от настоящих динокарид, при необходимости могла и ползать. Придатки же — ещё короткие — подтягивали добычу к передней части головы. Любопытно также наличие у килинсии пяти глаз, сближающее её с причудливой динокаридой опабинией.

Теперь ясно, что в начале времён похожие на многоножек общие предки всех членистоногих, — некоторые из них, — обнаружили преимущества нового способа передвижения — плавания. Вероятно, к моменту подъёма в толщу воды они располагали уже придатками — не усиками членистоногих, которые возникли позже, но выполнявшими сходные сенсорные функции. Однако, воду не нужно было ощупывать, и придатки начали менять назначение.

Плавают же членистоногие, обычно, с помощью хвостовой лопасти — тельсона. Но при вытянутой характерной для многоножек форме тела это оказалось неудобно. Что и привело к развитию крыловидных гребных выступов, у килинсии уже заметных. С увлечением же совершенствуясь именно в плавании, дававшем максимальное конкурентное преимущество в эпоху, когда плавать мало кто умел, динокариды поспешили отказаться от создающих дополнительное сопротивление ног.Источник: "Цитадель адеквата"