Есть мнение, что Наполеон и Кутузов сражались на одной стороне - против Московии за Россию, Москва же была сожжена ядерным взрывом. Но это - свежие мнения. Сейчас каких только нет - при попустительстве медицины. Речь же пойдёт, всё-таки, о предрассудках заслуженных, сложившихся давно и упорно держащихся два столетия. Отчасти, корни их лежат в идеологической и моральной сферах, отчасти же заблуждения эти связаны с обычным для учебников и художественной литературы упрощённым и фрагментарным представлением событий.

Русская зима

Зимой всё кончилось, но с зимы же следует и начать, как с примера наиболее характерного. Не стоит считать, что Наполеон был глуп и не озаботился сбором информации о русском климате. Знал он про зиму всё, причём знал из первых рук. В рядах его армии было достаточно офицеров, раньше служивших России. Более того, как и любой европеец, Наполеон суровость русской зимы переоценивал, и ознакомившись с климатом осеннего Подмосковья лично, был даже приятно удивлён: «Почему здесь не выращивают виноград? Осень, как в Фонтенбло. Сказками о русской зиме можно напугать только детей»… Да и в любом случае оставаться в России на зиму он ни в коем случае не собирался.

Осень 1812 действительно выдалась удивительно сухой, тёплой и долгой. Морозы ударили уже вдогон, — к этому моменту Великая Армия больше не существовала. Ударили, как и положено — в конце ноября, когда Наполеон ушёл за Березину со всем, что осталось к этому моменту от Великой Армии: 8.5 тысячами солдат. Примерно половина из которых, кстати, потом действительно умерла в госпиталях от переохлаждения и обморожений. Что отнюдь не оправдывает созданный Наполеоном (да, это он придумал — лично) миф о «Генерале Морозе», явившимся на 20 дней раньше сроков утверждённых климатической нормой и уничтожившим его армию. Когда ударил мороз, никакой армии у Бонапарта уже не было.


Дубина народной войны

Полуправдой являются и партизаны, которых Наполеон, будто бы, не ожидал найти в русских лесах, раз уж в европейских лесах они не водились. Ещё как водились. С партизанами император познакомился даже слишком хорошо и в том же 1812 году был вынужден держать в Испании 300 тысячную армию для борьбы с герильяс. От русских мужиков он тоже не ждал хорошего. Особенно того, что они добровольно или даже за плату поделятся с его армией припасами.

Перед началом кампании Наполеон озаботился созданием четырёхмесячного — до начала ноября — запаса продовольствия, позволяющего не полагаться на местные ресурсы. И запас был с запасом, ибо император планировал полностью очистить российскую территорию от себя уже к октябрю. Но война затянулась и логистика подкачала. Уже в сентябре с продовольствием, которое трудно было доставлять в глубину вражеской территории, начались перебои. Перебои же эти, в свою очередь, привели к грабежам. Тогда-то и началась народная война. Отряды фуражиров быстро превращались в мародёров, грабящих не для армии, а для собственных нужд. Крестьяне же без боя не отдавали припасы, необходимые им для выживания зимой. Если же мародёры побеждали, крестьяне превращались партизанский отряд, стремящийся добыть продовольствие уже из французских обозов.

Тем не менее, задачу снабжения армии Наполеон — почти, с трудом, — но решил, собрав на складах Витебска достаточное количество припасов для отступления в ноябре-декабре. Катастрофа разразилась, когда эти склады оказались захвачены русскими войсками, прорвавшимися в тыл французов с севера — со стороны Петербурга. Остальные крохи после этого были разграблены французскими же мародёрами.


Русские дороги

Никаких претензий к русским дорогам у французов не возникло. Ничем, кроме длинны, от европейских они не отличались. Наступление в основном велось по двум параллельным стратегическим трассам, проложенным по насыпям, оборудованным мостами и отсыпанным щебнем. Причём, пользовалась дорогами армия в начале XIX века точно таким же образом, как и в XX. По твёрдому покрытию в две полосы двигалась артиллерия и колёсный транспорт. Пехота шла по обочине. Конница же, как и танки позже, — по целине вдоль дороги. Учитывая неизбежные пробки на мостах (тут только пехота ступала на собственно дорогу, хотя конница всё равно шла своим путём, через броды), за день по одной дороге могло пройти 50 тысяч человек с обозами…

Главный же миф, впрочем, заключается в том, что наступление велось лишь по одной дороге. Даже не по двум. Французы вторглись на широком фронте, обеспечивая фланги главных сил. На севере дошли до Двины, далеко продвинулись и на юг. Как следствие, бои велись на огромной площади. На главном — Московском — направлении действовало не больше 40% французских сил и 40-50% русских.


Наполеон шёл на Москву…

Многие ещё удивляются, почему не на Питер, если главная столица была в Питере. Наполеон любил сморозить что-нибудь историческое, да и планы менял очень часто, — особенно осенью, когда ясно стало, что события развиваются отнюдь не по его планам, каковы бы они ни были… Но, нет. Изначально Наполеон ни на Москву, ни на Петербург, идти не собирался. Вообще, был уверен, что восточнее Витебска продвигаться ему не придётся. Генеральное сражение состоится и победа будет одержана раньше.

На Москву он шёл, преследуя русскую армию, которой сражение навязать так и не смог

Но очень хотел. Армия же под командой Барклая-да-Толли, а затем и Кутузова, отступала именно к Москве, поскольку именно в этом случае французы максимально отрывались от баз снабжения. Кроме того, иного пути и не было. Стратегические дороги с высокой пропускной способностью, по которым было возможно уходить быстро, вели именно в этом направлении.

Наполеон ожидал, что русская армия, как положено, даст сражение на границе. Не положено и не ожидал. План стратегического отступления в глубину территории был разработан военным министром Российской Империи Барклаем-де-Толли (нет, не Кутузовым) и доведён до отечественного императора. Александр же, через французского посла, довёл план «отступления хоть до Камчатки» до императора Франции. То есть, Наполеон прекрасно знал, что его ждёт, — Камчатка, сир! — и должен был затрепетать. Но не устрашился.

По двум причинам. Во-первых, Наполеон был уверен, что французская армия легко догонит русскую. В начале Наполеоновских войн мобильность французских войск, имевших минимум артиллерии и сокративших обоз путём отказа от палаток и практики пополнения припасов экспроприациями, удивляла и Суворова. Но ситуация изменилась. Пушек в Великой Армии уже было много, кроме того, не рассчитывая (как отмечалось выше) на местные средства, французы вынужденно тянули с собой большой обоз. И — не догнали.

Во-вторых же...

Наполеон стремился покорить Россию

Планы император менял, как перчатки, однако, реально речь не шла не только о завоевании, но и о каких-либо территориальных претензиях (центральную Польшу Наполеон отобрал раньше). Конфликт разгорелся из-за нежелания России присоединяться к континентальной блокаде Англии. Из-за пустяка, собственно. И для Англии, ни для России, прекращение торговли было неприятным, но не критичным. Да Россия и соглашалась уже на это раньше.

То есть, во-вторых, Наполеон категорически не ожидал того, с чем встретился. Отступая, русские сжигали за собой не только деревни, но и города. Разрушение Смоленска навело императора на весьма тяжёлые мысли. Ведь данные методы соответствуют тотальной войне до полного уничтожения одной из сторон. Но цена вопроса, будто бы, не предполагала такого ожесточения со стороны русских. Как минимум, в ситуации, когда превосходство на стороне Франции. Дать сражение, проиграть его (доблестно, заведомо превосходящей силе, сохранив честь оружия), присоединиться к блокаде… потом, может, и вместе на Индию сходить. Чем плохо?

Тут-то и была засада. Наполеон стремился именно к покорению, хотя сам так и не думал. Но согласие на французские условия означало признание гегемонии Франции. На такое Александр пойти не мог, даже несмотря на естественный для всех европейских народов соблазн сделать гадость англичанам. Англичане, англичанами, но опасную силу, угрожающую ограничением суверенитета России, набрали тогда французы. И эту проблему нужно было решать войной до победного конца.Источник: "Цитадель адеквата"