Обнаружение на дне моря «железных улиток» стало одной из наиболее занимательных сенсаций в зоологии за последние годы. Но сначала о скучном: принадлежащий к семейству морских брюхоногих Peltospiridaeкрисомаллон (Chrysomallon squamiferum) живёт в раскалённой и насыщенной сероводородом воде вблизи гидротермальных источников на глубине 2500 метров, достигает размера четырёх сантиметров, обладает сверхпрочным, усиленным по поверхности железом панцирем и железной же чешуёй, прикрывающей ногу. Питается же, несмотря на грозный вид, с помощью хемосинтезирующих симбиотических бактерий, поселённых в специальной железе. И это, в принципе, всё. Так что, можно переходить к моментам важным и интересным. Во-первых, о «семействе брюхоногих». Вроде бы просто казённая формула. Но, на самом деле, слова эти освещают загадку крисомаллона с неожиданной стороны. Железная улитка имеет в океане ныне здравствующих родственников. Не железных. Да и вообще, чем-либо не выдающихся. Все прочие Peltospiridae - это мелкие брюхоногие самой заурядной внешности, ведущие обычный для морских улиток образ жизни и не слишком массовые. И что в этом тогда интересного?

Интересно то, что наличие относительно близких родственников говорит об относительной же эволюционной молодости крисомаллонов. Чудовище в железной чешуе кажется выползшим из немыслимых бездн времени, но внешность обманчива. Предки крисомаллонов отделились, пойдя своим тяжёлым путём, от предков прочих Peltospiridae не более 20 миллионов лет назад. И это они только пошли тогда, начав приспосабливаться к экстремальным условиям глубоководных оазисов. Пришли же крисомаллоны к своему современному фантастическому облику, видимо, совсем недавно.


Таким образом, удивительные особенности крисомаллона — результат адаптации к необычным условиям обитания. Селиться в которых желающих находится мало. Ведь воздействие высокой температуры вблизи подводных гейзеров усиливается высоким давлением. Плюс, вода химически агрессивна (а активность растворённых веществ также усиливается и температурой, и давлением). Плюс, перенасыщена углекислотой и практически лишена кислорода, которого в морских глубинах вообще мало, вблизи же курильщиков остатки реагируют с сероводородом и другими вулканическими газами.


...И всё-таки крисомаллоны полезли в этот ад, чтобы ценой адской изобретательности и приобретения адского же облика приспособиться. Что, кстати, им в полной мере удалось. На самом деле, крисомаллоны одни из самых крупных — три-четыре сантиметра по местным меркам очень много, — и сложных обитателей оазисов.

В отравленный же кипяток животных влекут два фактора. Во-первых, доступность пищи. Источники окружены матами хемосинтезирующих бактерий, и на эту биомассу претендентов совсем немного. То есть, конкуренция в экстремальной среде крайне ослаблена и пища наличествует в избытке. Во-вторых же, здесь полностью безопасно, — нет хищников.

Однако, бактериальные маты, скорее, приманка. Большинство хорошо приспособленных многоклеточных жителей оазисов — крисомаллон в том числе — не объедают их, а предпочитают (как минимум, частично) выращивать пищу внутри себя. Крисомаллон обладает и обычными органами пищеварения, хотя и уменьшенными, но, видимо, уже редко пользуется ими. Некоторые же обитатели сред, где осуществляется хемосинтез, отказались от питания обычным способом полностью.

Преимущества выращивания пищи внутри себя, вроде бы, очевидны. Но не совсем. Ибо «выращивание» тут ключевое слово. Существу приходится прилагать определённые усилия, чтобы обеспечить доставку растворённых в воде реагентов к симбионтам. Усилия же в бедной кислородом среде даются не легко. Однако, объедание мата также требует затрат энергии. Тот же факт, что поступившая в его пищеварительный тракт вместе с забортной водой пища ещё и размножается там, нерукотворно увеличивая количество съеденного, рано или поздно оказывается замечен и использован обитателями оазисов.


Как правило, симбиотические бактерии располагаются в выростах на проницаемых для газов покровах тела, так чтобы доступ реагентов к месту синтеза был облегчён. Примером может служить краб йети. Но крисомаллон просто прокачивает сквозь себя воду, причём, делает это не бездумно, оставаясь на месте, как делал бы моллюск двустворчатый. Несмотря на питание за счёт симбионтов, многоклеточные обитатели оазисов стараются не терять подвижность. Проблема заключается в том, что состав, температура и объём прорывающейся из недр воды не постоянны. Каждый из расположенных поблизости гейзеров работает в своём ритме, вызывая беспорядочные колебания условий возле себя в диапазоне от оптимальных до гибельных. Обитателям оазиса приходится маневрировать, выбирая позицию, позволяющую не свариться и не умереть от голода.

...И, собственно, к загадкам крисомаллона, которые можно правильно определить только сейчас, —после изложения вводных. Разумеется, это железный панцирь… Ну как «железный»? Панцирь у крисомаллона трёхслойный: поверх обычной для брюхоногих скорлупы из карбоната кальция идёт слой рогового вещества, и уже поверх него— слой сульфида железа. Сульфида. Панцирь крисомаллона покрыт снаружи именно тем, чем кажется что покрыт. Веществом, похожим на ржавчину.

Причины, по которым никто более в мире таким панцирем не обладает, вполне очевидны. Во-первых, только вблизи гидротермальных источников можно найти достаточно серы. Во-вторых же, в иных условиях такой панцирь просто сгорит. Сульфид железа реагирует с кислородом.

Но следующий вопрос куда менее тривиален. А зачем самому крисомаллону такой панцирь? Действительно очень прочный, хотя и благодаря, в основном, роговому слою, а не железной корке. Плюс вызывающая уважение чешуя, покрывающая ногу. Остальные брюхоногие не идут на такие предосторожности, ограничиваясь дверцей, которая захлопывается после того, как нога будет втянута в скорлупу… Крисомаллон тоже так умеет. Вот только врагов в естественной среде обитания у него нет. Такая уж среда, что в ней и враги не выживают.

Зачем прочный панцирь при отсутствии врагов?.. Ответы на сложные вопросы, как правило, бывают простыми. Для защиты от воздействия среды. Как минимум, таковы функции рогового покрытия. Оно защищает внутренний панцирь из карбоната от растворения. Налёт же сульфида железа, в свою очередь, прикрывает панцирь и ногу от растворённой в воде химии. В сумме же все три слоя обеспечивают ещё и хорошую теплоизоляцию. Улитка медленнее краба, и если ближайший гейзер станет чересчур активным, уползти она не успеет. Придётся окуклиться и переждать.

Интереснее вопрос, откуда крисомаллон вообще берёт сульфид железа. Просто так это вещество в товарных количествах в воде не присутствует. И можно предположить, — это пока только гипотеза, — что оно производится симбионтами, по сути, представляя собой отход жизнедеятельности, изобретательно использованный крисомаллоном во благо, — как дополнительная защита.

Производство же железа в такой химической форме может идти с выделением кислорода. Что позволяет крисомаллону за счёт симбионтов не только питаться, но и дышать.Источник: "Цитадель адеквата"